Нет, это не флешмоб, а всего лишь попытка reductio ad Hitlerum .)

А вот серьезная цитата:

«…Несколько тысячелетий назад где-то на Ближнем Востоке (точнее сказать трудно) впервые прозвучала совершенно революционная по тем временам мысль: человек есть образ Божий в этом мире, Бог его таким создал.

 

Человек вообще, а стало быть, всякий человек оказывается самым великим и славным, что только существует в мире. И даже когда он живет откровенно скотской жизнью, а выражаясь библейским языком, грешит, это не повод смотреть на него как на расходный материал.

 

А вот государства, нации, классы, партии и всякие прочие месткомы и профкомы — это всего лишь условные и временные объединения уникальных личностей, созданных Богом для вечности. Но сами они придуманы людьми, и в любой момент достигнутые договоренности могут быть пересмотрены, а их существование — прекратиться раз и навсегда.

 

На протяжении XX века современный человек не раз пытался отказаться от этого основного постулата нашей цивилизации, чтобы построить нечто славное и великое. Это происходило далеко не только в Германии, но каждый раз оканчивалось одинаково: возвращением на тот уровень варварства, какой был еще до Ветхого Завета. Разве что на новом технологическом уровне.

 

Вот, собственно, и все. А любые параллели с окружающей действительностью пусть каждый, кто хочет, проводит самостоятельно и пусть решает, есть ли такая опасность здесь и сейчас и, если да, что с ней делать…»

 

Андрей Десницкий

А дальше — тоже интересно:

"…В 1913 г. Р. Самойлов в петербургской еврейской газете на русском языке «Рассвет» после описания различий ментальности литовского и польского еврейства остановился на «южном еврействе» Новороссии, которое он определил как недавно образованную смесь «поляков» и «литваков». Отмечая зажиточное положение еврейских переселенцев в одном из шахтёрских городов Екатеринославской губернии, Самойлов любопытно описывает отношения трёх субэтнических групп: «Во-первых, нет полного слияния между различными еврейскими группами. До сих пор [вы] отличите южан, “хохлов иудейского вероисповедания”, совершенно невежественных в еврейской культуре и более всего подвергающихся влиянию бытовой ассимиляции. Отдельно живут “литваки”, первые пионеры которых пытались перенести все устои иудаизма на новую родину: они-то организовали синагоги, благотворительные общества, одним словом, всё то, что составляет жизнь современной еврейской общины. Обособленно живут “поляки” с их хасидизмом и демонстративной ортодоксией».   

Скорее всего, отличия в ментальности возникли в основном под воздействием среды, в которой пришлось существовать этим еврейским субэтносам. В отличие от польского и украинского еврейства, подавляющему большинству литваков пришлось приспосабливаться к тяжёлым экономическим условиям Белоруссии и Литвы, где в силу бедности сельского населения (на чём остановлюсь в свое время) им приходилось затрачивать много больше усилий, чтобы в конечном итоге довольствоваться лишь малым. Экономические условия способствовали развитию у литваков не только аскетизма, но и скупости, как считал Шлёма Зальцман, сравнивший её с известной скупостью шотландцев. Возможно, это качество литваки переняли от местного населения, о котором писал известный исследователь края, выходец из Речицы, Митрофан Довнар-Запольский: «Белорус отличается бережливостью, почти скупостью, расчётливым ведением хозяйства». Скорее всего, только относительная терпимость населения, о чём будет сказано в третьей главе, и правителей, с одной стороны, и отсутствие между евреями острой конкуренции в силу их небольшой концентрации в XVI–XVIII веках – с другой,  удерживали литваков от миграции в другие места.

Сложившийся у литваков особый литовско-белорусский, или северо-восточный, диалект идиша отличается от юго-восточного диалекта украинских евреев и центрального диалекта польских евреев. Кроме значительной разницы в фонетике, он отличается от них отсутствием среднего рода, особенностями спряжения и склонения, а также в некоторой степени лексикой. Например, «шкаф» литваки называют алмэр, украинские евреи шафэ, а польские – шранк. В то время как две последние группы используют слово либн в значении «любить»,  литовско-белорусские евреи говорят голт гобн. 

Литваки-мужчины не носили неудобную длиннополую одежду, за что, с одной стороны, встречали немало нареканий от украинских и польских евреев, а с другой – поощрение русской администрации, боровшейся в XIX веке с еврейским костюмом.

Литваки и украинское еврейство отличались и обрядами, такими, как помолвка, свадьба, встреча субботы. Если в семье литваков мужчина советовался с женой по важным вопросам, и в частности в области торговли, то в семьях украинского еврейства это чаще всего не допускалось. Вообще, женщина в литвакской семье нередко самостоятельно принимала решения.

Кроме различий в ментальности, обрядности, языке и одежде, литваки несколько отличались от украинских евреев ещё и внешне... И у мужчин, и у женщин среди украинских евреев доля светловолосых куда больше, чем среди литваков. Среди украинских евреев также несколько больше голубоглазых мужчин и женщин. Кроме того, украинские евреи оказались немного выше ростом. Индекс структуры крови, установлённый биохимическим анализом, у минских евреев оказался отличным от соответствующего индекса польских евреев и, особенно, украинских евреев. В целом тема физиологических различий этих субэтнических групп изучена ещё слабо, а причины, приведшие к ним, исследованы ещё хуже..."

Отчего-то сразу вспомнился Пушкин, "великий негритянский поэт":

* * *