После Ваших вопросов у меня сразу появилось желание узнать, вокруг какой темы ведется разговор, )))))) поскольку сам мимоходом ответил на реплику татары били русских из-за их разобщенности. У меня на соседних ветках орду заменяет Гильман, которого здесь не кормят, но тем не менее занимающего огромную территорию и многократно превосходящяго категоричностью суждений всех оппонентов вместе взятых. )))

Извините, г-н Гильман, Вы снова не думаете, когда говорите. Для Вас пропагандист каждый, кто выскажет свое мнение на интернет-ресурсе? Кем тогда считаете себя, неужто всерьез сочиняете свои "труды, чтобы дураки немного поумнели"? Откуда в Вас такое высокомерие и самомнение?

Я дал ссылку на то, что имею у себя. Наверно, будем вместе смеяться, но Рой Медведев, поместивший этот рассказ у себя, ссылается на книгу Блоцкий О. М. Владимир Путин. Дорога к власти. 

Спасибо. Впервые в жизни ко мне обратились в японском стиле!)))))))))

Рассказ самого Путина:

«Вечер, когда возбужденные немцы подошли к нашему зданию в Дрездене, я помню очень хорошо. Это было в декабре 1989 года. Ближе к ночи. Перед этим толпа только-только разгромила окружное управление МГБ и забрало оттуда оружие, которое оказалось неизвестно в чьих руках. Ничего хорошего это не сулило. В толпе могли оказаться провокаторы или пьяные. В ту ночь именно я был старшим на нашем объекте, так как около девяти часов вечера начальник уехал за город и мы его не смогли найти. В Дрездене стоял штаб советской танковой армии. Я позвонил командующему и рассказал о событиях, которые развивались вокруг здания, добавив, что если мы что-нибудь не предпримем, то может случиться непоправимое. Тогда же я попросил прислать солдат для охраны, чтобы не доводить дело до прямых столкновений. И вдруг получил неожиданный ответ: — Этого сделать не можем, потому что нет команды из Москвы. Сейчас все выясню и позвоню, — заключил командующий. Через некоторое время, так и не дождавшись от него ответа, я позвонил командующему еще раз: — Ну, как? — И получаю совершенно ошеломляющий ответ: — Москву запросил, но Москва молчит. — А дело шло уже к ночи. — И что делать будем? — спрашиваю. — Пока ничем помочь не могу, — отвечает командующий. И здесь я со всей отчетливостью осознал, что мы брошены и никто не принимает решения.
Объект охраняла небольшая группа пограничников, которых я поднял по тревоге. Они, как и положено в таком случае, разобрали оружие, гранаты, боеприпасы, открыли окна и выставили в них стволы автоматов.
А я вышел к забору разговаривать с толпой. Если честно, то в тот момент это был для меня очень серьезный выбор. С одной стороны, можно было, забаррикадировавшись, заняв круговую оборону и, не вступая ни в какие переговоры, действовать по соответствующей инструкции. Да, определенно были бы жертвы со стороны нападавших, но формально, по закону, мы были бы абсолютно правы, так как следовали строго тем официальным установкам, которые предполагались на случай штурма здания. Но дело в том, что переговоры с агрессивной толпой не были прописаны ни в одной нашей инструкции. И подобная инициатива, если бы дело приняло печальный оборот, была бы жестоко наказана вышестоящим начальством. Под суд, наверное, не отдали бы, но со службы определенно выгнали бы с позором и без всякой пенсии. В принципе со мной могли бы расправиться как угодно. Поэтому, выходя к людям на улице, я прекрасно понимал, что рискую не только карьерой, но и будущим своей семьи. Но я посчитал, что сохранить жизни тех, чьи дела лежали у меня на столе, и других, кто определенно собирался штурмовать здание, — это дороже любой карьеры. В тот момент я твердо для себя решил, что карьерой надо пожертвовать. Никакая карьера не стоит даже одной человеческой жизни»

Серия ЖЗЛ: Жизнь продолжается Рой Медведев, "Владимир Путин", М., Молодая гвардия, 

Караулов

Почему били? Государства не было. Население городов составляло несколько тысяч человек, в самых крупных - до 20-30 тысяч. Наступавшая орда многократно превосходила противника численно. Только осознав это, княжества стали объединяться, пока не сплотились вокруг Московского. 

Г-н Гильман здесь явно вышел за рамки дискуссии с одним оппонентом. Он почему-то считает, что раз "писатель", то значит мыслитель. В том, что определяет национальность, он окончательно запутался, как совершенно перестал ощущать понятия Родина, страна, государство. Те, кто Отчизну любят у него идиоты, те, кто ее бомбят, - патриоты. Любить страну позволительно, любить государство - отвратительно, только он почему-то не знает, что не могут построить государство те, кто свою страну не любят. Александр совершенно не сознает, что армия, полиция/милиция, нацгвардия - инструменты государства, и если, в данном случае на Украине, они брошены против народа, то это украинская армия и украинская нацгвардия уничтожает своих сограждан независимо от того, какой национальности служат в ней солдаты. Но у него выходит, что это русские солдаты. Вот такой национальный поворот логического мышления. Прямо скажу, подлый поворот.     

Извините, что вмешиваюсь, но в вашей голове, Александр, все попутано. Независимо от того, идет ли речь о патриотах, солдатах или уродах. Извиняться за подобные сравнения надо Вам. Как и за бездумно навешиваемые ярлыки. С чего Вы взялись всех наставлять и учить? 

