Конечно, жаль и этих убитых ни за что. Но цифры есть цифры - гитлеровцы уничтожили в сотни раз больше людей. Тем не менее  огромное большинство латышей охотно с ними сотрудничало, и даже теперь 16 марта гордится этим.
Йохан, я имею возможность жить на свете только потому, что Латвия в 1940 году была освобождена от независимости. И я не знаю, кто убил мою тетку и маленькую двоюродную сестру, которым не повезло в том, что их не выслали в Сибирь. Но могу себе представить: это был горячий патриот, который таким образом мстил, за то, что в Сибирь выслали его дальнего знакомого...

Если человек убежден в своей второсортности, то, конечно, убедить его поступиться своими убеждениями невозможно: выдавливать по капле из раба рабство дело почти безнадежное.
Но тут все чаще звучат соображения, что на самом деле ничего страшного в статусе русского языка не было бы, но лично я и по-латышски могу сговориться, так зачем ссориться с соседями - в этом случае я вправе рассчитывать на некое чувство солидарности с теми, у кого чувство собственного достоинства развито сильнее.

Законопослушность - добровольно идти в гитлеровскую армию? В полицейские батальоны? Использовать в хозяйстве рабский труд? А таких законопослушных было до 100 000 человек.

Каждый преступник находит себе оправдания. Советские расстреляли несколько сот человек, что случилось с высланными в Латвии никто не знал. Немцы только в 1941 убили десятки тысяч. После этого добровольно сотрудничать с ними мог только идейный нацист, которых в Латвии было более сотни тысяч (добровольцы легиона, полицейские, чиновники самоуправления). Всех этих людей воспитал режим Улманиса.

Как может противоречить Вашим интересам государственный статус русского языка, если Вы им владеете лучше, чем любым другим?
Когда-нибудь возникнет другой политический вопрос, который будет важен лично для Вас, но другие скажут, что у них принципы.
Знаете, во время советских переписей населения я всегда говорил, что мой родной язык - идиш, хотя совсем не говорю. Потому что тогда считалось, что раз есть люди, которые заинтересованы читать на идиш журналы и смотреть спектакли, то надо им помочь хотя бы таким образом. Это называется солидарностью.
Сейчас ситуация та же - люди чувствуют себя ущемленными и, на мой взгляд, им надо помочь, хотя бы потому, что многие из них неграждане и не могут сами за себя постоять.

Евгений, Вы считаете, что русскому языку статус не нужен, что референдум выиграть нельзя, что из-за этой затеи ухудшаются межнациональные отношения. Мне эти соображения понятны.
Непонятно другое. Вы видите, что для очень многих Ваших собеседников, а также наверняка для многих личных знакомых этот референдум и статус русского языка представляются очень важными. Отношения уже ухудшились из-за самого факта сбора подписей. Почему бы Вам не пойти и не подписаться - хуже уже не будет, а многим Вы сделаете приятное.

Наказание Тимошенко не может являться основанием для пересмотра договора Россией. Российская сторона не могла знать, что имеет дело не с премьер-министром, а с преступницей.

Доктор, это миф. Среди жертв Холокоста были горячие патриоты Латвии - это их не спасло. Среди жертв 14 июня были принципиальные противники Латвийской республики, воспринявшие приход советских как долгожданное освобождение, это тоже не помогло.
Советские репрессии были по классовому признаку, нацистские - по национальному. Национализм упорно вдалбливался латышам при Улманисе. При немцах - сработало.

В том-то и дело, Витек. Референдум Дзинтарса показал, что дух и буква Сатверсме крайне опасны для нелатышей, приводят к их неизбежной ассимиляции. В первой республике у властей хватило ума до поры до времени не использовать эти механизмы, а сейчас понятно, что однажды заложенная мина вот-вот взорвется.
Поэтому и надо менять все в корне, начиная со статьи 4, чтобы уже никому в голову не пришло так или иначе внедрять ассимиляционные законы.

"Нацизм не бывает слабый и трусливый"

Бывает. Используя медицинскую терминологию - латентный. И для Латвии очень характерный. Несколько лет патриотической пропаганды, ненавязчивой дискриминации меньшинств при Улманисе 1 - и вдруг в одночасье в мирной стране появляются тысячи профессиональных убийц и десятки тысяч солдат, готовых добровольно воевать за спасение нацистского режима.
Будьте уверены - все латышские нацистские преступники как один были патриотами Латвии и горячими сторонниками лозунга "Латвия - для латышей"

Я-то слово логично относил к Вашей реплике - Вы не заметили, что дело было не в Берлине, а в Праге и много позже. Но и в остальном рассказ не совсем плох.
То, что дети раньше не спрашивали - это звучит недостоверно. А все остальное - вполне могло случиться. Он и думать не думал о немцах, как о нацистах, а как увидел этого старичка - так и накатило. И теперь в пражском аэропорту рассказывает эту историю автору, который летит в Берлин, и по мысли рассказчика, может попасть в такую же ситуацию.
Вот я, например, всю жизнь знал, что многие латыши воевали в легионе, и как-то меня это мало волновало. А как увидел их первый раз всех вместе  16 марта, гордых и победительных, то так противно стало...

