С Генпрокуратурой за последние двадцать лет отношения у меня сложились самые тесные. То они меня по три дня у себя допрашивают на предмет членства в антигосударственных организациях. А то и наоборот, в гости просятся, во фракцию или на комиссию – на предмет переговоров о голосовании за главного начальника или выделении средств на содержание аппарата.

То они охотно акцептируют решение Бюро защиты Конституции об отказе в допуске меня к священной государственной тайне. А то наоборот, закрывают возбужденное против меня Полицией безопасности дело об отрицании «геноцида», учиненного против латышского народа «преступным коммунистическим режимом».

Бывало, вяло отписывались на наши письма в защиту перманентно сидящих Айо Бенеса и Евгения Осипова. Ну а вот письмо в жанре политического доноса я принес к ним впервые — аккурат в 78-ю годовщину единственного в небогатой латвийской истории авторитарного переворота. Причем в хорошей кампании подписался – с доктором педагогики Яковым Плинером и председателем известного интернет-портала Юрием Алексеевым.

Заявление это было составлено в полном соответствии с парой статей закона «Об уголовном процессе», прямо призывающих граждан и прочее население сообщать в органы о ставших известными им деяниях, походящих на те, описанию которых посвящено множество страниц Уголовного закона.

О потенциальном преступнике нам было известно немногое. Гражданин Латвии Гайдис Берзиньш. Родился в Риге 20 октября 1970 года. Ни адресов недвижимости, ни счетов в банках. Зато мы с уверенностью указали, что он достижим по месту работы – здание Кабинета министров по адресу: бульвар Бривибас, 36, вход с улицы Тербатас. Именно здесь и находится Министерство юстиции, где вышеупомянутый гражданин служит министром.

Какое же преступление перед государством и народом и когда совершил вышеупомянутый господин министр? По нашему мнению, сделал он свое черное дело 8 мая, накануне столь ненавистного ему праздника. При этом преступное деяние он совершил при исполнении должностных обязанностей и с использованием своего пресс–секретаря, оставив следы преступления прямо на сайте министерства юстиции.

Подозреваемый, выражая свое отношение к сбору подписей за присвоение гражданства негражданам, отметил, что нотариус не может удостоверить подпись лица на очевидно антигосударственном законопроекте. Через своего пресс-секретаря Лигу Адамсоне министр заявил агентству LETA, что в процесс инициирования законов вовлечены государственные должностные лица — присяжные нотариусы.

Они, заверяя подписи, должны убедиться в идентичности и дееспособности граждан, однако подпись не может быть заверена на законопроекте, противоречащем Конституции и законам, защищающим государственный порядок, общественную нравственность, честь и достоинство людей, заявил Берзиньш.

В связи с этим он призвал всех нотариусов «в своей деятельности исключить возможность быть вовлеченными в ситуацию, которая может быть истолкована как антигосударственная и дискредитирующая нотариуса».

По мнению нас, трех бдительных граждан, «учитывая широкие функции министра юстиции по надзору за нотариусами (отстранение от должности и увольнение, привлечение к дисциплинарной ответственности), эту деятельность г-на Берзиньша нельзя расценить иначе, как попытку давления на нотариусов, а также как косвенные угрозы должностным лицам, исполняющим свои обязанности независимо от понимания министром желательности предложенных поправок к закону, и соответственно, превышение служебных полномочий и злонамеренное использование служебного положения» (ст. 317 и 318 Уголовного закона).

Кроме того, мы усматриваем, что он совершил это деяние с корыстной целью (часть 2 ст. 317) – повысить популярность и влияние своей партии ВЛ-ТБ/ДННЛ с целью и впредь занимать высокие должности и пользоваться соответствующими привилегиями.

Ну и разумеется, мы усмотрели в этом деянии еще и нарушение ст. 90 Уголовного закона — препятствование реализации избирательного права и права участвовать в народном голосовании. Тут уж не нотариусы, а гораздо менее зависимые от министра лица среагировали на угрозы – Движению за равные права стали отказывать в арендованных и оплаченных для размещения нотариуса помещениях вокруг памятника освободителям, а охрана праздничного мероприятия безжалостно изгоняла активистов движения с площади вокруг памятника.

В 2007 году, когда Рижская дума запретила партии Осипова и обществу «Родина» русский марш, Берзиньш тоже находился в ранге министра юстиции. И накануне суда сделал такого же рода заявление, типа что ни один честный судья не санкционирует столь антигосударственное мероприятие. Суд я этот проиграл, но зато взял реванш в апелляционной инстанции, где в апелляции целую страницу отвел перечислению тех бед, которые министр может учинить не поддавшимся его призыву судьям.

Ну и наконец, ничего не имею против г-на Берзиньша лично. Он тоже пассионарий, но с другой стороны баррикад. Помню, что-то у него не сложилось, с должности министра его уволили, и он пришел на заседание юридической комиссии просто как гражданин Берзиньш и специалист по вопросам взыскания долгов. Оба мы на заседание опаздывали, у дверей комиссии столкнулись и долго пытались пропустить друг друга вперед. В конце концов я его убедил: сперва вы, г-н Берзиньш, у вашей партии рейтинг выше.

Но делать такие публичные заявления в ранге министра непозволительно никому. И поэтому я убежден, что наша троица своим заявлением Генеральному прокурору о возбуждении уголовного дела против Берзиньша внесла свой скромный вклад в движение Латвии в направлении формирования правового государства.