---

Культурная традиция как творческое начало. Памяти Н.В.Гоголя
 
Часть 1. Такие творцы подобны святым отцам
Часть 2. Просвещение как очищение души
Часть 3. Заслужить рукоплесканье на небесах
     

---

 
Часть 4. Приобщение к счастью нездешней жизни
  
 

Еще в юности, изучая Писание и святоотеческое наследие, Николай Васильевич Гоголь понял, что приобретение мудрости не есть заслуга человека, мудрость дается человеку как Божий дар, при достижении высокого уровня душевной чистоты.

Можно быть человеком высокообразованным, но мудрости не иметь, а можно быть человеком малообразованным, но мудрым. Именно такими, малообразованными, но получившими мудрость как Божий дар за достижение душевной чистоты, и были многие святые.

Анализируя Священное Писание и святоотеческие труды, Гоголь сравнивал свои идеи с евангельскими и святоотеческими образцами. Эти сравнения писатель отражает в статьях — например, 1844 году в статье «Правило жития в мире» Николай Васильевич пишет:
 

«Начало, корень и утвержденье всему есть любовь к Богу, Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога. Любить Бога следует так, чтобы все другое, кроме Него, считать второстепенным и не главным, чтобы законы Его были выше для нас всех постановлений человеческих.

Итак, воспитать другого и подать ему душевную истинную помощь мы можем тогда, когда достигли сами до высочайшего незлобия, когда никакие оскорбления не могут оскорбить, нас. Тогда и разум наш получает свет и может наблюдать поступки других; видеть их прегрешения и научать нас, как избавляться от них. Тогда и Бог помогает нам на всяком шагу, внушая действительные средства противу всего. На сем основана и жизнь: учиться самому и научать других, и самому вознестись и другого вознести к Богу».
 

Эти мысли полностью согласуются с учением преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен и тогда тысячи вокруг тебя спасутся».

В январском 1847 года письме к матери, Гоголь так объяснял ей и сестрам причины, побудившие его напечатать в «Выбранных местах...» свое завещание:
 

«Сверх того, что это было необходимо в объясненье самого появления такой книги, оно нужно затем, чтобы напомнить многим о смерти, о которой редко кто помышляет из живущих... Если бы вы истинно и так, как следует, были наставлены в христианстве, то вы бы все до единой знали, что память смертная — это первая вещь, которую человек должен ежеминутно носить в мыслях своих. В Священном Писании сказано, что тот, кто помнит ежеминутно конец свой, никогда не согрешит».
 

С годами духовные приоритеты в жизни Николая Васильевича укрепляются, происходит постепенное увеличение социокультурного компонента в его творчестве. Писатель начинает видеть многие социальные проблемы сквозь духовные идеалы православного учения и давать советы по переустройству тогдашней жизни с опорой на труды святых отцов.

Но подъем к вершинам духовной жизни требует живого общения, живого диалога с праведниками, с теми, кто этот путь уже прошел в большей его части и может уверенно посоветовать, предупредить или защитить. И такие праведники в России всегда были.

К середине XIX века высокий духовный авторитет оптинских старцев стал привлекать в монастырь едва ли не всю верующую Россию — от крестьянина до государственного деятеля высокого ранга, искавших духовного утешения и наставления, а также ответа на жизненно важные вопросы. Приезжали туда русские философы и писатели — Иван Киреевский, Федор Достоевский, Лев Толстой, Константин Леонтьев.

По всей вероятности, в Оптину Гоголя направил Иван Васильевич Киреевский.

В Оптиной Пустыни Николай Васильевич бывал трижды: в июне 1850 года и в июне и сентябре 1851 года и каждый визит сыграл значительную роль в укреплении духовного состояния писателя. По мнению близких людей Гоголь понял, что оптинский дух стал для него жизненно необходимым:
 

«Мне нужно ежеминутно, говорю вам, быть мыслями выше житейского дрязгу и на всяком месте своего странствия быть в Оптинской Пустыни».
 

В один из приездов в Оптину он прочитал рукописную книгу — на церковнославянском языке — преподобного Исаака Сирина, ставшую для него очередным откровением.

Преподобный Исаак Сирин (VII век) — отец среди отцов Церкви и высота поистине непостижимая, не мог не оказать на мировоззрение писателя сильнейшего влияния. На полях второй главы первого издания «Мертвых душ» Гоголь против того места, где речь идет о «прирожденных страстях», набросал карандашом:
 

«Это я писал в «прелести», это вздор прирожденные страсти — зло, и все усилия разумной воли человека должны быть устремлены для искоренения их. Только дымное надмение человеческой гордости могло внушить мне мысль о высоком значении прирожденных страстей — теперь, когда стал я умнее, глубоко сожалею о «гнилых словах», здесь написанных. Мне чуялось, когда я печатал эту главу, что я путаюсь, вопрос о значении прирожденных страстей много и долго занимал меня и тормозил продолжение «Мертвых душ». Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока. Здравая психология, и не кривое, а прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников. То, что говорят о душе запутавшиеся в хитросплетенной немецкой диалектике молодые люди, — не более как призрачный обман. Человеку, сидящему по уши в житейской тине, не дано понимания природы души».
 

В этом признании писателя заключается главный смысл его посещений Оптиной Пустыни — просветить свои убеждения и труды светом православной Истины.


