Предисловие

 

Потому, видимо, очень люблю летать самолетами. Поймите — зашел, сел, значит. Оценил не без удовольствия обводы кроя форменной юбки стюардессы, наддавшей плечом и коленом на дверь входа в самолет, закрывая ее напрочь. Затем последовал безальтернативному совету экипажа пристегнуться и отключить мобильный телефон... И все — от тебя уже ни-че-го-шень-ки не зависит до следующих манипуляций грациозной стюардессы у двери. Вот этот промежуток и есть свобода!

Это отвлекся я, простите. Продолжаю.

Тема моего рассказа вовсе и не Турция. Дело в том, что в этот раз я решил уже оттуда слетать в Иерусалим. Туристическая компания эту возможность предоставляла и сулила показать все основные достопримечательности города, знакомого мне лишь по роману Булгакова.

Полетел один, без жены, которая, в отличие от меня, самолеты совсем не любит — и именно за то, за что люблю их я. Я не про крой юбки — я про свободу, которую она считает почему-то заключением. А главное — она доверчива с юности и избыточно верит рассказам телевизора. А тот, зараза, в связи с сирийскими событиями ничего хорошего в те дни о перспективах Израиля не вещал, а даже и наоборот — стращал изо всех сил. И именно это мне и помогло.

— А когда же еще, как не сейчас, если потом может быть поздно?

Против этого довода аргументы жена не сыскала...

Это была первая и пока единственная моя поездка в Израиль. И вот об этом и рассказ.

 

Часть первая

«Руссо-туристо» разных национальностей со всех стран бывшего СССР, стремящихся в Иерусалим из Антальи, собралось числом на большой «Боинг». Тут, нужно сказать, что россиянам виза для кратковременного посещения Израиля не нужна. Не нужна она и гражданам стран Евросоюза. А вот негражданам Латвии — она нужна. Это просто формальность — платишь в туркомпанию сколько-то денег и они переписывают данные с твоего паспорта и вперед... но через несколько дней необходимых бюрократам, чтобы свои зарплаты оправдывать. В этом лишь и различие. В обмен на мои личные деньги и данные мне выдали квиточек. С ним, сказали, и лети. В аэропорту Антальи гиды каждой группы пробубнили подопечным ценные указания — как вести себя по прилете в Иерусалим, чтобы пройти-таки контроль службы безопасности аэропорта, и ближе к полуночи мы были на борту самолета. Перелет — лишь час с небольшим.

Прилетели заполночь или около того.

Прошли длинные коридоры аэропорта и попали в зону паспортного контроля. Там выстроились в несколько очередей по числу будочек пограничников. Я подошел к окошку со своим паспортом и заветным «квиточком». Квиточек нисколько пограничника не заинтересовал, и он мне его тут же вернул. Вместо изучения квиточка он стал листать мой фиолетовый паспорт. Через времечко поинтересовался на английском: я — негражданин Латвии? — Да! — А знаю ли я, что негражданам Латвии нужна виза для посещения Израиля? — Да, и вот квиточек, что я платил за визу! Я должен быть в каком-то списке, мне так сказали, когда инструктировали перед посадкой в самолет. — Ах да, в списке! — ответствовал пограничник и стал куда-то звонить, и я услышал, как израильтянин произносит на иврите, читая в паспорте латышский вариант моего неисконно русского имени с исконно нерусской фамилией.

Время шло... Абонент пограничника молчал, копаясь в списке, где кроме неграждан Латвии и Эстонии должны были находиться и граждане Белоруссии и еще каких-то стран СНГ. Ответа я дождался, но был он не вербальным, а вполне материальным. Ко мне подошли два его сослуживца и столь же безальтернативно, как экипаж в самолете просит пристегнуться, предложили пройти с ними в зону администрации. Хоть от меня тоже уже ничего не зависело, но в этот раз ощущение свободы почему-то не посетило. Там меня одного и оставили на некоторое время размышлять о бестолковости туркомпании.

Чуть позже ко мне подошел еще один пограничник, выйдя из их офиса, и строго спросил: почему у меня нет визы? Я опять стал объяснять, что вообще-то я должен быть в списках — и как доказательство своих слов и добрых намерений демонстрировал квиточек. Не помогло... А еще чуть позже ко мне подвели еще одного, как и я, подозрительного типа. Это был молодой совсем парень, гражданин России. Его брат работал гидом в той самой туркомпании, и он, собственно, и рекомендовал ему слетать в Иерусалим из Турции. Я с этим парнем пообщался еще в аэропорту Антальи, потому и знаю его историю. Ну ладно, я — негражданин, да и не в списке. А гражданина-то России почему сюда, в пыточную?

