Если этот материал Яниса Кучинскиса выжать досуха, как половую тряпку, то останется главное и, в общем-то, теперь уже, крепким задним умом, постигнутое: двадцать два года господа дерутся меж собой за денежные знаки, а у холопов чубы трещат.

Национальности у холопов нет, поэтому лысеют все на самом деле одинаково. Но мысль эта крамольная, для господ вредная. А потому – разделяй и властвуй.

Немного хлеба и немного зрелищ. Народ наш, приученный жить в стаде, терпелив и покорен, да и нетребователен: вполне удовлетворяется артистами политического жанра, коих на нашей сцене предостаточно.

И зазывают с подмостков зазывалы: вали, народ лысый, на наше представление. А мы уж накачаем тебя злобой и ненавистью по полной программе. Так, что ослепнешь.

А лысый и слепой, такой ты нам как раз и нужен.

Несмотря на трезвый, свободный от националистической шелухи, расклад Кучинскиса, несмотря на то, что он отчетливо сожалеет об отсутствии солидарности в нашем обществе, я не уверен, что его предложения по сплочению общества как-то отличаются от господствующих в латышской среде идей.

В частности, он с негодованием заявляет: «Нельзя говорить стране: вы у нас будете второго или третьего сорта». Кучинскиса как латыша оскорбляет подобное отношение к Латвии. И он об этом говорит.

Но не отвечает на схожий вопрос: а людям в стране, твоим соседям можно говорить: вы у нас будете второго или третьего сорта? И не только говорить, но и законодательно определять во второй сорт?

Нет ответа…

Мне было не трудно принять ваши мысли, Саша. Мои мысли и ваши мысли идут очень близко, можно сказать, под ручку))

Оля, у Олега, действительно, есть тот самый глазомер, который ведет автора в правильную сторону)) Он знает цену детали, а в деталях скрывается то ли Бог, то ли дьявол.

Но если говорить о литературе как о художественном слове со всеми эпитетами, гиперболами и синекдохами, о литературе как стиле, то здесь я на слова скуп. На Остапа давил, кажется, атмосферный столб, на меня давит идеальное совершенство Набокова.

Василь Быков говорил мне, что эталонным рассказом, по общему мнению писателей-фронтовиков, считался рассказ Чехова «Скрипка Ротшильда». Ну, так они меж собой решили…

А на мой вкус вершиной литературного слова, пиком стала набоковская «Весна в Фиальте». Идеальная гармония звука, цвета и света. Так, примерно, работал неоимпрессионист Сёра.

Поэтому я, если речь заходит действительно о литературе, скуп и немногословен.

Это точно: память о далеком – острее и ярче. И тревожней. В этом, наверное, сила воспоминаний. Главное - не перейти тонюсенькую грань между сентиментальностью и подробностями самой жизни. Не удариться в мармеладную слащавость бразильских сериалов.

Я не вполне разделяю мысль Максимуса о том, что «одесская тема» выигрышна. Выигрышна, по-моему, тема, досконально изученная автором, а ещё лучше, впитанная им, как говорится, с молоком матери. Важны детали, самые мелкие подробности. «Хищный глазомер» по Мандтельштаму.

Мне кажется, вы знаете эти детали, эти подробности. И это было бы интересно.

Вы одессит, Саша, потому, правда ваша))

Кривизна улиц возникла в моем воображении от сочного эпизода из фильма «Мы из джаза». Думаю, все запомнили эту совершенно очаровательную музыкальную сцену, разыгранную на кривоватой мостовой.

Впечатление уютной кривизны добавил и спикер: «Здесь нет ничего ровного. Все хоть немного, но кривенько. Кривые мостовые, подворотни, стены домов, надписи, даже столбы. Ну не хотят стоять ровно».

Мне однажды, в середине семидесятых, посчастливилось в Одессе отстать от самолета. Целый вечер оказался в моем распоряжении. И, конечно, я поехал на Деребасовскую, и, конечно, мне очень захотелось хотя бы постоять возле «Гамбринуса» и представить Куприна, выплывающего из его недр, слегка разгоряченного… А, может быть, и не слегка… Одним словом, воображение моё в тот вечер, усиленное изрядно коньячком, несло меня безудержно и всё мне казалось сказочным, фееричным, искрометным и слегка кривоватым.

