В деле Цукурса прокуратура не захотела использовать многочисленные свидетельства его вины. См. https://www.delfi.lv/news/versijas/ebreju-kopiena-herberta-cukura-otrais-iznaciens.d?id=45126794

Но это дело практического значения не имеет. Цукурс получи свое, его больше никто уже не посадит в тюрьму. А вот над Гапоненко нависла угроза расправы за высказанные мысли.

Я написал комментарий к конкретному уголовному делу, ознакомившись с ним. То, что в это дело не вошло, мне не известно. И я не хочу делать никаких выводов, не выслушав вторую сторону.

Я никогда не отмазываю своих. Я всегда на стороне человека и против охранки, которая по определению преступна. Не забудьте, что я публично защищал и Йорданса и оказался прав - невинно осужденного оправдали и выплатили ему компенсацию.

Насчет Холокоста у меня позиция проста донельзя. Это преступление совершили патриоты Латвии, искренне считавшие, что действуют в ее интересах. Оно не вызвало широкого возмущения в рядах латышской элиты, а часть этой элиты в нем активно участвовала. Никакого массового покаяния в нынешнем обществе тоже не случилось, сегодня на полном серьезе ставится вопрос о торжественном перезахоронении Цукурса как национального героя. У власти находятся представители того же идейного течения - латышские националисты. Поэтому любые опасения о судьбе русских Латвии, против которых сегодня направлен основной удар официальной пропаганды, вполне уместны. И у Жданок - наполовину русской, наполовину еврейки, потерявшей в Румбуле прабабку и прадеда, есть все основания озвучить проблему.

Советы и их репрессии вообще непричем. Тот режим многократно осужден на всех уровнях, жертвы реабилитированы, от идеи коммунизма повсеместно отказались. А идея национализма востребована, как тогда.

Насколько мне известно, русских в команду Арайса не принимали из расистских соображений, они не были арийцами. Но даже если кто-то и проскочил, это оценки не меняет: расстрелы осуществляли латвийские патриоты. Среди сегодняшних тоже есть этнические русские, которые требуют посадить Гапоненко.

Я вовсе не требую, чтобы Алексеев, Гапоненко и Линдерман что-то доказывали в своих текстах. Это влияет исключительно на мое отношение к их публицистическому мастерству.

А вот обвинение должно быть доказано по всем правилам юридического искусства. Это требование - важнейшее достижение человечества, достаточно настрадавшегося от произвола властей. Права человека - ценность кука более высокого порядка, чем право государства дискриминировать своих жителей неугодной национальности.

Чудаки какие-то. Их язык запрещают, их общественных деятелей сажают в тюрьмы, а они "хотят чувствовать себя обиженными" непонятно почему.

Нынешнее дело революционно тем, что вообще нет никаких экспертов. Чекисты возомнили специалистами сами себя.

Что значит "сознательно лгать"? Что значит "натравливать"? Все это надо доказывать, если ты хочешь привлечь человека к ответственности.

Тебе может быть крайне антипатичен Гапоненко, но тебе не дано затыкать ему рот.

Фраза "Они сами это говорили", конечно, требует разъяснений. Возможно, Гапоненко этого не говорил. Возможно, он что-то имел в виду. В любом случае этого эпизода я не видел в деле.

Все остальное - вполне допустимые рассуждения. Нельзя забывать ни на минуту, что однажды латышские националисты уничтожили латвийских евреев. Никакого процесса общенационального покаяния, как в Германии, в Латвии не было. Нынешний уровень неприязни к русским примерно совпадает с уровнем неприязни к евреям в конце тридцатых - об этом недавно сказала Жданок, и она совершенно права. См ликвидацию образования на русском и голосование против русского на референдуме. Я уж не говорю крайнее недоброжелательство по отношению к России и борьбе русских за свои права по всему постсоветскому пространству. Поэтому к любые прогнозы о возможном насилии нельзя отбрасывать, а тем более наказывать за них.

Что касается финансирования чего-то русского, то оно непропорционально мало относительно вклада русских в уплату налогов в стране.

Сама по себе идея, что за выказывание политического прогноза можно сажать людей в тюрьму, полностью дискредитирует саму идею свободы слова. Караться могут либо призывы к насилию, либо заведомо ложная информация. Ни того, ни другого в материалах дела против Гапоненко нет.

Я уже писал про ситуацию 26 июня 1941 года, когда поверившие самым невероятным прогнозам евреи спаслись, а не поверившие погибли. Именно потому, что уже менее чем через неделю представители латышской элиты начали убивать их и не успокоились, пока всех не уничтожили. Цукурс - ведь это элита, правда?

