Ровно год назад украинские нацисты по-бандеровски жестоко умертвили людей в одесском Доме профсоюзов. Что там сейчас...
 
 
 
Олег Озернов, рижский одессит: Читаю за кадром – подавленность, страх, тотальную неуверенность во всём…
 
Нас пятеро. Пять одесситов. Врач — хирург, риэлтор, строитель, инженер, гитарист-предприниматель. Два Валерки, Вовка, Витёк и я. Дружим с первого класса, а это, ни много ни мало, полста с лишним лет. Сыграли три серебряные свадьбы, похоронили одну жену, пережили три развода, произвели на свет семеро детей, у которых подрастает на данный момент шестеро внуков и внучек. Спасли от смерти, вылечили сотни людей, придумали и построили три завода, несколько домов, отремонтировали кучу квартир и офисов, изобрели ряд полезных вещей, написали музыки, песен, стихов, прозы, услышанных и принятых людьми.
 
Мы одноклассники. Обычные люди, выросшие вместе, знающие друг о друге всё, как знают самые близкие, родные люди. Мы все из необычного класса. А необычен он тем, что каждый год, начиная со школьного выпускного вечера, на протяжении 34-х лет собираемся в Одессе на встречу выпускников.
 
Собираемся, как семья за столом, со всех концов света, радуемся, удивляемся друг другу сегодняшним, грустим, поминаем ушедших в лучший мир (есть уже двое в нашем классе), возвращаемся в детство, лечим души, делимся собой, хвастаемся достижениями и фотографиями детей, танцуем, поём, смеёмся плачем, поднимаем тосты, вспоминаем детские любовьки, спорим о политике и болтаем о смысле жизни, подкалываем друг дружку, читаем стихи, травим байки, молодеем душой и телом.
 
Домохозяйки, переводчики, врачи и учителя (их много у нас), профессора (двое – медицина, химия), инженеры, строители, предприниматели, бывший известный бандит 90-х, полковник милиции, политик городского пошиба, все на этой встрече становятся снова детьми, чистыми равными, налегке от баулов житейского багажа. Так, с раннего вечера до глубокой ночи, бывает, и до утра.
 
Эти встречи одно из главных событий в моей жизни, и точно знаю – не только в моей. Они делают жизнь цельной, очищают от повседневной шелухи, учат сопереживать, радоваться ей и благодарить за неё.
 
В этом месте, на экране, с которого на зрителя нисходит свет, тепло и счастье, медленно и грозно, совсем, как в старых фильмах о войне, встают в полный рост, пылающие цифры 1941. Нет! Цифры 2 мая 2014!
 
Украина, Одесса 2 мая 2014 года.
 
Дата начала смещения оси планетных основ человечества. Огонь, кровь, предательство, садизм, издевательская ложь, провокация, лютующие, проплаченные дебилы, обугленные люди, души, горящая Одесса.
 
После этих слов писать много трудней...
 
Слава Богу из «моих» все остались живы!
 
Общаюсь с ребятами постоянно. Позитива там ноль. Существуют, выживают. Вроде, всё как всегда, но чувствую недоговаривают. Знаю же их насквозь. Читаю за кадром – подавленность, страх, тотальную неуверенность во всём, безнадёга с прогрессирующим безразличием к окружающему.
 
Витька — гитарист, одессит до мозга костей, парень-веселуха, творческий живчик. За ним нужно ходить с диктофоном и записывать одессизмы, для потомков. Поход с ним на Привоз – это коррида! Его трёп с торговками – песня, гимн многонациональной мудрости настоящей Одессы. За столом в компании нет ему равных в качественном, умном, юморном трёпе.
 
Озлобился, сник, юморит вымученно и редко, часто не договаривает – нутром чую.
 
Валерка, потомственный врач, известный в Одессе хирург-уролог, зав. отделением, одной из крупнейших больниц в городе. Отделение строит и ремонтирует уже много лет за свои деньги. Больше пяти минут подряд телефон у него не молчит. Спокойный, мудрый докторище с примесью Бога, забывший себя, содержащий всю жизнь всю свою родню, не выговаривающий слово «отпуск». Начинает день в шесть утра ежедневной пробежкой и купанием в море в любую погоду. Заканчивает операции, порой, за полночь. Сам неоднократно ждал часами в его кабинете, грея ему коньяк и кофе.
 
Большинство одесских тузов, банкиров, бандитов и политиков лечили у него свой «нижний ливер».
 
...Больница в развале и нищете, работает в прежнем режиме, но чего ему это стоит, больше догадываюсь, чем он говорит. Стал скупее на подробности в разговорах, — бережёт мои нервы. Не говорит, но чувствую постоянный страх за дочь-красавицу и внука любимого.
 
Вовчик – строитель, золоторучка, всегда не рвался в «выси», спокойней не знаю человека, улыбчивая доброта. По всему судя, совсем отдался течению. Тишком-нышком пестует, оберегает свою младшенькую.
 
