Данута Дембовская – Владимиру Литвинскому: В контексте актуальных дискуссий о том, сколько лет надо учиться в школе (МОН хочет сократить основную школу до 8 классов, педагоги настаивают на 13 годах обучения в средней школе), захотелось поделиться давним и весьма простым размышлением.

Мне кажется, что здесь важно вспомнить о юридическом понятии совершеннолетия, которое по закону достигается в 18 лет. И мне кажется, что после 18 лет держать человека за школьной партой – неправильно. Потому что само по себе получение среднего образования ребенком происходит на условиях договора между государством (отвечает за содержание образование), самоуправления (отвечает за инфраструктуру образования) и родителями.

Последнее – ключевое: до 18 лет человек не отвечает за себя в полной мере – выпить нельзя, в брак вступить тоже, да и проголосовать не получится. Школа рассчитывает на то, что ученики – несовершеннолетние: родители следят за успеваемостью, несут полную ответственность за ребенка. Педагоги, администрация школы живут в этой системе координат. В тот момент, когда ученику уже 19-20 лет (что часто уже сейчас!), эти механизмы работать перестают. Странно, когда в одной школе учатся малыши и молодые люди, вступившие уже в законный брак. На родительские собрания мужья-жены ходить должны?! Или, может, работодатели?

Мне кажется, важно, чтобы лет в 18 у молодого человека был этот важный перелом – переход из школы в вуз. Это ж классика: выясняется, что на лекции можно не ходить, родителям не позвонят, а потом бах — и сессия. И понимаешь, что ты отвечаешь сам за себя, за свою учебу. Это взрослит. И лучше, чтоб это происходило в 18, а не в 20.

Я могу допустить, что в современных условиях среднее образование не вмещается в 12 лет – много новой информации, надо поспевать за временем. Но! Мне кажется, что увеличивая срок получения среднего образования, надо самые старшие классы отделять от основной школы и физически, и по методике обучения.

Старшая школа тогда должна работать по каким-то иным принципам, которые у меня (возможно, неверно!) ассоциируются со словом «колледж». Наверное, такие колледжи могут давать или средне-специальное, уже профессиональное образование, или же быть ступенью подготовки именно к вузу. Но вот приковывать взрослых людей именно к школьной парте – это как-то дико и противоестественно.

Как думаете?


  Ответ Владимира Литвинского: Данута, давай попробуем сравнить то, что имеем сейчас, со старыми советскими образцами.

Начальная школа в советское время (70-е годы) — это 1-3 классы, сейчас 1-4 классы. С точки зрения содержания программ в 1-3 классах имеем такие новые предметы, как этика (и/или христианство) и социальные знания плюс в 2 раза большее количество уроков латышского языка. При той же нагрузке ученика в неделю (22-24 урока) по сравнению с советским вариантом имеем обрезанное количество уроков математики и родного языка (примерно на 2 урока в неделю).

За 3 года набегает много, в результате требуется добавление к начальной школе еще и 4-го класса, иначе по родному языку и математике у «выпускника начальной школы» будет наблюдаться существенное отставание по сравнению с его застойными советскими предшественниками того же возраста. И это я еще не учел появление уроков английского в 3-м классе. В советское время, если кто не помнит, стандартным временем начала изучения иностранного языка был 5-й класс.

Вот и получается, что 4-й класс сейчас — не просто дублирование 3-го класса, а восполнение недополученного. Разумеется, в случае продвинутого класса, который успешно освоил «четырехлетку в три года» получаем, в основном, пережевывание проглоченного, что, естественно, очень часто приводит к потере интереса к школе вообще.

Ну и дальше — эффект снежного кома. В советское время в 4-м классе появлялась история. Сейчас — в 6-м. В 5-м классе появлялись биология и география. Сейчас — в 7-м. В 6-м классе появлялась физика. Сейчас — в 8-м. То есть имеем запаздывание примерно на 2 года. Поэтому если в учебных программах сократят ту часть, которая сейчас относится к 7-12 классам, то это не улучшит нынешнюю ситуацию, а ухудшит ее — требования университетов к выпускникам для многих окажутся еще менее «подъемными», чем сейчас.

Но и в случае обрезания начальной школы не все так просто. Что выбрасывать? Про этику, христианство и социальные знания даже не говорите — это же священные коровы «новой школы», «там же закладываются образцы норм поведения, морали, нравственности», «эти же предметы есть в школах всей современной христианской цивилизации»!..

Корректность этих аргументов я не проверял и не очень-то стремлюсь. Хорошо, а что тогда? Английский? Его наоборот, собираются вводить с 1-го класса... Латышский? Вам что, наша власть не нравится? Значит, опять остаются многострадальные родной язык и математика?

Если будет принят последний вариант (сокращение родного языка и математики), то я против такой реформы. Даже несмотря на жен и мам в выпускных классах. Их, конечно, сейчас побольше, чем в советское время, но все же нельзя сказать, что это массовое явление. Да и нельзя сказать, что в советское время мам-школьниц не было, в особенности с учетом тогдашних проблем с контрацепцией. Аборты, извините, просто делали чаще, поскольку мать-школьница — это не по-коммунистически.

Мне кажется, проблема латвийской системы образования не в том, сколько лет учиться. Эта система, декларативно пытаясь уйти от старой советской системы, так реально никуда и не ушла. Ведь англо-американское 12-13-летнее образование — это не просто количество лет, проведенных за партой. Это существенно более раннее начало (в 5 лет). Это соответствующие детсадовскому возрасту учебные программы. Это не одна школа, а по сути три — Primary, Secondary, High. Это установленные критерии приема в школу каждого следующего уровня. Это изучение в старшей школе не 14-15 предметов, а 5-6 по выбору. И многое другое.

Но такая система не может быть введена президентским указом. Это — слишком фундаментальная реформа. Я, кстати, не утверждаю, что она лучше (или хуже) советской. Она просто другая. А латвийский Минобраз, на словах декларируя «приверженность ценностям западной цивилизации», оказывается в положении Рабиновича, который никак не может определиться — то ли застегнуть ширинку, то ли снять крестик...