Лет девять тому назад бурлила дискуссия насчёт буквы S на конце русских фамилий. Вдохновитель кампании Русланс Панкратовс подал заявление в Страсбургский суд с требованием записать некоего Mironsa Antonovsa как Mirona. Я тогда активно выступал в защиту буквы S, опубликовал две статьи в журнале Бизнес.lv. (Первая, вторая).

Перечитал — хорошие тексты, спустя столько лет не стыдно. Написал и третью, но решил, что многовато подряд на одну тему.

Татьяна Фаст пригласила меня на «Радио Балтком», и в числе прочего были такие слова:

«А вот Руслан Панкратовс считает, что есть шанс вернуть фамилию Панкратов с помощью Страсбургского суда. Он хочет, чтобы его фамилия была написана так, как досталась ему от предков.

— И это у него никоим образом не получится. Потому что это невозможно вне кириллицы». (Запись разговора здесь.)

Сегодня в новостях: не прошло и девяти лет, как Страсбургский суд решил «в мою пользу». Точнее — даже не стал решать. Просто уведомил Панкратова о неприемлемости его жалобы и отказал в рассмотрении. Так сказать, за отсутствием предмета дискуссии. Это решение окончательное. Поставил точку в споре о букве.

Главный результат кампании — Русланс Панкратовс заседает в кресле депутата Рижской думы. Буква S его больше не волнует :)

А третью статью, пролежавшую под сукном девять лет, самое время достать. Вот она, из 2007 года.
 

   


В латышском языке нет слова «латыш». Хотите верьте, хотите нет. Латыш — слово русское, от немецкого Lettisch. «Это кто? — спрашивали в Риге русские купцы местных немецких. — А, это Lettische, латыши, стало быть».


Русские, в свою очередь, назвали немцев немцами, потому что — немые, по-русски не говорят. А те себя называют дойч. Китайцы не считают себя китайцами, они — хань, армяне — хайк. Латыши, в свою очередь, называют русских, как никто другой, — криеви, по имени — что такое вековое соседство! — мелкого вымершего племени кривичей.

А латыши себя называют — latvieši. Люди, живущие в Латвии, латвийцы. И язык — Latviešu, — это язык тех, кто живет в Латвии. Заметьте эту тонкую разницу: всех вместе.

Ну и что? — спросите вы. А вот что. Сколько-то лет назад Вайра Вике-Фрейберга объявила себя президентом всех латвиешей. Конечно, это перевели как «латышей», и русские обиделись. А мы тогда кто, нелатыши, латвийцы, то есть?

Зная русский в объеме Чебурашки, ВВФ не могла взять в толк, о чем спор. «Ну я же и говорю, всех латвиешей». А русские не понимали, почему она их не понимает.

То же самое — с пресловутой буквой S на конце русских фамилий. Латыши, если кто заметил, даже не вмешиваются в спор: они просто не понимают, о чем речь: чем может помешать S, окончание именительного падежа существительного мужского рода, без которого существительное попадает в другой падеж, звательный.

Надо еще заметить, что в латышском фамилии ближе к существительным, чем русском. Вилкс, то есть Волк, а не Волков, без окончания -ов, ставшего за давностью лет суффиксом. И если в русском убрать окончание, еще останется что-то похожее на редкую фамилию. В латышском же усечь S на конце — это резать по живому.

 

Сдается, что те, кого беспокоит S, просто не знают других языков, кроме своего. Ну и английского понаслышке. И уж точно, в большинстве своем не знают латышского.
 

Как будто мы первые, и до нас фамилии не перемещались между алфавитами. Словно француз, получая американский паспорт, не расставался со своими надстрочными и подстрочными значками, так же, как и поляки, немцы. Словно не приобретали англичанки окончание -ова в чешском паспорте. Маргарета Тэтчерова, каково?

Как будто россияне не терпят больше нашего. Им-то каково биться за свою фамилию в загранпаспорте? Щукин может оказаться то Shchukin-ым, то Shtchukine, в зависимости от систем транслитератиции, французской или английской. Чижиков — Tchijikov или Chizhikov. Как тут быть со зарубежными банковскими счетами, кредитками, когда в родном паспорте мечта руслана панкратова — кириллица. А обижаться — не на кого!