Валерка-II всегда был хохмачём-пессимистом. Первого почти не осталось. Второе зашкаливает.
 
Все, как один заканчивают разговоры «... у нас всё в порядке, противно, но жить можно, вдаль не смотрим, только под ноги». Накал возмущения и гнева происходящим сошёл на нет. Стараются не трогать «больные темы». Только, порой прорывается такой «пар», за которым уже вот-вот сорвутся самые крепкие предохранительные клапана. Не дай, Бог!
 
Мои дорогие пацаны... Что-то выгорело в них. Чего-то они знают больше меня, повседневно на подсознательном уровне переживают нечто мне неведомое, тяжёлое, с чем сами до недавнего времени не сталкивались.
 
По крупицам, в общении пытаюсь синтезировать цельное понимание таких изменений, чтобы помочь, поддержать, хоть чем.
 
Рисуются только запуганность, страх за себя и близких, безнадёга, непонимание происходящего, не поддающегося никакой человеческой логике, крушение элементарных человеческих устоев вокруг.
 
В это году нашему выпуску 45 лет.
Зовут приехать. Без меня не хотят отмечать.
 
Первый раз в жизни в раздумьях. Ехать ли?
Страшно.
 
Боюсь за себя. Не прошёл я через их жернова. Не сдержусь обязательно, если на моих глазах произойдёт вопиющая несправедливость, где-нибудь на улице или ещё где. К тому, в чём мои парни живут уже год, к чему их постоянно приучают, как к обыденности, я то не приучен. Нет у меня этой прививки страха в физрастворе с инстинктом самосохранения. Не знаю, как поведу себя, что почувствую среди плакатов с портретами Бандеры, лозунгов правосеков, и антирусских агиток. Ведь это тамошние реалии, привычный антураж сегодняшней Одессы.
 
Что будет тогда с моими близкими? Имею ли право так распоряжаться собой и их будущим?
 
Ещё не поехал, ещё неизвестно, случится что-нибудь, «из ряда вон выходящего», а я уже трушу...
 
Вот так это и работает. В нас поселяют страх и непротивление, сомнения в равноценности выбора жертв, рабское восприятие происходящего.
 
Есть во мне и ещё один страх.
Не определил пока, какой из них сильней.
 
Страх разочарования в некоторых из моих дорогих и любимых одноклассников. Хорошо их всех зная, могу с достаточной уверенностью предположить, что некоторые из них, один, два, пропитанные фатальным укро-зомбированием, в силу своих, скажем так, не приветствуемых мной человеческих качеств, за последний год стали на позиции нац-самостийности и всяких там секторов. Такое, увы, возможно.
 
Вот это будет и вовсе беда, страшное разочарование, крах чего-то незыблемого в моём сердце. Хочу, чтобы все они остались и жили во мне теми, кем живут сегодня, моими любимыми, дорогими одноклассниками, частицей моего детства и юности.
 
Конечно же, поеду. После праздников подаю на визу.
 
А, вдруг, я себе это всё напридумывал?...
   
 
Роман Коноплев, приднестровец: Одесса — город доносов и страха. «Террористов» местное СБУ ловит десятками:
 


Нынешняя Одесса – это уже не из рассказов Бабеля, и даже, кто б мог подумать, не из воспоминаний переживших румынскую оккупацию. Оказывается, можно и без румынской оккупации дойти до ручки…
 
Приднестровцам, несмотря на мрачный контекст и периодическую стрельбу на границе, волей-неволей приходится ездить в Одессу. Не всем, разумеется, а лишь тем, у кого есть украинские паспорта. Бывший курортный город приходится посещать людям по совершенно непраздным поводам. Кто-то имел несчастье купить себе там квартиру, которую совсем невозможно продать. Кто-то прописался ради автомобильного трафика. Была такая «тема» в теперь уже, что называется, «мирное время». Когда приднестровец мог выписаться из Тирасполя в Одессу, и выписать вместе с собой иномарку без растаможки, дабы какой-нибудь одессит не платил большой налог и ездил себе по доверенности.
 
Эти времена уже прошли, а необходимость волочиться в соседние регионы Украины, так или иначе, осталась. И люди бурно обсуждают подробности нынешней одесской жизни. Обсуждают, разумеется, возвращаясь восвояси. Ибо в самой Одессе как-то с обещанной киевскими популистами демократией не задалось. Там лучше помалкивать…
 
Новая политическая реальность подарила новые коррупционные возможности для всевозможных силовиков-госслужащих. Больше всех, пожалуй, повезло сотрудникам СБУ. Это просто какая-то манна небесная. Всем известные события обернулись для касты рыцарей в плащах, но без кинжалов, весьма крупными и не пыльными заработками. Поскольку подоспела пора изобличать «врагов государства». Любому мало-мальски любопытному пользователю интернета достаточно побродить по одесским, да и центральным украинским новостным агентствам, чтобы обнаружить удивительную удаль одесских спецслужбистов. Пожалуй, нигде столько не ловят «врагов народа», как здесь. Уже некогда профилактировать фашистов, экстремистов и фанатов. Пришла пора ковать бабло.
 