У Александра есть один недостаток: он упирается в собственную фразу и сдвинуться с этого места не может.

Вы же тут давно, а я три месяца. Удивился в первый же день, и так к подобному привык, что уже рвусь обратно. 

Мы с вами совершенно о разном толкуем. Вы все пытаетесь про комментаторов, я Вам - про читателей. Это не одно и то же. Количество заходов Вы не видите. Надеюсь это Вам понятно, прежде чем о чьей-то глупости говорить?

Публикующиеся здесь латышские авторы Вами сходу объявлены пропагандистами, потому, мол, родной аудитории и не интересны. Я ни одного Вашего материала на латышской ветке не видел, боитесь, сразу 5-й колонной объявят как пропагандиста Кремля? Или Вы себя ею здесь считаете и кокетливо заранее оговариваете, что потому никакого интереса к  Вам быть не может? Вы считаете, что латышской аудитории портал просто не интересен, потому мы не видим и не слышим ее, а думаю иначе: интересен, смотрят, если вступают в спор, то обычно под маской. 

Латышская версия им здесь не нужна по другой причине. Что им обсуждать между собой, когда хватает других предложений. Вы ведь там не появляетесь, как и подавляющее (практически абсолютное) большинство других членов IMHOclub'а. Им же здесь интересна прежде точка зрения другой, то есть условно нашей стороны. Подумайте, прежде чем снова обвинять меня в дурости. 

Не надо про смысл (укажите, в каком случае он присутствовал бы и есть ли у Вас такой пример), я про боязнь засветиться. Разве не приходилось в смешанных компаниях с подобным сталкиваться? Один на один одно, в присутствии соотечественников другое.

Кто и когда первым о зеках и штрафниках на войне. В 1961 году Вениамин Каверин написал основанную на реальной истории повесть "Семь пар нечистых" о заключенных, превративших грузовой пароход в военный корабль. Была опубликована Твардовским в "Новом мире". За год до Высоцкого Евтушенко сочинил "Балладу о штрафном батальоне" (умру, солдат штрафного батальона, за Родину, как гварлии солдат). Это дает биограф Высоцкого. Симонова ("Солдатами не рождаются") и Бондарева ("Тишина") я уже упоминал, наверняка отыщутся и менее громкие имена. Высоцкий следовал в русле времени, когда открывалась правда о репрессиях, лагерях и войне. Мы и о Брестской крепости тогда узнали, о Зорге, многих других героях, сам День Победы, если помните, только тогда стал праздником.    

Все весьма относительно. Какой смысл возвращаться к обсуждению минувших дней? Значит, тогда у упомянутых авторов было желание высказаться на другой площадке. Очень сомневаюсь, что с той поры у них такие возможности здесь выросли. Кто смог, тот подался в другие края. Раз молчат сегодня, то им все обрыдло и самим стало лениво, либо появились совсем иные заботы и интересы. Аналитика как таковая в современной журналистике напрочь отсутствует, исторические экскурсы выше уровня дилетантов не поднимаются, писать на злобу дня в современных реалиях особого таланта не требуется. Исходя из своих интересов, мне не достает  таких авторов, каким был Леонид Федосеев, который мог прошлое соединить с настоящим и дать событиям блестящий анализ, не гонясь за фразой. Сегодня главным стало придумать заголовок, а содержание материала, его обоснование  мало кого волнует.

Зачем же из раза в раз жалуетесь? Как я понимаю, оплата и публикация происходит по взаимному согласию сторон: одна из них может публиковать и платить, если захочет и имеет такую возможность; вторая, авторская, представляет свои материалы и в праве отказать первой в публикации, если какие-то условия ее не устраивают.

Если Вы не понимаете, о чем Вам говорят, то не приводите доводы, не имеющие к этому отношения. Вопрос не где и сколько читают, а смеют ли открыто выразить свои взгляды.

То есть Вас жаба душит, как сами говорите о других? Другой вопрос, не кажется ли Вам, что читатель не согласится читать многие тексты, даже если ему будут приплачивать за это? А если ввести, как тут кое-кто предлагает, плату за каждый комментарий, Вы также будете столь активны по большинству тем и доказывать, что круче любого царя, премьера, философа или писателя? Давно ведут спор - благо или зло интернет с его свободной трибуной, Вы решаете вопрос кардинально - лишить его ее. Ну и как много у Вас появится возможностей высказаться, кто станет платить за Ваше мнение по каждому поводу? Боюсь, придется вернуться к основной профессии.     

По-моему, подобное поведение журналиста в Латвии никого не удивляет и особо не возмущает. По крайней мере, в самих редакциях. Совсем недавно в газете Diena была публикация о прорусских настроениях в Латгалии, в частности, школах Краславы. Был поднят шум, начаты проверки. Чуть ли не сразу председатель Думы Краславского края Гунар Упениекс опроверг написанное журналисткой Кристиной Путинцевой. Ответ был помещен в газете Ezerzeme. Ну и что? Покаялись, извинились? Через полмесяца появилась новая публикация. Такое поведение норма среди журналистов?

Читать-то, наверно, читают, только высказать свое, отличное от других, мнение не всякий здесь решается. А если говорит, то практически никто не желает раскрывать своего имени. Даже если его IMHO ничем не отличается от официального. Само общение с другой аудиторией оказывается, как минимум, подозрительным. Такова здесь личная свобода выражения собственного мнения. IMHO, естественно.