Калиновский в своих пропагандистских листовках занимал откровенную русофобскую позицию. Если мы в «Мужицкой правде» и в «Письмах из-под виселицы» подсчитаем количество упоминаний слова «москали», то увидим, что это слово упоминается там 58 раз (для небольших текстов это огромное количество) – и ни одного упоминания России или русских в позитивном или нейтральном контексте. Вот упоминание помещиков в позитивном или нейтральном контексте в «Мужицкой правде» есть. Упоминаниями поляков в позитивном или нейтральном контексте заполнена вся «Мужицкая правда» и «Письма из-под виселицы», там нет ни одного негативного высказывания в отношении поляков. А все высказывания в отношении «москалей», России и русских в «Мужицкой правде» являются негативными. И это то, что в советское время скрывалось, не публиковалось и извращалось всеми доступными средствами.

Современная западная и оппозиционная пропаганда поднимает это на флаг и утверждает, что «это говорил великий герой», «это белорусская национальная идея». Современные учебники истории и литературы в Беларуси следуют советской традиции, где Калиновский описывался как герой, традиции, которая была основана на умолчании. На этом же умолчании основываются и белорусские школьные учебники. Там не говорится, что Калиновский призывал к борьбе с «москалем», как и в советское время.

В современном информационном обществе умолчание уже не работает, сделать из Калиновского человека, который нейтрально относился к России, уже невозможно. Позиция прозападных СМИ, белорусской оппозиции и их западных спонсоров проста и базируется, с одной стороны, на документальных фактах, с другой – на мифах. Они говорят, что Калиновский боролся с Россией, русскими, «москалями», и это хорошо и важно, потому что он белорусский оппозиционер, революционер и фактически автор политического рождения Беларуси. Эта позиция, по крайней мере, имеет определенную логику и внутреннюю согласованность.

Позиция официальных белорусских историков, показанная в школьных учебниках, внутренней логики не имеет: это просто, как и в советское время, сокрытие фактов в надежде на то, что об этом никто не заговорит. «Десятилетиями писали, что это замечательный белорусский революционер, и мы будем писать об этом так же, потому что об этом написано в «Большой советской энциклопедии», а все мы на ней выросли». Но время изменилось и уже невозможно повторить то, что было в советское время.

Когда в учебниках пишут о Калиновском в позитивном смысле – это уже работает на оппозицию. Рассказывая о Калиновском в позитивном смысле в школьных учебниках, власти толкают школьников в ее БЧБ (бело-красно-белый флаг) объятия.

Что-то, конечно, в Беларуси меняется. Если мы посмотрим на свежий учебник истории для 11 класса, который был издан в этом году, то увидим, что трактовка образа Калиновского там немного скорректирована. Однако она скорректирована лишь частично, и многие националистические мифы, на которых паразитируют белорусские радикальные националисты и оппозиционеры, в школьном учебнике все равно сохранены, хотя шаг в позитивном направлении, вне всякого сомнения, наблюдается.

Сюжет на самом деле сложный, потому что речь идет не о борьбе с мифами, которые созданы изначально националистами, а прозападные СМИ и эти националисты паразитируют на мифе, созданном по глупости и идиотизму советской властью. И то, что этот миф создан советской властью, его вроде как легитимирует, так как белорусы себя справедливо ощущают наследниками советской Беларуси, а в советской Беларуси Калиновский пропагандировался. В общем, не все, что было в Советском Союзе, сейчас работоспособно и выдерживает проверку. И в данном случае созданный в советское время миф теперь эксплуатируется правыми, националистами и оппозицией, не неся абсолютно никакого позитивного для Беларуси содержания. От этого мифа, конечно, надо уходить.