Чего далеко ходить? Г-н Чащин, живущий в Эстонии. Я уже замучился с его транскрипциями, по паспорту вот так: Tchaschin. Почему именно так? К тому же в эстонском четырнадцать падежей, и фамилии склоняются: Tchaschinile — это чего за зверь?

Повторюсь. Любая фамилия, перенесенная в другой язык и алфавит, искажается (gets corrupted, сказали бы англичане, коррумпируется) самым непредсказуемым образом. S на конце еще не самое страшное. Но это не мешает обладателю фамилии произносить ее так, как ему заблагорассудится. Кстати, начиная уже с родного языка, где она тоже произносится не так, как пишется.

Спор на пустом месте. Каждый имеет право записать свою фамилию на 4-й странице паспорта знаками латинского алфавита. Это очень удобно, потому что, — вдумайтесь! — оговаривается алфавит, а не язык. Стало быть, фамилия записывается на никаком языке и будет произноситься по никаким правилам, то есть установленным, опять-таки, ее обладателем.

Проку ему от этого в мировом масштабе немного, но цель будет достигнута. Надо только присматривать, чтоб ушлые парламентарии не «забыли» эту страницу в новом латвийском паспорте европейского образца. (Текст 2007 года. В новом паспорте это страница 3. — Прим. авт.)

Обратите внимание: латинскими буквами, но, слава Богу, не на латыни. Иначе пришлось бы писать Ruslanus Pancratovius. Под страхом проскрипции и экзекуции.

Чтобы быть математически точным, необходимо пользоваться стандартом ГОСТ 7.79-2000. Он представляет собой аутентичный текст международного стандарта ISO 9:1995 «Информация и документация. Транслитерация кириллических букв латинскими. Славянские и неславянские языки». См. https://ru.wikipedia.org/wiki/ISO_9

Стандарт устанавливает однозначное соответствие при переносе фамилии в латиницу, и, что особенно важно, обратно.

 

Таким образом, «уважаемые товарищи потомки», как сказал Маяковский, «роясь в минувшего окаменевшем говне, наших дней разгребая обломки», смогут полностью расшифровать и восстановить вашу фамилию в исходной кирилловской записи.
 

Заметим, что, опять-таки: «Стандарт не распространяется на правила передачи латинскими буквами звукового облика слов, записанных кириллицей».

В стандарте описаны даже фита с ижицей. Предусмотрены две системы транслитерации — с диакритикой и без. Так вот. По первой системе — слушайте все! — маэстро, урежьте марш, — Чижиков будет записан как, — еще раз внимание, как — Čižikov! Я серьезно. Не правда ли, нам в Латвии повезло?

Можно понастаивать, чтоб на этой странице разрешили запись кириллицей или еще какими-нибудь алфавитами. Тем более что со вступлением Болгарии кириллица обрела в ЕС официальный статус. Добавить нужно всего 21 символ. Хреновс может записать себя кириллицей уже сейчас. Когда-то в латвийском паспорте на 12 странице можно было поставить штамп и от руки вписать фамилию на родном языке. Может быть, восстановить его, и кончатся поводы для жалоб?

А можно занять самую простую позицию. Оставьте латышский язык в покое. Какая разница, как ваша фамилия там пишется. Произносить ее вы все равно будете по-своему, с буквой S или без.

Французы вообще половину букв не произносят. Потому что монахам-переписчикам когда-то платили побуквенно, вот и навыдумывали. Прочтите фамилию Coqueugniot. Ну как? Кокеньо, оказывается.

Что говорить, сначала довесок S, как и неправильное ударение, возникшие откуда-то гарумзииме, микстинааюми, с непривычки раздражал. Но не больше, чем восьмая цифра в мобильнике. Почертыхались, и — привыкли, пользуемся как ни в чем не бывало.