Последнее десятилетие жизни Гоголя проходит под знаком все усиливающейся тяги к иночеству. Не давая монашеских обетов целомудрия, нестяжания и послушания, он воплощал их в своем образе жизни.

Вот запись, которая убедительно говорит об этом:
 

«Нищенство есть блаженство, которого еще не раскусил свет. Но кого Бог удостоил отведать его сладость и кто уже возлюбил истинно свою нищенскую сумку, тот не продаст ее ни за какие сокровища здешнего мира».
 

В 1912 году оптинский старец Варсонофий Оптинский рассказывал своим духовным чадам:
 

«Есть предание, что незадолго до смерти Гоголь говорил своему близкому другу: «Ах, как я много потерял, как ужасно много потерял...» — «Чего? Отчего потеряли вы?» — «Оттого, что не поступил в монахи. Ах, отчего батюшка Макарий не взял меня в скит?»
 

Если это действительно так, то старец Макарий, вероятно, не мог не напомнить Гоголю о его писательском даре, тем более что Гоголь просил у него благословения на свои труды.

Сохранилось письмо старца от 21 июля 1851 года, где он как раз и поддерживает писателя в его творческих планах: «Спаси вас Господи за посещение нашей обители и за <...> намерение составить книгу для пользы юношества...»


По учению отцов Церкви через творчество осознается образ Божий в человеке, к тому же старец Макарий обладал даром властного слова, его речи обладали огромным влиянием на души посетителей, в том числе и Гоголя.

По всей вероятности, старец Макарий не дал своего благословления писателю на монашество, но благословил его на продолжение литературных и публицистических трудов.

Еще до знакомства с Гоголем, старец Макарий прочел его «Переписку с друзьями» и вложил свой письменный отзыв во внутрь этой книги, стоявшей на полке монастырской библиотеки. Вот подлинные слова старца:
 

«...Виден человек, обратившийся к Богу с горячностью сердца. Но для религии этого мало. Чтобы она была истинным светом для человека собственно и чтобы издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходима и нужна в ней определительность. Определительность сия заключается в точном познании истины, в отделении ея от всего ложнаго, от всего лишь кажущагося истинным. Это сказал Сам Спаситель: «Истина освободит вас» (Иоан. 8:3)... Посему желающий стяжать определительность глубоко вникает в Евангелие, по учению Господа, направляет свои мысли и чувства. Тогда он может отделить в себе правильныя и добрыя мысли и чувства».
 

Выйдя от старца, Гоголь говорил свидетелям: «Да, мне сказали правду! Это единственный из всех известных мне людей, кто имеет власть и силу повести на источник воды живой».

Произошло преображение писателя, как он сам говорил: «Вошел я к старцу одним, а вышел другим». И это был следующий важный шаг в формировании духовного поля культурной традиции — сравнение с Истиной духовных оснований новых стандартов.

И старец Макарий был, наверное, в то время лучшим духовным экспертом, который смог дать сравнительную оценку «Выбранным местам из переписки с друзьями» с Истиной.

Жаль только, что время творчества Николая Васильевича подходило к концу.


Через полгода после последней встречи со старцем Макарием Николаю Васильевичу было откровение: во сне к нему явился его добрый знакомый, усопший монах Оптиной — отец Порфирий (Григоров), который сообщил ему, что за ним скоро придут и пора собираться. Затем болезнь, молитва, пост...

4 марта 1852 года Гоголь ушел в вечность. Предсмертными словами писателя были: «Лестницу, скорее подавайте лестницу!» Подобные же слова перед кончиной сказал святитель Тихон Задонский, один из любимых писателей Гоголя, сочинения которого он многократно перечитывал.

 

---

Окончание следует

---

          
                  

При подготовке статьи использованы следующие источники:

1. Воропаев В.А. Николай Гоголь. Опыт духовной биографии
2. Восторгов И. И. Честный служитель слова /Речь на панихиде по Н. В. Гоголю по случаю открытия ему памятника в гор. Тифлисе, сооруженного городским самоуправлением // Полн. собр. соч.: В 5 т. Т. 2. СПб., 1995. С. 226—227.
3. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. 3-е изд. Париж, 1983. С. 261).
4. Гоголь Н.В. Завещание
5. Мономенова М. Гоголь в Оптиной — путь в рай
6. Монахиня Вера Н.В. Гоголь в Оптиной Пустыне
7. Воропаев В.А. Святая Обитель. Гоголь в Оптиной Пустыне
8. Мельник В. Сокровенный Гоголь
9. Преподобный Макарий Оптинский
10. Чижов Ф.В. Воспоминания о Н.В. Гоголе // Кулиш. П.А. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем: В 2-х т. Т. 1. СПб., 1856.
11. Феофан Затворник, святитель. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Письма. 6-е изд. Л., 1991.
12. Варсонофий, схиархимандрит Оптинского скита]. Беседы… с духовными детьми. СПб., 1991.
13. Анненкова Е.И. Записки о Гоголе В.С. Аксаковой // Гоголь и русская литература XIX века. Л., 1989.
14. Моторин А. Монах в миру
15. Протоиерей Николай Булгаков «Будьте живые души!»
16. Преподобный Исаак Сирин Слова подвижнические
17. Д. А. Валуев