Не разбираюсь я в этой кухне. И не представляю, чтобы кто-то сейчас ставил какие-то условия. Это можно было делать еще во время следствия, когда следователь, а потом прокурор встречается наедине с подозреваемым. Судебная процедура не предусматривает никаких разговоров.

Что я вижу - отсутствие меры пресечения. Парадоксально - то человеку надо было ночевать всегда дома, трижды в неделю отмечаться. Теперь, уже имея приговор, он совершенно свободен. Думаю, что таким образом система толкает Юру к эмиграции.

А я не об экспертах, а о наблюдениях за долгосрочными тенденциями. Цена на энергоносители очень нестабильная, меняется по синусоиде. И если мне живется тяжело, то в моменты низких цен надо копить деньги на моменты высоких цен.

А эксперты рассуждают о перспективе в пару лет максимум.

И мы же видим результат: мне все это подорожание пофиг. А транжиры ноят - противно слушать.

Я перед вынесением приговора от прогнозов воздержался. Но сейчас все же думаю, что апелляционная инстанция заменит реальный срок на условный. До сих пор еще никого в тюрьму не сажали за журналистскую деятельность.

И был прецедент с Коптеловым (шуточный призыв присоединить Латвию к России): первая инстанция - полгода тюрьмы, апелляция - принудительные работы.

Тут и гуманитарные соображения: 63 года, несовершеннолетний сын на иждивении...

Разумеется, о локдауне никто не думал. Никаких митингов все равно бы не было. Пришли несколько человек, никто нам не мешал. Журналисты взяли интервью у Юры, и разошлись по домам...

В средй я опоздал, но тоже было не очень много народа.

В данном случае это не так. Заседание на 26 октября с прениями сторон было назначено достаточно давно, до локдауна. Но совершенно неожиданно следующее заседание было назначено на 27 октября с последним словом, а утром 29 октября - приговор.

Это говорит о предрешенности: ведь речи прокурора и адвоката - это главное содержание процесса. Судье необходимо время, чтобы оценить аргументацию. Но она не заморачивалась.

Это точно. Главное, сидеть тихо. Тогда добрые дяди отпустят Юру. Ведь Латвия - очень хорошая. И жингели ее за это любят.

Это не идея фикс. Это наблюдения и статистика. Но система деградирует, с этим не поспоришь.

Вы же все понимаете не хуже меня. Когда страной руководит такой сумасброд, журналисту в ней работать тяжело. Поэтому его труд вполне может заслуживать нобелевской премии мира.

По всем трем пунктам виновен. Год и два месяца лишения свободы. Мотивировочной части еще нет - там должны объяснить, почему отвергнуты все аргументы защиты. После получения полной версии приговора можно подавать апелляцию.

Все плохо, друзья. Алексееву дали реальное лишение свободы - все, как просил прокурор. Пока не арестовали - будет апелляционная инстанция. Но какие же сволочи!

Каждое утро Вы читаете этот сайт, не тратя ни копейки. Кто-то платит за сервер, подбирает и редактирует материалы, модерирует содержание, чинит программу, если сломалась.

Вот в этом стиле публицистики уважаемого редактора мы и видим плату. Хорошо, что не с нас берут деньги, правда?

Ой, хорошо, что Вы появились. На прошлой неделе случайно купил "Комсомольскую правду". А там цитата уважаемого Вами президента Филлипин Родриго Дутерте:

"Я знаю, как решить проблему с теми, кто не хочет вакцинироваться. Раз они не могут решиться сами, мы придем к ним домой ночью и сделаем инъекции, пока они спят. Если надо, то я сам приведу туда врачей".

Теперь Вы понимаете, за что филиппинской журналистке дали Нобелевскую премию?

Цены на энергоносители очень сильно колеблются уже много десятилетий. Странно, что один и тот же товар может стоить и 150 долларов, и 28. Цены на другие товары так резко не меняются - соль дешевела в течение столетий. Поэтому любой разумный человек понимает: если однажды нефть, а вслед за ней и прочие энергоносители были дороги, то через какое-то время есть риск, что это повторится. Поэтому надо к такому готовиться.

Жизнь показала, что мой прогноз оказался правильным. А те, кто все потратили, пусть мерзнут. Дураков не жалко. Мы же все-таки относимся к виду "Человек разумный". Неразумные портят репутацию нашего биологического вида.

Если бы инсулин в какой-то момент был дорог, потом подешевел, а потом опять подорожал, то такой упрек был бы оправдан. Без инсулина не прожить, если он подешевел, то часть бюджета, отпущенного на это лекарство, надо откладывать, опасаясь нового подорожания. Или помирать, если дурак.

Примерно то же произошло с отоплением. В 2012 году платили и с голоду не умерли - значит, после подешевления должны были бы остаться какие-то деньги. Их надо не пропивать, а оставлять на черный день. Неужели это так сложно?

Когда объявили о новой цене за гигакалорию с сентября в Риге, то "Делфи" сравнили. Именно это и надо сравнивать - зима может быть теплее или холоднее, важна цена энергоносителя.

Я помню, что в 2012 году все вертелось вокруг референдума о русском. Измельчал народ с тех пор.

Вы не поняли. В 2012 году отопление стоило столько, сколько сейчас. Потом 9,5 лет оно стоило дешевле. Можно ли было эту экономию откладывать на трудный год? Или лучше сейчас ныть, как все плохо?

Басню Крылова "Стрекоза и муравей" все проходили. Помните: "Ты все пела - это дело. Так поди же попляши!" Заодно и согреешься.

Марк, стоимость отопление сейчас достигла рекордной. А рекорд был поставлен в 2012 году. С тех пор все время было дешевле. Это понятно: средняя цена нефти в 2011 году была 115долларов за баррель. Отсюда и дорогое отопление.

Предположим, человек каждый месяц с 2012 года откладывал 10 евро - отопление-то подешевело, лишние денежки есть. На сегодня он скопил бы примерно 1100 евро. Хватит этого, чтобы пережить не одну, а две-три зимы.

Транжира, который не способен создать минимальные запасы на черный день, не заслуживает никакого сочувствия.

Содержательно - очень хорошо. С точки зрения тактики процесса - поздно. Мы же понимаем, что приговор уже готов. Судья, скучая, выжидает, когда его прилично огласить.

В ходе судебного следствия подсудимый имеет право давать показания, отвечая на вопросы прокурора, адвоката, судьи и высказывая собственные суждения. Вот тогда и надо говорить по существу, как сейчас.

Второе - язык. Во время допроса у следователя лучше требовать переводчика: пока он переводит, есть время подумать. В суде, где ты хочешь убедить судью, надо говорить на латышском, если он уж не совсем плох. Потому что бубнеж переводчика, постоянно ошибающегося и малограмотного, только погружает судью в сон. А Юра был депутатом, то есть с точки зрения судьи, обязан языком владеть свободно. Просит переводчика - придуривается, это работает против подсудимого.

Характерно, что мой адвокат - очень хороший - мне советовал и отказаться от дачи показаний, и взять переводчика. Адвокаты всегда боятся, что подсудимый ляпнет какую-нибудь глупость и усугубит свое положение. Я его убедил, что он ошибается. И меня оправдали, хотя изначально адвокат был настроен скептически.

В данном случае понятно, почему приговор не оглашен сегодня. Судья должен учесть те аргументы, которые подсудимый высказал в своем последнем слове. Если он сразу вынесет приговор, то это лишний аргумент для апелляции.

Есть разница. ЦГЯ защищает уродливый и вредный, но закон. СГБ сознательно закон нарушает. Дело Алексеева - яркое подтверждение.