Нам в России трудно понять, насколько миф о Калиновском укоренен в белорусском сознании, а он укоренен действительно очень глубоко. Избавление от этого мифа болезненно, и даже у людей, которые не являются националистами, в голове все равно позитивный миф о Калиновском, потому что создавался он долго и большими силами. Он есть и никуда от него не деться. Но по этой дороге все равно нужно идти, потому что образ Калиновского с его борьбой с Россией, с его русофобией – структурный аналог образа Бандеры (украинский националист и военный преступник, сотрудничавший с гитлеровскими войсками, лидер экстремистской Организации украинских националистов (ОУН), запрещенной в России – прим. ред.), который был навязан украинскому обществу. Не должно быть такого позитивного мифа в Беларуси, это прежде всего противоречит интересам самой Беларуси и белорусского общества, белорусского государства.

Позитивное восприятие Калиновского формируется в том числе и школьными учебниками, в которых и упоминание о БЧБ-символике было абсолютно позитивное. Когда школьник читает, что Калиновский – замечательный человек, белорусский революционер, а потом читает его реальные призывы, это определенным образом влияет на его настроения. Фактически, как это ни печально, школьные учебники работали на формирование БЧБ-настроений среди молодежи, которые потом были подхвачены и использованы в условиях антиправительственных массовых манифестаций и кризиса, который имел место в Беларуси в 2020 г.

Еще раз напомню, что образ Калиновского последовательно политически инструментализируется именно теми силами, которые борются с действующими белорусскими властями. В Польше на протяжении долгого времени существовала программа поддержки оппозиционных студентов, которая называлась просто «Калиновский».

То есть, программа, которая поддерживает белорусских оппозиционных студентов, называется именем Калиновского, и это конкретная маркировка и привязка образа Калиновского именно к оппозиции. Она использует этот миф последовательно, а для властей это является традиционным восприятием, сложившимся еще с советского времени, от которого трудно уйти. То, к чему это приводит, видно невооруженным взглядом.

Это создает напряжение прежде всего в российско-белорусских отношениях. Это вопрос о восприятии русских, если считать, что героем является человек, который писал, например, такие слова «…со всех сторон москали теперь толкуют нам без устали о своем братстве, не будем говорить, из каких народов москали появились, братства там немного найдем. Воля монголов и царей московских совсем убили в народе всякую память о свободе и сделала из его общество людей поганых, без мысли, без правды, без справедливости, без сомнений и без боязни божьей».

Когда мы говорим о Калиновском, мимо этих высказываний пройти невозможно, и нужно определиться: если это национальный белорусский герой, а мы имеем дело с откровенной русофобией, значит, те, кто говорят, что Калиновский – белорусский национальный герой, поддерживают его откровенную русофобию и борьбу с русскими и Россией. Такая трактовка возможна, но она говорит, что мы обозначили себя определенным образом.

Если мы говорим, что Беларусь – это государство, которое находится в союзе с Россией, что является абсолютной правдой, что это страна, в которой нет русофобии, что русский в Беларуси и белорус в России чувствуют себя дома, и это тоже правда, то мы должны понимать, что русофобия, как минимум, не должна пропагандироваться. Тем более, в школьных учебниках.

В этой связи мы должны обратить внимание на 2022 г. Почему? Потому что 2022 г. – это 160 лет со дня выпуска пропагандистских листовок «Мужицкая правда», именно тех русофобских диких листовок. На протяжении долгого времени эта дата отмечалась в Беларуси. Например, 150 лет «Мужицкой правде» отмечалось – были мероприятия, были выставки. Если в 2022 г. случится празднование 160-летия «Мужицкой правды», это будет просто дичайшим скандалом. Не то, что праздновать вещи, связанные с Калиновским, убийцей белорусских крестьян, нельзя, необходимо бороться с мифом о нем и корректировать присутствие Калиновского в общественном пространстве Беларуси.