Уж извините…

Но это, впрочем, мелочи – причудливое воображение. А вот ваша идея написать роман об Одессе – это, действительно, интересно. И, по-моему, вы напрасно тревожитесь, что спикер вас опередил. Если уж думать в эту сторону (это по-одесски?), то всех опередил Бабель – король королей. Какой отвагой и какой дерзостью нужно обладать, чтобы после Бабеля взяться говорить за Одессу?

А каким нахальством нужно обладать, чтобы вообще браться за прозу после Тургенева, Гоголя, Толстого, Чехова, Булгакова?

Можно ведь так рассуждать? Наверное, да. Но, сдается мне, рассуждение это ошибочно. Бабель рассказал об Одессе дореволюционной, а об Одессе шестидесятых, кажется, не рассказал никто. Если мне не изменяет память, пытался написать об этом Дан Дорфман, человек по-своему легендарный, пионер сетеретуры. Но вышло, по-моему, бледновато.

Так что, Саша, перед вами не вспаханное по-настоящему поле. Целина. Благородное дело! Ни в коем случае не бросайте эту идею. Мне она представляется исключительно плодотворной. Эх, жаль, что я не одессит…

Одесситы так заразительно любят свой город, так смачно о нем рассказывают, что даже очень неудачливый человек, проскочивший каким-то образом по жизни мимо Одессы, послушав или почитав одессита, непременно влюбится в этот город кривых улиц, старых двориков, акаций, прибоя и той стилистики, которая сделала Одессу неповторимой.

Спасибо, Олег.

«Уверен, любая серьёзная западная компания, получив "отлуп", или требование "отката" - раструбила бы об этом в мировой прессе».

Эта ваша фраза и сообщает о вашей уверенности в непогрешимости западных компаний. Ок, будем считать вы не совсем точно выразились.

А в остальном я с вами согласен. Правда, мнение Маркса о России либо забыл, либо не знал.

Ваша уверенность в непогрешимости западных компаний, г-ин Молотов, побудила меня включиться в дискуссию. И "Daimler" далеко не единственный пример, разрушающий вашу уверенность. Мир не совершенен, увы.

Тем не менее, вы правы в том, что уровень коррупции в «старой» Европе неизмеримо ниже, чем, скажем, на постсоветском пространстве, куда входит и Латвия и где, по вашим словам, «брали, берут и будут брать. До тех пор, пока существуют деньги».

То есть, вы не верите в то, что латыши постепенно освободятся от устоявшейся «воровской» психологии и приблизятся в этом смысле к европейским стандартам – красть, сохраняя приличия?

Уверен, любая серьёзная западная компания, получив "отлуп", или требование "отката" - раструбила бы об этом в мировой прессе.

С делом немецкого автоконцерна "Daimler" знакомы?

Кстати, по сведениям минюста США немецкий автоконцерн в период 1998–2006  гг. потратил на взятки должностным лицам Рижской думы и влиятельным членам политических партий для получения заказов на поставку автобусов для Риги, по разным данным, от 1,8 до 2,2 млн. евро.

"Daimler" – серьезная западная компания?

Сколько, так сказать, грабящих – вопрос интересный. По-вашему, не так много. А Добелис, выступая на радио Балтком месяца три тому назад, высказал мнение, что не грабят – единицы.

Трудно, конечно, сказать, сколько же, в конце концов, тех, кто нагрелся на Южном мосту, на библиотеке, на Крайбанке, который развалили по остроумной схеме, подставив Антонова, потому что очень хотели избавиться от него; сколько оказалось новых миллионеров в связи, с так называемым, крахом Парекса, а на самом деле искусно разыгранном спектакле и так далее, и так далее.

Ну в конце концов это ваше латышское дело. Подобно нашему председателю, я давно занял позицию наблюдателя. Хотите жить в коррупции, живите.

Ваши рассуждения о том, как все жители Латвии обеспечат свою старость за счет зарплат, комментировать не буду.

Благодарю вас за беседу. Позиция ваша мне ясна. Всего наилучшего.

Евгений, вы мне рассказываете вещи, о которых я знал ещё в 1990 году, верил в них и других весьма азартно убеждал поверить. Но с тех пор прошло 22 года, я за это время много где побывал, многих людей повстречал, десять лет в Финляндии пожил, было о чем подумать.

Ваш человеческий тип мне хорошо известен. Это, извините, вчерашний и даже позавчерашний день. Это вообще какой-то день, исчезающий за горизонт.

Вы хороший человек, стремящийся к справедливости, к правде-матке. Но для меня, повторяю, для меня вы – неинтересный собеседник.

Ничего личного. Извините, но мне скучно и очень жаль времени.