После этого упрекать кого-либо за его апокалиптические прогнозы в отношении латышских националистов не только невозможно с точки зрения права, но и с точки зрения здравого смысла. Латышские националисты перешли в своей истории, в том числе новейшей, столько границ...

Вы пишете о том, что латвийское государство оплачивает. Еще год назад в этот перечень можно было добавить школьное образование на русском языке. Но его отменили - очевидно, из большой любви. Так завтра отменят и дотации театру, и закроют факультет славистики (отнюдь не русской филологии, как Вы утверждаете). Все, что делается для русских, делается по инерции. И постепенно эта инерция заканчивается.

Юриспруденция - вещь достаточно простая и логичная. Я всего лишь указываю на очевидные пробелы в Вашей логике.

Перлы они выдают - но все же, как правило, не в обвинительных приговорах на политических процессах. За процитированное высказывание никто в Страсбург не пожалуется.

Впрочем, я готов согласиться: в любой момент эта слабая защита может оказаться преодоленной.

Для того и придумана свобода слова, чтобы люди рассуждали о возможных рисках. При той ненависти ко всему русскому, начиная с государства Россия и кончая русским языком в Латвии, совсем нетрудно предположить насилие по отношению к русским. В том числе по отношению к школьникам - раз уже применено насилие в переводе их образования на чужой язык.

И поскольку никаких попыток насильственного сопротивления со стороны русских до сих пор не было, вероятность русского бунта исчезающе мала.

Очевидно, у судей есть некая корпоративная этика, при которой отмененный приговор наносит ущерб репутации. А эсгэбешников никто не наказывает за многочисленные проигрыши дел в судах.

Я действительно писал о другом. Но и мера пресечения была выбрана незаконно. Это доказывает хотя бы то, что находясь под подпиской о невыезде, Гапоненко не пытался скрыться и не мешал следствию. Следовательно, не было никаких оснований его сажать.

Я в своих высказываниях опираюсь на ст. 100 Конституции Латвии, которая декларирует право на свободу слова. Потрудитесь объяснить, какие статьи Уголовного закона я нарушил, чтобы можно было меня осудить.

В решениях Страсбургского суда по подобным делам подчеркивается, что пределы свободы слова особенно широки при политических высказываниях - а тексты Гапоненко, несомненно, относятся к таким.

Я в тексте перечислил широко встречающиеся у политологов и пропагандистов политические прогнозы, не нашедшие подтверждения. Тем не менее высказавшие их люди по-прежнему при должностях. Гапоненко же обычный пенсионер, и ущерб от его прогнозов значительно ниже.

Различие с кричащим о бомбе на вокзале очевидно: тот знает, что никакой бомбы нет, кричит с единственной целью вызвать панику. Поэтому мы имеем дело с хулиганством. Гапоненко же искренне верит в свои прогнозы.

И самое главное: в отечественной истории был случай, когда самые апокалиптические прогнозы оправдались. В конце июня 1941 одни евреи умоляли других - давайте срочно бежать, нас здесь неминуемо убьют. Те, кто не поверили прогнозам, оказались в Румбуле...

В Уголовном законе нет термина "пропагандистская война". Поэтому такое понятие неуместно в обсуждении юридических тем. Речь идет о свободе человека, и здесь нельзя пользоваться пропагандистскими штампами (а "пропагандистская война" - один из них).

Суд не может написать в приговоре "Гапоненко разжигал межнациональную рознь", недоказав это. А доказательства он имеет право брать только из материалов дела. Их там нет. Поэтому ограничиться отбытым наказанием - значит, вынести неправосудный приговор.

Чем мы можем объяснить отличие латвийских судей от прокуроров и эсгэбешников? Во всех структурах работают латышские патриоты, получившие высшее образование в латвийских юридических вузах. Тем не менее первые оправдывают, а вторые и третьи нагло фабрикуют дела без всяких на то оснований.

Я вижу только одно различие: судьи ответственны перед вышестоящими инстанциями, а те - перед Страсбургом. Так что международные обязательства все же работают - хотя,конечно, не оптимально.

Не знаю, с чего Вы взяли про войну. И кто это "враждебное государство"? Все это - понятия юридические, с точки зрения уголовного закона нет ни того, ни другого. И для очень многих латвийцев Россия - не только не враждебное, но наиболее дружеское государство. И для этих людей Гапоненко - несомненный авторитет.

Такой гувернер есть - Европейский суд по правам человека. Поэтому практически не удалось осудить никого из обвиняемых по политическим статьям. Но, к сожалению, правосознание не передается на низший уровень, и там работают держиморды.