Все просто, дорогой читатель: гражданин России родом из Махачкалы, и зовут его Магомет Исламбеков, и выглядит он соответственно. Итак, представьте: друзья по несчастью — Хесин из Латвии и Исламбеков из Росии, вместе ждут решения своих судеб, настраиваясь на обратный полет на ближайшем самолете по маршруту граница Израиля — Анталья сразу же после допросов нужной каждому степени.

Через времечко подошел еще один служивый и стал спрашивать у Магомета как зовут его папу, маму, дедушку и бабушку и много еще чего, что я не успел перевести с английского своему «подельнику», так как меня в списках все-таки нашли и пригласили ступить на Землю Обетованную совсем свободным. Там, за границей, ко мне присоединился и Магомет, тоже прошедший все испытания с честью.

 Вот он — Магомет, хороший и добрый парень. 

 

Часть вторая
 

Все «руссо туристо» поместились в четыре больших автобуса с нехитрыми наименованиями — «первый», «второй» и так далее. Мне достался «третий». Так и сформировалась наша группа, которых как догадался читатель всего было четыре. У всех групп завтрашний маршрут один и тот же с пятнадцатиминутным интервалом. Повезли нас в гостиницу. А гостиница находилась совсем и не в Иерусалиме, а в Вифлееме. А Вифлеем уже вроде как и не в Израиле, а в Палестинской автономии. Она у них автономия настолько, что по всей ее границе с остальным Израилем обустроена восьмиметровая бетонная стена с колючей проволокой, пропускными пунктами и встроенными бетонными долговременными огневыми точками. Инициаторами построения стены были не жители автономии.

Наш гид — премилая дама «из бывших наших» — арабов, мягко говоря, недолюбливала, что и не скрывала. И всегда при любой возможности акцентировала — не обращайте внимания — это арабские кварталы, это арабская ментальность, это не евреи, это арабы, и т.д. Причем мне показалось, что в среде «бывших наших» жителей Израиля в разговорах между собой всячески подчеркивать эту неприязнь является обязательным атрибутом общения и признаком хорошего тона. Рассказывая о построении стены вокруг автономии, она не преминула заметить, что после ее возведения количество угонов автомобилей в Израиле уменьшилось вдесятеро — «потому что машины через стены не перелетают», — пояснила она нам, намекая, кто и куда угонял машины. И строго не рекомендовала отходить куда-либо от гостиницы в Вифлееме, в которой мы переночуем. Возможно, переживала, чтобы не угнали нас...

Ехать нам нужно было около часа.

Водитель вел автобус вслед свету фар, гид рассказывала о том, с чем мы встретимся назавтра, «руссо туристо» частично подремывали. Я же прислушивался к словам гида и постоянно отвлекался на свои размышления.

— Мы обязательно посетим Храм Гроба Господня, — со слов гида обещали нам динамики акустической системы автобуса. А я же смотрю — мы подъезжаем к пропускному пункту и останавливаемся. На КПП солдаты с автоматами. В автобус никто из вооруженных людей не заходит и мы проезжаем мимо приветливо машущих нам бойцов вооруженных сил Израиля.

— Завтрак у вас в гостинице будет в семь утра и пожалуйста не опаздывайте, — продолжает гид. А через окно я вижу освещенную фонарями трассу. Там за границей света фонарей из темени на меня смотрит уже Палестинская автономия, которая хочет стать государством Палестина. А я на нее.
 

— Сначала мы подъедем в туристический магазин и лишь только там вы сможете купить настоящие и качественные сувениры и ни в коем случае не покупайте их у торговцев рядом — предостерегали динамики и гид. Динамикам-то на самом деле было все равно, а гиду — нет. Торговцы рядом — сплошь прохиндеи, уверяла гид, и догадайтесь — какой национальности?

Тем временем мы въехали уже в Вифлеем и автономия изменилась. До этого она состояла из темени пустырей и одно-двухэтажных построек, приспособленных под автошроты и «шиномонтаж» а-ля наши девяностые. Теперь же это был город.