Правящая коалиция, понятное дело, заинтересована в голосах, в т.ч. в голосах бюджетников и пенсионеров. Да все партии в этом заинтересованы.

И что делается для того, чтобы привлечь бюджетников и пенсионеров? Как только наступают тяжелые времена, именно эти категории населения обрезают по полной программе, ставя их на грань выживания. Вспомните, как это было с урезанием пенсий, роль в этом деле Солвиты Аболтини и ее однопартийцев, и финал – решение Конституционного суда.

Да, срочно требовались средства, чтобы попасть в режим экономии по требованию ЕС. Но почему всегда нужно начинать с самых слабых и уязвимых? А не с богатых? Почему бы не начать с тех, чьи доходы переваливают за две, за три тысячи и более?

Международный валютный фонд, кстати, не раз обращал внимание латвийских властей на то, что в нашей стране происходит чрезмерное расслоение населения на богатых и бедных.

Не слышат. И слышать не хотят.

Не демография, и не соотношение между работающими и пенсионерами не позволят построить в Латвии финскую или шведскую модель. В Швеции и Финляндии население стареет точно также и соотношение между работающими и пенсионерами, примерно, такое же.

Не допустят в Латвию финскую модель по другой причине и причина эта в голове. Разруха в голове.

Вот посмотрите, как вы интерпретировали фразу «награбить при жизни столько, чтобы в пенсии не нуждаться»? По-вашему, это классический большевизм и социализм. То есть, между «награбить» и «заработать» вы не видите и не чувствуете разницу. А я ведь не против того, чтобы заработать и о пенсии не думать. Но кем нужно быть, чтобы зарплата позволяла столько заработать? Министром? Спикером парламента? Каким-то еще чиновником высокого полета?

Ок. Вы говорили в Латвии 62,5 тысячи чиновников. Допустим фантастическое, что у всех у них зарплата позволяет накопить столько, что в пенсии они не будут нуждаться. Прибавим к ним 10-15% предпринимателей.

Что будем делать с остальным населением?

Значит, не будем преуменьшать роль государства в жизни страны, и пытаться отстранить его от дел насущных? Хотя и это, конечно, не панацея и, к сожалению, не дает гарантий, что страна станет жить лучше. Всё в конечном итоге зависит от людей, в том числе тех, кто олицетворяет государство. Оттого, как они мыслят, от их культуры, от их понимания, где мы и куда идти, и как идти, от их моральных ценностей.

Я имею представление об акцизах и НДС. Понимаю, что государство участвует в прибылях от алкоголя и табака.

Вы отметили разницу в финской и нашей системах. Правда, в ваших устах она прозвучала как нечто не очень значительное. На самом деле, разница значительна. Как значительна она и во всем другом. Буквально во всем. Что и определяет место в современном мире Латвии и Финляндии.

Вы с каким-то не очень понятным усердием вытягиваете Латвию за уши из болота, в котором она прочно застряла. Главное не перестарайтесь и не оторвите уши.

Латвия там, где она есть: на третьем месте с конца.

Сегодня Латвии нужны не гипнотизеры, усыпляющие народ, вроде вас, а люди, мыслящие критически, способные улавливать глобальные перемены в мире, в котором всё меньше и меньше остается места узколобому, ограниченному национализму, тормозящему всякое развитие.

Пройдитесь по рижским ночлежкам, Евгений, их достаточно много и поинтересуйтесь судьбой людей, потерявших по разным причинам жилье. Таких людей достаточно.

Искусство (если оно настоящее) выше правды жизни.

Замечание верное. Хотелось бы только добавить, что оно (настоящее искусство) не только выше правды жизни. Этого недостаточно для настоящего искусства. Не достает одного элемента – честности. Без этого элемента настоящего искусства нет.

Вымысел имеет право на жизнь только при одном условии: он должен быть честным.

Робинзон Крузо, хоть и вымысел  бессовестного английского шпиона, тем не менее, честный вымысел.

И «Москва слезам не верит» тоже честный вымысел.

И «Жизнь и судьба» тоже честный вымысел.

И…

То есть, вы хотите знать, какое давление на бюджет оказывают финские пенсионеры? Сравнить с ситуацией в Латвии и прикинуть, возможна ли финская модель у нас?

К сожаленью, точные цифры я привести не могу (мог бы, конечно, если бы столкнулся с необходимостью, мои взрослые дети живут в Хельсинки и, разумеется, снабдили бы меня этой информацией).