А разве я горячусь? Я специально посмотрел условия конкурса - там не сказано, что рассказ должен быть юмористическим. Человек написал серьезную байку, и ее разумно оценивать серьезно. А главная претензия к автору - не смешно, отсюда и попытки написать пародии.
Понятно, что в воскресный день народ настроен прочитать что-то веселое, но не грех и перестроиться, раз уж автор выбрал другой жанр. Поэтому я и написал свою реплику - помочь коллегам по клубу оценить текст более справедливо.
А сам я в этом конкурсе участия не принимаю. Почему-то не смог вспомнить ни одной истории, когда деньги были не главным. Наоборот - они почему-то откуда-то у меня появлялись, когда я пытался совершать бескорыстные поступки.

История о старичке-нацисте более чем жизненная. Я знаю людей, которые сегодня, через 70 лет, принципиально не общаются с немцами. Другие эмигрируют в Германию, получают там все возможные блага, но жить все равно не могут, ищут какую-нибудь другую страну. Третьи охотно общаются, говорят и читают по-немецки, но при встрече с таким вот бодрым старичком все время думают - интересно, что ты тогда делал...
Мне тетушка покойная рассказывала такую историю. Ее, как и всех наших, выслали в Сибирь за неделю до войны. А в 1955 году разрешили приехать в отпуск, режим уже либерализовался. И вот сидит она на скамейке в Кировском парке - лето, родина, вся жизнь впереди...
А по аллее идут какие-то молодые люди и громко говорят по-немецки. Немецкий - ее почти родной язык был, она и с двоюродной сестрой, у которой остановилась, говорила по-немецки. Но услышала его от чужих людей - и сразу представила Ригу под немцами. А ее сестра, другая моя тетка, погибла в Румбуле с двухлетней дочкой. Так бедная моя тетушка весь день проплакала, хотя умом понимала, что эти ребята - вероятно, студенты из ГДР - просто по возрасту не могли в войне участвовать.
Мне кажется, что смеяться над такими эмоциональными людьми, как герой рассказа - это примерно то же, что рассказывать о 9 Мая в категориях "водка-вобла-частушки".

"Народ бесцельно бродил по аэропорту, лежал на полу, уезжал в Прагу на шаттле,"

На шаттле можно уехать из аэропорта в город, уж никак не из Берлина в Прагу. Дело было в пражском аэропорту, а герой рассказывает о давнем случае в Берлине. Все логично.

Я думаю, что если 300 000 человек проголосует за русский как государственный, то будут основания говорить о компромиссном варианте - подписании Хартии о региональных языках. Это и латгальцам на руку. И никакой референдум не нужен.
Но если бы сразу в законопроект поставили требование подписать эту Хартию, то не собрали бы и первые 10 000 голосов, потому что народ просто не понял, что к чему.
Но дело не в этом. То, что с русским языком в стране непорядок, ясно уже 20 лет, а внятная кампания - первая. Если ее упустим, то уже долго ничего не удастся организовать. Обсуждать поздно, надо идти подписываться.

"Должны? Ещё раз ну-ну.."

Эльза, правильно ли я понимаю - хотя Вас не устраивает статус русского языка в Латвии, Вы не пойдете ставить подпись под законопроектом Линдермана, потому что Вас не устраивает текст законопроекта и Вы не видите возможности выиграть референдум?
Тогда могу уверенно сказать - при таком подходе любая инициатива обречена на провал. Потому что когда кто-нибудь предложит законопроект, устраивающий Вас, найдутся оппоненты, которые скажут - акценты расставлены неверно, я не пойду.
 У меня большой опыт участия в разных общественных мероприятиях. Борьба амбиций там всегда бешеная, люди мгновенно умудряются поссориться. Я бы тоже действовал не так, как Володя, но понимаю, почему он не затеял долгое публичное обсуждение: дело мгновенно заболтали бы.
На самом деле этот референдум нужен не для изменения статуса языка, это изменение сегодня невозможно никакими методами. Он нужен для консолидации общины, чтобы сотни тысяч людей почувствовали себя единым целым в политическом смысле. Тогда латыши начнут с этой силой считаться, а политики договорятся о компромиссах.
Поэтому сегодня упереться в свои разногласия и не пойти подписываться - это значит надолго исключить возможность что-то изменить в этой стране.

Г-н Бахов, как сам он сказал в № 66, представляет некую "категорию русских", крайне мне несимпатичную.

Очень хорошо. А то меня беспокоит, что многие, в том числе наши общие знакомые, а также члены клуба из-за каких-то возражений по форме процесса не собираются подписываться. Мне это кажется таким узколобым, но переубедить не могу.

Хорошо, пусть будет балаган, но он уже идет. Так что, ты советуешь знакомым гражданам не подписываться?