— Иерусалим, который мы посетим завтра, — с чувством рассказывала гид, — издревле был местом паломничества христиан и православные паломники пешком, сбивая ноги в кровь, в холоде и голоде годами проходили этот нелегкий и опасный путь, чтобы поклониться святым местам, и лишь они, побывав тут, могли носить иерусалимский крест, который и вы вправе теперь надеть на себя, и носится он поверх одежды — как знак особого... Так вот откуда традиция пошла награждать за подвиги крестами, смекнул я. А гид продолжала: — Купить такие кресты вы сможете уже завтра в том же туристическом магазине и не делайте это у продавцов у входа, так как лишь кресты в магазине освящены в Храме Гроба Господня... А я размышлял, что так ли важны религиозные атрибуты Богу, ведь спасутся верующие в него, а не кресты носящие.

— Мы едем по центральной улице, и проезжаем мимо дворца, который служил резиденцией Арафату, — язвила гид, — После его смерти эта улица стала называться проспектом Ясира Арафата, а спустя некоторое время власти автономии захотели увековечить и имя Путина, а вот второй приличной улицы не нашли и поэтому одну сторону этой же улицы они назвали проспектом Владимира Путина. Поэтому израильтяне ее называют либо улицей Ясира Путина, либо улицей Владимира Арафата, — разбудила всех дремавших «руссо туристо» наш веселый гид.

Я же стал размышлять о том, что все бывшие «наши», независимо от национальности имеют одно общее свойство — приличное чувство юмора. А развилось оно благодаря жизни в Советском Союзе. В этом экспериментальном, а потому и нескучном обществе умели сказать значительно больше, чем позволял использованный набор слов и услышать больше, чем было этим набором озвучено. Для этого был необходим острый ум. Он и ценился в обществе, более всего. Острый ум — обязательный признак остроумия. Это не тавтология, размышлял я, это два близких, и все же разных качества ума.

— Напоминаю вам, что вы не должны опаздывать к завтраку, потому что в восемь утра мы должны быть у туристического магазина религиозных атрибутов, в котором мы купим необходимые паломникам предметы. А раз наш тур — паломнический... Какой-какой у нас тур? — навострил я ушки и отвлекся от воспоминаний о жизни в СССР. А гид продолжала: — И как настоящие паломники мы будем иметь возможность освятить купленные предметы в тех святых и для христиан, и для мусульман местах, которые мы посетим завтра

Так я стал паломником.
 

Я обвел ищущим взглядом остальных... теперь тоже паломников, чтобы оказать посильную помощь сбившим в кровь ноги и оголодавшим. В автобусе было темно, и я таких не разглядел.


Часть третья
 

Владельцы гостиницы, в которой расселили нас — туристов из автобусов «Первый» и «Третий», назвали ее неброско — ROYAL HOTEL, и под изображением императорской короны на его фасаде красовались шесть... квадратиков.

Вот он — Royal Hotel и два наших автобуса. Фото утром.

Туристов из «Второго» и «Четвертого» со слов гида поселили в гостиницу похуже. А размещали так — гид сказала, что мест свободных мало и поэтому надо разбиться на пары, так как номера двухместные. Задача несложная — в основном-то парами и ехали, либо семьями и им предоставили номера на большее количество проживающих. А вот таких, как я — одиночек мужского пола — был еще только Магомет. Когда нам выдали ключик от номера, то я поинтересовался — а нельзя ли за свой счет купить одну ночевку в гостинице? Конечно — обрадовался портье и за 25 долларов я стал счастливым обладателем номера «single», чем осчастливил всех: и портье, и себя, и Магомета, который тоже занял номер в одиночестве.

Я, конечно, путешественник бывалый и всякое видел, но почему нумерация номеров в отеле была от первого номера до последнего без обозначения этажа, я понять не могу. Потому мой сто тридцатый номер был на четвертом этаже гостиницы, и в лифте тоже никакой информации с привязкой номеров к этажам не было. Вопрос, одним словом, у всей группы об этом назрел и был задан. Наша гид ответ на этот вопрос знала и даже воспроизвела вслух, но вдруг эти записки читает кто-то из жителей автономии?

Но так ли это все было важно примерно в полвторого ночи, при условии, что в полседьмого уже надо вставать? Поэтому — бегом в номер, и баиньки. А вот с «баиньки», похоже, будут проблемы... звукоизоляция в номере ни к чему, почему-то решили строители, да и входные двери с такими зазорами я видывал только в российских деревнях. Но там их хоть обивают войлоком по краям для всяческой изоляции. Да и фиг с ней, с изоляцией — помыться и спать. Но сначала надо осмотреть номер. Малюсенький. Кровать двуспальная с приличным матрасом и чистейшим бельем. Уже хорошо! На одной стене под потолком — кондиционер, а на другой стене висит LCD-телевизор приличного размера. Пульта нигде нет. Но включить удалось кнопкой. В номер ворвались какие-то арабские сериальные страсти — в телевизоре ссора и вот-вот кого-то убьют на ночь глядя! Переключим кнопочкой, раз нет пульта. Переключим кнопочкой... кнопочкой... Не переключается... Выключим.