На мой взгляд, гораздо больше, чем буква S, искажает фамилию ударение, которое чужой язык ставит по своим фонетическим законам. В латышском все ударения, кроме нескольких исключений, стоят на первом слоге. Ладно, я свою фамилию «ударяю» тоже на первом. Но во французском, где всё на последнем, придётся обижаться. В польском — на предпоследнем. Хоть кто-нибудь произносит фамилию Феликса Эдмундовича правильно — ДзЕржинский. Поэта — ЖУковский? Актрисы — КомиссАржевская?

Часто говорят: «имена должны писаться так, как они звучат в оригинале». Но как раз произношение и написание русских фамилий далеки друг от друга, как в английском: если пишется Ливерпуль, то читается Манчестер. Вы замечали, что Беларусь, выдавая визы, переводит фамилии? Трофимова запишут ТрафимаЎ, у-краткое. ЧуднО, правда? Но именно белорусское правописание сохранило подлинную фонетику, с которой русское произношение разошлось лет триста назад.

Понять, — как говорил физик Фейнман, — значит привыкнуть и научиться пользоваться. Get used and start using.

Пусть латыши пишут наши фамилии как хотят, и давайте предоставим латышский язык самому себе. У него у самого большие проблемы, например, с мягким ŗ и гарумзииме, представьте себе, над буквой О.

Вот, пожалуйста, министр Кастенс возмущается: «Piemēram, mākslinieks Aivars Vilipsons bieži sabiedrībā savu uzvārdu lieto kā Vilipsōns, kas cittautiešiem sniedz nepareizu priekšstatu par uzvārdu rakstību» («Художник Айвар Вилипсонс часто в обществе свою фамилию использует как Вилипсооонс. Что создает у нелатышей неправильное представление о написании фамилии»). Знакомо до боли, правда?

Ни один интеллигентный латыш не смог мне толком объяснить, почему над длинным A гарумзиме ставится, а над длинным О — карается штрафом. По мне — только нехваткой чувства юмора.

Задумайтесь над страданиями латышей! Злосчастные микстинааюми и гарумзиимес торчат вверх-вниз и не лезут в строку как лыко! Ни один Krūmiņš — Крууминьш не может правильно написать свою фамилию в адресе e-mail, только krumins, круминс, а это совсем разные имена.

И что уж совсем кошмарно, латыши не могут свою фамилию правильно написать в латышском же паспорте! Посмотрите на нижнюю кодовую строчку, которую как раз и считывает автомат пограничника любой страны:
Вот и встречают его на чужбине по одёжке — как Мариса, а не Мааариса.

Ничто не мешает заводить адрес электронной почты с фамилией без хвостиков. При этом, диктуя его латышу, я, честно говоря, добавляю — «без S, по-английски». Из вежливости.

 

Если мы хотим, чтобы латыши уважали русский, надо бы уважить и латышский. Не обязательно любить. Достаточно — уважать. Как минимум, признать право на существование. И четко различать, где свой монастырь, а где чужой.
 

Кстати, о монастырях. У каждой религиозной конфессии есть главный праздник, на который приглашают гостей, политиков, дипломатов. Еврейская община приглашает на Хануку, это перед Новым годом, в синагогу. Обычно приходила президент Вайра Вике-Фрейберга, послы.

По правилам в синагоге мужчины должны покрывать голову. В мечеть входят разувшись. В православный храм женщину любой веры не пустят с непокрытой головой.

Короче, гостям в синагоге выдают такие маленькие шапочки, ермолки, и послы всего мира запросто их напяливали. Все, кроме российского посла г-на Калюжного Виктора Ивановича. Похоже, ему было противно. Выглядело глупо, с тем же успехом мог бы придти без брюк, хоть и не оскорбительно, как в мечеть — в кирзовых сапогах. Будучи же спрошенным, посол объяснил, что православный в храме обязан обнажать голову.

Я в этом почувствовал логическую неувязку и спросил одного знатока православия. Тот расхохотался: «Какой же он православный, если для него синагога — храм».

Стоит ли беспокоиться о том, стащили с вашей фамилии башмаки или напялили на нее ермолку? Роза будет пахнуть розой, и на нормальной голове шапочка не меняет ее содержимое. Она, голова, останется тем же верхом совершенства, какой она есть, так же как и ее именование в паспорте.