Огромное количество улиц в Беларуси названо именем Калиновского, а некоторое время назад в Гродно улица Павлика Морозова была влита в улицу Калиновского. Это достаточно забавный момент, поскольку у Павлика Морозова есть, что называется, «негативный имидж», но, честно говоря, не знаю, чем Калиновский по своему имиджу позитивнее Павлика Морозова. Суть заключается в том, что год 160-летия «Мужицкой правды» должен стать годом, когда, наконец, мы будем говорить о ней не в соответствии с мифами советскими и националистическими, а в соответствии с историческими документами и реальным содержанием самой «Мужицкой правды» как о польской белорусскоязычной русофобской пропаганде.

На самом деле особых расколов в подходах к исторической памяти у России и Беларуси нет и быть не может, в России и Беларуси празднуют одни и те же даты, например, День Победы. Проблема заключается не в российско-белорусских представлениях об истории двух стран, а в том, что определенные вещи само белорусское общество должно корректировать.

Борьба с мифами – дело сложное, потому что настоящий большой миф укоренен в сознании, у него есть носители, и когда говорят, что было все не так, они, разумеется, не верят. Случай с Калиновским – наиболее явный и политизированный оппозицией и западными пропагандистскими СМИ сюжет. Это фактически единственная вещь, в которой трактовки необходимо как-то корректировать. В основном белорусские представления об истории на академическом и на общественном уровне ни в коей мере не конфликтуют с российскими.

Во-первых, как бы ни было мне это неприятно говорить как историку, экономика всегда важнее истории. И то, что во главе угла в союзных программах стоят вопросы экономики вполне понятно, логично и естественно, так и должно быть. Что касается исторической сферы, российские и белорусские историки и так более чем активно сотрудничают в рамках исследовательской деятельности, в рамках подготовки учебных пособий и во многих других аспектах.

Конечно, наверное, нужно больше внимания уделять не просто совместным исследованиям, а продукции, которая будет направлена уже на обучение. Правильным, на мой взгляд, будет создание каких-нибудь модельных совместных учебных пособий, где будет учтен и опыт белорусских историков, и белорусские представления об истории, и российские, которые впоследствии будут имплементированы в преподавание как в Беларуси, так и в России в обязательном порядке. Здесь определенное взаимодействие необходимо, и оно и идет, собственно говоря, просто его нужно немного интенсифицировать. Я, конечно, хотел бы, чтобы белорусские историки реализовывали больше проектов в России, и здесь необходима помощь с российской стороны.

Как это ни печально, в свое время была, например, уничтожена система академических обменов, которая существовала между институтами Академий наук России и Беларуси, когда белорусский историк мог приехать по программе академического обмена, пожить не очень дорого в гостинице системы РАН и поработать в архивах. Это была важная вещь, но, к сожалению, она была ликвидированав ходе реформы РАН, и сейчас белорусскому историку проще поехать работать в Польшу или Литву, а не в Россию. На мой взгляд, это просто поразительная вещь: неоднократно и я, и мои коллеги говорили об этом на различных совещаниях в Государственной думе, в Совете Федерации, но, к сожалению, наше Министерство науки и высшего образования до сих пор ничего не предпринимает для того, чтобы исправить ситуацию, а делать это надо.

Абсолютно ненормально, что белорусским историкам ездить работать в Литву или в Польшу проще, чем в Россию, должно быть наоборот. Огромное количество материалов по белорусской истории находится именно в России, и белорусские историки должны иметь возможность приехать, работать, издавать сборники документов, монографии.

Все это должно поддерживаться на системном уровне, а не от случая к случаю, как это происходит сейчас. Это должна быть последовательная работа. Прежде всего, абсолютно необходимо возвращение системы академических обменов и поддержка ее российской стороной или создание какого-то аналога системы, которая будет давать гранты белорусским историкам, и делать это легко, по заявительному принципу, без каких-то особых сложностей. Если человек хочет приехать и поработать в архиве или библиотеке, он должен иметь такую возможность, и это будет способствовать реальному формированию общего гуманитарного, научного и образовательного пространства в рамках Союзного государства.