Лет десять тому назад мне посчастливилось брать интервью у главного архитектора Венеции, приехавшего в Ригу на какой-то симпозиум. В сухом остатке от того интервью осталось в моей памяти предельное удивление венецианского гостя тем, как безобразно и бесчеловечно используется в городе Риге ее естественное богатство – берега реки.

Его искреннее удивление оказалось заразным, и у меня родилась идея пройти, пробраться, продраться там, где рижане могли бы радоваться прохладным речным струям и береговым пейзажам, а они этого сделать не могут. Я прошел по обоим берегам реки от Дарзини до Болдераи, и для меня это cтало путешествием по terra incognita! Так родился цикл рассказов под общим названием «Берега Даугавы, куда хотела бы, да не может ступить нога рижанина». Представляю вам последний из них. А в конце его даю ссылки на предыдущие.


Часть первая

В устье Даугавы стоят два мола, а на них — два входных маяка. Правобережный доступен всем, можно подойти и потрогать. Левобережный недоступен, это огороженная от посторонних территория. Вот туда я и направился, что можно — разузнать, да вам рассказать.

От моего дома в Болдераю и Даугавгриву идет автобус номер 3, идет он туда долго, но ехать на нем интересно: всю Ригу насквозь проезжаешь, в окошки смотришь, а не на бампер впереди идущей автомашины, жизнь рижскую отслеживаешь, а не ямы дорожные...

Для меня Болдерая в этот раз, как и много лет тому назад, началась с яхтклуба, что стоит на тихой и неприметной улочке, около моста через Булльупе.



Это бывший яхтклуб ДКБФ, теперь просто причал. Здесь я начал познавать парусный спорт. Отсюда провожал безумно отважный экипаж катамарана «Каупо» в первое в истории Латвии кругосветное плавание...



Протока Булльупе (старое русло реки Лиелупе) в этом месте раздваивается, образуя остров с красивым названием – остров Любви.



Сразу за мостом через протоку виднеется тоннель под ж/д. Это, как ни странно, дорога к храму. Зайдем...



Несколько лет народ собирал деньги на строительство, и вот уже на храм маковку надели. Красиво получилось, и место красивое – у воды...



Вообще-то этот микрорайон за мостом называется Даугавгрива. Золотой, надо сказать, микрорайон! Ни один другой не расположен так близко к морю. Правда, по-настоящему золотым он станет лет через... несколько.







Здесь, в Даугавгриве (или в Усть-Двинске по-русски), в советское время было полусекретное учебное заведение, в котором готовили экипажи подводных лодок для стран, дружественных «социалистическому лагерю» – Кубы, арабского Востока, Африки. Пройдя курс обучения, экипаж несколько раз выходил в море, потом садился в построенную и проданную их стране подлодку и растворялся в водах Балтики...

Теперь в корпусах того училища разместилась Латвийская морская академия, которую перевели сюда из центра города. Академия – одна из целей моего визита в Болдераю.



В Академию в эти дни шел набор. Желающих было много. Сидели ребята по аудиториям, строчили заявления. В частности, по словам проректора Илмара Лесинского, на специальность судовождение они принимали 120 человек, а уже было подано полторы сотни.



Много заявлений от девушек, их учат управлять портовым хозяйством. Причина наплыва молодежи не только в морской романтике: академия – единственный вуз Латвии, гарантирующий своим выпускникам работу. Заявки на выпускников приходят даже из Японии. Мы с проректором прошлись по аудиториям, в которых и летом продолжались занятия – по повышению квалификации...



Мне вуз понравился. Ощущалось, что здесь учат традиционному мужскому делу, а не безликому менеджменту с элементами маркетинга и PR. Как говорят моряки – семь футов под килем вам, ребята!



Мой же путь семи футов не требовал, ибо пошел я из академии пыльными дорогами и тропами – искать Даугаву и море. Казалось бы, вон они, по карте совсем рядом – а пройти не получается. Все окрестные пространства занимают перегораживающие пути к воде КПП, ворота, шлагбаумы, бетонные заборы, бетонные заборы с колючкой... и несть им ни числа, ни конца.





Как мне объяснили аборигены, у болдерайцев и у даугавгривцев есть два пути к морю, одним из них я и стал пробираться... Но и он раздвоился.



Почесал я в затылке, да и пошел направо – там была тень... Тропа хорошо натоптана тысячами сандалий.



Тропа не столько к морю ведет, сколько вдоль их Величества Забора.



Забор старенький. Во-о-о-н уж и дырка в нем виднеется...



Оппаньки! А вот и море! Оно в тот день было изумительного лазурного цвета!





Обиднее всего, что за заборами, отгораживающими рижан от реки, а в Болдерае и от моря, всюду одно и то же: кусты, крапива, мерзость запустения, многолетний хлам, грязь, рухнувшие постройки...



Сами заборы трухлявы, гадки, грязны, их колючка однозначно напоминает обывателю о концлагере. Полагаю, в Рижской думе понятия не имеют, зачем и кому отдано такое количество рижской земли возле воды. Порту, нашему главному добытчику? Но зачем уважаемому порту эти пустынные территории и весь этот подзаборный хлам и развалины – вот вопрос... Ответ на который конечно же есть, но он станет очевидным лет через... несколько, когда земля эта станет золотой.



Это у них там, за забором, наверное, пограничная зона, это они сами себя предупреждают и пугают. А вот здесь какая зона? Какая граница? Мы уже давно в Евросоюзе, где нет границ, и за морем – берега союзной Швеции! И вообще вольнолюбивый наш народ с послесоветских времен ходит здесь сам по себе. Вот и мне туда, откуда идут эти славные девушки.



Чтобы попасть на мол, надо пройти вдоль изгороди, как можно ближе к ней прижимаясь. Оступился – летишь на камни с высоты 2-3 метра. Наверное, это больно... Поэтому я старательно цеплялся за изгородь.



Слева море, справа – Даугава и кусочек правобережного мола с маяком.







Признаюсь, дальше идти я спасовал: уже не так прыгуч и не столь ловок. К тому же я пришел, вот она – главная цель моего похода: левобережный Даугавгривский входной маяк.



Через изгородь окликаю очаровательную женщину в ярко-красном купальнике, стирающую детские вещички, максимально вежливо прошу позвать начальство...
Начальство через какое-то время является. Оно явно недовольно пришельцем – я оторвал от серьезной работы. Стал я представляться, извиняться, объясняться...



Окончание здесь