А всё-таки вы меня слегка завели, Марк. Если пыл не угаснет, развернусь на спич))

В таком духе словесную пляску можно продолжать до второго пришествия…

Давайте от слов перейдем к делу, к практике. Некий исследователь в области медицины открыл новый метод лечения. Опробовал его раз, другой, десять раз и обратился за разрешением распространить метод, придать ему, так сказать, законную силу.

Ему говорят: извините, но мы сомневаемся в вашем методе. Продолжите свои эксперименты, дальше будет видно. Исследователь настаивает, нажимает на свой авторитет. Ответственные лица сдаются: хорошо, мы вам верим. Через полгода или год начинают один за одним умирать пациенты. Шум, паника, суд, покаяние.

Это о знании, основанном на вере.

Другой вариант, когда ответственные лица не сдаются, не верят, а настаивают на продолжении клинических исследований. Авторитет, понурившись, идет работать. Двести экспериментов, тысяча опытов, ещё тысяча опытов. Результаты блестящи.

Ответственные лица дают добро: теперь мы вашему методу доверяем.

Так, понятно?

Да, всё верно. Только надо не верить, а доверять. Почувствуйте разницу.

Эрик, давайте не будем говорить за всех. Если вы готовы верить, хоть бы и учителю, на слово, то я не только не готов, но и категорически против.

Я верю в знание, которое бесспорно подтверждено опытом и практикой.

Если бы, уважаемый Марк, мы с вами по-настоящему завелись, схлестнулись по вопросу о том, что настоящая вера твердо стоит на знании, то этот спор непременно окончился тем, что никто и никому ничего не доказал бы.

Плавали в этих морях…

Мне такие материалы не попадались. Честно говоря, с трудом верится, что подобный эксперимент чист во всех отношениях. В такие времена живем…

Уважаемый Дмитрий, поддерживаю ваш взгляд на институт церкви. Так всё изначально, по моему мнению, и было задумано: не будь Бога, его следовало бы придумать. Слишком уж выгодное предприятие: и в плане экономическом, и в идеологическом, и в политическом. Ну как упустить такой соблазнительный проект?

Церковь и вера. О вере в вашем материале недостаточно, а если вести речь о влиянии религии на нашу идентичность (негативную или любую другую), то разговор о вере, пожалуй, более важен, чем разговор о недобросовестных священнослужителях.

Вера, призывающая к смирению, к любви, к послушанию, к добродетели, к чистоте душевных помыслов и поступков, казалось бы, должна была оказывать влияние на человека, на его идентичность.

Казалось бы, должна… В идеале.

Однако, наблюдения, накопленные за достаточно серьезный отрезок жизни, приводят к выводу: религия, вера или безверие никак не влияют на человеческую нравственность, на свойства человеческой натуры, на характер личности, на идентичность.

На всё это влияют гены и воспитание.

Среди верующих также легко встретить лживых, злобных, завистливых, мелкотравчатых людишек, как и среди атеистов, или агностиков.

Увы, это так. И примеров тому несть числа.

А вы уверены, что вы этим занимаетесь? Вы могли бы хоть какими-то делами подтвердить, что вы занимаетесь именно этим, а ни чем-то другим?

Ну, если нет дел, то хотя бы из каких ваших постов видно, что вы пытаетесь разрушить баррикады, а не подбросить в общую кучу пару стульев и рояль?

Здоровое стремление. Пожалуй, нет в Латвии таких групп, объединений и партий, которые бы не стремились к той же цели: разобрать баррикады, снять все противоречия и зажить мирным, культурным обществом.

Вопрос в том, как это сделать? Есть варианты по Дзинтарсу, по Вайдере, есть варианты от ЦС, от Линдермана, от Жданок.

Намерений добрых много, но слишком часто «добрые намерения ведут в ад».

Это радует.

Хотя до сих пор я замечал вас исключительно на «той» стороне баррикад. Впрочем, я здесь сравнительно недавно и вполне возможно пропустил те эпизоды, где вы оказывались на другой стороне.

Спасибо, Евгений.

Я пытаюсь понять вашу позицию, которая по всем спорным вопросам, касающимся истории Латвии и межнациональным отношениям, смыкается с позицией Райвиса Дзинтарса. Или с позицией Новодворской. Впрочем, было бы затруднительно составить список различий между двумя этими позициями.

Может быть, я не прав, но такое пока складывается впечатление. Или я заблуждаюсь?

А почему в написании имени или фамилии в паспорте нужно неукоснительно соблюдать грамматику латышского языка? Что это за принципиальность такая, от которой нельзя отступить ни на шаг? Что случится с латышским языком, если станут писать не в точном соответствии с грамматикой, а так как этого хочет заявитель?

Моё имя – Valerijs. Финны по моей просьбе изменили на Valeri, хотя это не в традиции финского языка. И ничего с финским языком не случилось. Здравствует.

А что произошло бы с латышским, если бы и здесь мое имя вписали также?

Повторяю, дело не в грамматике. Дело в доброй воле.

Пройдет время и уверен, эта проблема в Латвии будет снята. Будет также как в остальном цивилизованном мире.

Тогда к этому спору вернемся. Если нужда такая останется.

Андрей, а что ещё остается, кроме смирения? Неприятно, когда кто-то, для кого это вопрос отдаленного будущего или вопрос, не имеющий значения, позволяет себе по этому поводу ерничать.

Конечно, я понимаю, что украли… Выбираюсь, как умею…

Но это ведь не повод для куража?

Все мои логические выводы основаны и, правда, на глупых и ошибочных тезисах, но все эти глупые и ошибочные тезисы принадлежат исключительно вам.