Лаймонис – типичная жертва большой политики. Он не доброволец. Призывник. Ему попросту некуда было деваться. Его обывательское отношение к евреям, не помешало ему принять участие в судьбе Заславского. Он не испытывал к нему ненависти. Марта, тем более.

А потом лагерь. И обида на всю оставшуюся жизнь. И понять Лаймониса, понять по-человечески можно…

Рассказ о том, что всё в нашем мире сложно, противоречиво, всё отражается в оттенках.

Не буду скрывать, док, что ваша оценка для меня лестна. По многим деталям видно, что вы настоящий книголюб, и в этом деле разбираетесь.

Ваша фраза о более глубоком понимании рассказа, чем понимание самого автора, тоже свидетельствует в вашу пользу. Так, действительно, в литературе случается.

Если автор стремится к честности изложения, то иногда его ведет подсознание, он не может в угоду вкусу или моде соврать, он подмечает какие-то нюансы, «мелочи», вставляет их в текст, не всегда осознавая их самоценность. А эти нюансы и «мелочи» создают подтекст.

Возможно, я догадываюсь, что вы имеете в виду. Возможно, нет. Но, во всяком случае, мне было интересно сделать цветную картинку, с оттенками. Не дай бог скатиться к черно-белому изображению. Это смерть.

Уважаемые коллеги, благодарю вас за проявленный интерес к рассказу, за ваши комментарии и замечания. Спасибо.

Да, Аркадий, не совсем так. Но и не так как в Латвии.

О, теперь все стало ясно. Десять лет моей эмиграции сыграли со мною злую шутку – я так до сих пор в Ленина и верил))

Спасибо.

Вадим, вы страшный человек)))

Да, многие рижане замечали «танцующую дамочку». И я замечал (кстати, я видел ее возле магазина Нью-Йорк на Бривибас). Признаюсь вам: я не знаю, как ее зовут, не знаю ее прошлого, я вообще ничего о ней не знаю. И этой, именно этой, дамочки в моем рассказе нет. Есть на нее похожая, моя дамочка, образ.

Если бы я писал документальный очерк для газеты, то я бы не имел права так поступить. Но я писал художественный рассказ, а там все персонажи мои, моя собственность.

Пусть юридический адрес летнего кафе - Kaļķu. Но фактически оно расположено на Бривибас. Да и кого это в художественном рассказе интересует?

То же относится и к театру. Тем более, что вход фактически с Бривибас.

Ну это же не справочник города Риги, Вадим…

Спасибо, Вадим. Это, конечно, не документальный очерк, автор, согласитесь, имеет право на художественный вымысел (на имена, фамилии уж точно), имеет право поместить танцовщицу в любое место и т.д., но насчет того, что лучше «больше туману», то в этом вы правы.

А летнее кафе аккурат напротив Русского театра.

Владимир, это большая тема, бог с ней, да и к моему рассказу отношения не имеет.

Я думаю Лаймон не умрёт никогда, даже, когда останется один, он будет "бороться".

Излечить это трудно, согласен. Как будет, не знаю. Хочется верить...

Саша, а вы не заметили в начале рассказа «краснощекого рыбака на Венте»? Он тогда только забросил удочку и стал ждать…

А в это время за столиком в Старой Риге встретились два человека. Потом один ушел, а второй, в настроении паршивом, остался. И увидел, людей. Жизнь продолжается. И даже у рыбака на Венте пошел клев.

Это прием. Кольцо. Какое-то действие в начале рассказа, что-то символизируя, закругляется в конце.

Натуру советского человека испортила коммунальная квартира, а натуру латыша – история, ставшая для него коммунальной квартирой, где ему постоянно отводили самый темный угол))

И именно эти страны - Франция, Германия, Финляндия..

Хорошо известно, как французы поступали с коллаборационистами – всеобщее презрение.

О ситуации в Германии рассказала здесь Людмила Сафронова (№20). Да и в целом отношение немцев к нацизму известно.

Недавно в Дрездене неонацисты попытались в очередной раз заявить о себе. И что же? Огромное количество немцев, не по команде сверху, а по велению сердца вышли и преградили им путь. Власти со своей стороны приняли жесткие меры. Неонацистам пришлось отступить.

В большинстве европейских стран неонацизм не популярен в народе, власти реально препятствуют распространению этой заразы в т.ч. в СМИ: в газетах, на радио и ТВ.

У финнов не меньше оснований «обижаться» на Красную Армию. «Зимней войной» они гордятся, и это справедливая гордость. Но осторожны в словах и оценках, касающихся их участия в войне на стороне Гитлера. В публичном пространстве эта тема не пользуется популярностью.

В Латвии эта тема едва ли не главная, потому что эта тема очень болезненная и, прежде всего, она болезненна для латышей.

Финны выступали на стороне Гитлера как самостоятельная, независимая сила, преследующая в этой войне свои собственные цели: возврат Карелии. Немцы не вмешивались во внутренние дела Финляндии. Руки финнов не обагрены кровью евреев. По воспоминаниям моего доброго знакомого, Михаила Новицкого, вместе с ним в годы войны в немецкой школе в Хельсинки учились финны, русские, евреи. Сидели за одной партой.

Коллаборационизм и пособничество не прижились на финской земле. А это позволяет им не испытывать комплекс неполноценности – нет необходимости выискивать причины, оправдывающие их поступки.

В Латвии всё иначе: с первых дней добровольцы пошли по еврейским квартирам… Их никто силой не гнал. Коллаборационизм и пособничество стали явлением массовым. Думаю, именно это обстоятельство подтолкнуло к решению свозить в Латвию евреев со всей Европы – очень благоприятным оказалось это место.

А когда всё закончилось, и видны стали плоды «рук наших», то одни, благодаря отсутствию комплекса неполноценности, живут и нормально сотрудничают с соседями, а других комплекс неполноценности пожирает, разжигая внутри чувство реваншизма и мести.

Это нужно лечить. Другого выхода нет.

И гладили мою руку в знак примирения и прощения.  Им невыносимо стыдно, но они сильный народ.

Совершенно верно, Людмила, в этом всё дело.

Заниматься надо причинами, а не вполне ожидаемыми следствиями..

Спасибо за совет. А то я не знал, что мне делать дальше.