Под телевизором небольшой холодильник. Пустой. Так, столик с зеркалом слева от холодильника, напротив кровати. Ой! Кто здесь? — вздрогнул я. А-а-а, так это холодильник включился и затарахтел... Все — надо идти мыться. Вода из крана-то течет? Да, все нормально— и холодная и горячая! А что это за запах? Черт! Чего это у них из слива раковины так несет канализацией! Я глянул под раковину и увидел, что слив соединен с канализационным стояком пластиковой гофрированной трубой. Я думаю, что все вы такие видели — она растягивается до нужной длины и обычно ставится после сифона, обеспечивающего водяной затвор от всяческих запахов... а тут она стояла вместо. Под углом в сорок пять градусов она соединяла слив раковины и вход в канализационную трубу! Я все-таки инженер в прошлом и просто изогнул ее латинской буквой «U», сделав сифон после слива. Запах ушел и больше не возвращался, уж до моего ухода из номера точно.

В ванной комнате было все как у людей: и кафель приличный, и сантехника нормальная, вот только во всем была ужасная строительная небрежность — швы вкривь и вкось, силикон — дюймами. А вот еще интересно — розетки. Сначала для тех, кто понимает — везде в ванной были розетки не класса защиты IP44, как принято у нас, а IP65 — не меньше. А теперь для тех, кто не понимает — такие розетки можно использовать на улице под дождем и стоят они раза в три дороже! А почему там такие розетки появились, я сделаю предположение попозже.

Удивился я розеткам и вышел из ванной вполне чистый и готовый ко сну. А в целом все и неплохо — подумалось мне, тем более что и холодильник притих, да и соседи, кажется, угомонились. А значит — все-таки баиньки... и так приятно вытянуться в чистой постели... Ой! Кто здесь? Это же не холодильник!? А-а-а, это кондиционер что-то защелкал... Но потом перестал, сразу же перед тем, как снова о чем-то важном стал тарахтеть ему холодильник. Да, читатель — эти два... гад... жета... протрепались всю ночь! Меня, небось, обсуждали, гады.

Ну а теперь я выскажу предположение о природе появления дорогущих розеток в гостинице со стоимостью номера в 25 долларов. Помните, я рассказывал, что напротив кровати, слева от разговорчивого холодильника, был столик с зеркалом? Так вот, на столике лежали шесть небольших красивых картонных коробочек. Надо же, подумал я, гостишка так себе, а есть, да еще в коробочках, и шампуни, и дорожные наборы, и мыльце, и щеточка. Как бы не так — все коробочки содержали лишь один предмет из стандартного в приличных гостиницах набора — тряпочку для чистки обуви. И на всех одинаковых коробочках стояла одинаковая надпись — HILTON. Если же вы, читатель, не смогли проследить за ходом моих невысказанных вслух предположений о природе появления дорогущих розеток в отеле ROYAL HOTEL, то расскажу вам уместный в описании посещения Иерусалима анекдот:

Абрам читает про себя список приглашенных на юбилей гостей и хмурится.

— Что-то не так? — забеспокоилась Сара.
— Нет, Сарочка, нормально все, но только наше фамильное серебро ты, пожалуйста, на стол не ставь.
— Абрам! Неужели ты думаешь, что наши гости могут что-нибудь украсть?
— Нет, Сарочка, я боюсь, что они могут что-нибудь узнать.

Несколько утренних фотографий Вифлеема.

А этот бравый парень — сотрудник туристической полиции. Интересно, кто у кого позаимствовал идею — власти автономии в Израиле или власти авто... — простите, оговорился — рижские власти в Латвии?

И перед гостиницей — его транспортное средство.

Нога с носками турецкий «Кельвин Кляйн» принадлежит работнику гостиницы. Во всех торговых точках Антальи (курорт в Турции) — носки только «от этого» кутюрье. Видимо, и в автономии та же история.

 

А вот эти ребята-палестинцы денег на «Кельвина» даже турецкого не имеют. Пьют кофе на ступеньках и планируют, как им провести выходной.

Очень много таких пустот — то ли что-то снесли, то ли что-то начинают строить (или и то, и другое).  Во всяком случае там нет проблемы подтоплений подвалов и глубоких фундаментов.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