Но достаточно уверенно я могу сказать, что проблема старения населения, проблема содержания пенсионеров, примерно, одинакова для всех европейских стран.

По оценкам экспертов к 2050 году население стран ЕС уменьшится на 20 миллионов. Если сейчас один пенсионер, которого надо содержать, приходится на четверых работающих, то к 2050 году работающих останется двое.

Поэтому уже сейчас европейцы ломают головы, как справиться с ситуацией, в общем-то, не такого отдаленного будущего.

Выделить побольше площадей для кладбищ? Начать интенсивно строить новые крематории? И как-то так решить проблему пенсионеров? Нынешняя латвийская власть, по крайней мере, пока, именно так решает эту проблему.

Но в старой Европе вряд ли станут брать пример с латвийцев. Финны точно не станут.

Поэтому финны и всякие прочие шведы развивают собственное производство, делают ставки на высокие технологии, на инновации, а у нас растут, как грибы новые супермаркеты. Поэтому финны, не боясь испортить настроение десятку бизнесменов, монополизируют алкоголь и табак, облагают данью игровые автоматы и всё это лишь для того, чтобы не отправлять пенсионеров раньше времени в мир иной, так как понимают, что ничто не вечно и сами они когда-то станут пенсионерами. А награбить при жизни столько, чтобы в пенсии не нуждаться, это несколько расходиться с их представлениями о справедливости и морали.

Возможна ли финская модель в Латвии?

Мне кажется, нет. Вроде, соседи, менталитет, вроде, близок, но что-то катастрофически разделяет эти народы. Вполне, возможно, что это советское наследие, пропитавшее сознание идеей о том, что государство – это я – чиновник.

То есть, интересы государства, чиновничества занимают сегодня в Латвии лидирующее положение, интересы бизнеса занимают вторую строчку, ну а на последней строке – человек.

Кто изменит правила игры? И когда?

И возможны ли перемены в обществе, расколотом зло, нетерпимо и тупиково?

Попробую ответить по памяти (это я снимаю с себя ответственность за возможные неточности). Но, примерно, так:

До 1990 года Финляндия была вообще закрытой страной. Какое-то мизерное количество иностранцев. Начиная с 1990 года открыли двери для ингерманландцев, как репатриантов; для иностранцев-специалистов (как из Европы, так и из России). Где-то с середины девяностых Европейский Союз обязал финнов принимать по квоте беженцев из Сомали.

За два десятка лет население Финляндии несколько пополнилось за счет вышеперечисленных групп иностранцев, однако, это сильно не изменило демографический расклад в стране: подавляющее большинство составляют финны, а, значит, и основной состав избирателей – финны.

На выборы в самоуправлениях допускаются все легально проживающие (не менее двух лет) в стране лица, достигшие 18 лет. Гражданство для участия в выборах местной власти не требуется.

Социал-демократы традиционно сильны в Швеции, Дании, Финляндии. В Финляндии они долгое время рулили, лишь изредка уступая власть партии Центра, партии буржуазного типа, которая, однако, не стремится разрушить всё то в социальной сфере, чего удалось добиться социал-демократам.

В настоящее время, кажется, уже второй год у руля партия Центра. Каких-то крутых перемен не произошло и не предвидится. Курс тот же – во главе угла – человек.

Говоря о том, что Латвия могла бы быть сегодня в другом положении, я не беру за точку отсчета 2004 год. Точка отсчета – начало девяностых. В Латвии было пусть и не самое передовое, но, кстати, и не самое захудалое производство. И ВЭФ, и Радиотехника, и вагоностроительный завод, и РАФ, и куча всяких военных заводов. Были серьезные предприятия и в остальной части Латвии. Особенно, в Даугавпилсе.

Мощную силу представляли собой пищевые предприятия Латвии.

Если бы Латвия не взяла курс на конфронтацию с Россией, а по-соседски стала сотрудничать, то почти вся продукция этих заводов и фабрик шла по-прежнему на необъятный рынок России, принося нашей стране серьезные деньги.

Одновременно, Латвия могла бы готовиться к вступлению в ЕС и постепенно модернизировать производства, доводя их до европейского уровня.

То есть, процесс принял бы постепенный, мягкий характер, который бы не отразился с такой силой на экономике.

Но национальные интересы забили интересы экономические, производство сознательно угробили, загнав страну в непонятное, зыбкое положение.

Если очень коротко, то так.

Вас таким примитивом сделала Ирландия? Или вы таким уродились?