Согласно отчетам, релизам и журналистским сюжетам, местное управление СБУ ловит «террористов» десятками. То тридцать сразу, потом – пятьдесят, потом опять… Не иссякает ручей «успехов в борьбе»… Однако потом приходят новые медийные сводки… Отпустили десять. Потом ещё десять. Ну, и так далее… Одесситы проясняют, что на самом деле творится. Не без содрогания, разумеется.
 
Имеется новый фактор «борьбы с бытовым сепаратизмом», которую провозгласили официально. Установили огромных размеров баннеры с телефонами спецслужб. Теперь у одесситов появилось такое вот новое развлечение – «заложи соседа» называется. На этой почве аресты всевозможных «диверсантов» носят, напомню, не тотальный, когда «всех поголовно», но массовый характер. Горожане закладывают тех, кто громко слушал, например, музыку… Или шлёпнул по попе в подъезде… Обидел словом, или просто слишком умно сверкал очками…
 
Иногда прилагают и «доказательства», записав на диктофон провокационный разговор с соседом, относительно последних политических и военных событий. Иногда обходятся и без диктофона. «Своими словами». Доноса вполне достаточно для того, чтобы любого взяли в оборот. СБУ наделено максимумом полномочий. И, соответственно, максимумом возможностей для «заработка» такого вот рода, который наверняка не снился румынской сигуранце в годы Великой Отечественной… Новые власти переплюнули румын весьма быстро. Вряд ли военно-гражданские румынские власти в Одессе давали некие особые коррупционные преференции именно спецслужбам. Оперативный простор у нынешних – просто золотое дно.
 
Людей забирают в каталажку десятками. Потом родственникам приносят на руки окровавленные шмотки. Дескать, «нужен он вам? Готовьте деньги». Обезумевшие от ужаса родственники распродают все, что есть. Счет идет на десятки тысяч долларов, уплачиваемых за освобождение очередного «террориста». Разумеется, требуемое количество денег, да и обеспокоенные родственники находятся не у всех.
 
Достаточно обратить внимание на «успехи» одесского филиала СБУ, освещаемые в печати. Часто, например, сообщается о задержанных «диверсантах», прямо с гранатами-бомбами, прямо по следам взрывов, одного даже, якобы, нашли уже мёртвым по дороге в сторону Приднестровья. Но ни в одном случае – никаких фамилий-имён. Никаких существенных деталей. Единственный раз имена-фамилии прозвучали, опять же, в контексте задержания некой группировки с оружием, оказалось – обычные криминальные люди, бандиты без политической окраски. Пока разобрались – несколько дней гоняли по всем новостям историю про «террористов» из Тирасполя.
 
Имен задержанных в СМИ спецслужбы не называют, вероятно, потому, что изначально цель при задержании – не борьба с терроризмом, а банальный рэкет. А назвать имя – это оставить след, потом, спустя годы, человек может обратиться в суд, с разбирательством. «Мало ли, вдруг власть вновь поменяется».
 
Раньше в Одессе, чтобы заниматься рэкетом, нужно было быть спортсменом, гангстером… Сейчас для этого нужно удостоверение сотрудника спецслужб.
 
При Януковиче силовики Одесской области славились своей коррупцией. Достаточно таможенников, обыскивающих поезд «Москва-Кишинев», но те времена на фоне нынешних – словно игры невинных подростков. Это уже не постсоветская коррупция, и даже не румынская оккупация… Это нечто совершенно новое. Откуда-то из истории Африки. Судан… Руанда… Где-то там…
 
Массовое доносительство, пропадающие без вести люди и обогащение спецслужбистов на почве задержаний, ради очередных хвастливых заявлений пресс-служб – это ещё не всё. Проверки автотранспорта на дорогах всеми кому ни лень – ещё одна деталь, приднестровцев касающаяся напрямую. Конечно, каждый «человек с ружьём» считает своим долгом, останавливая машину с приднестровскими номерами, поинтересоваться наличием в салоне граждан России. Можно сколько угодно при этом изображать из себя знатока украинского языка – приднестровские номера сами по себе являются основанием для вышибания бабла. Платить придётся всем и каждому. По ходу движения. Сколько раз остановят – столько и заплатишь. Раз на приднестровских номерах – уже «потенциальный террорист».
 
Рэкет процветает. В отличие от всех иных видов деятельности. Нищета привела к резкому удешевлению продуктов питания. Но вымогательством и зверствами имеют возможность заниматься далеко не все…
 
Как все эти новшества соотносятся с декларируемой приверженностью демократическим ценностям? Вопрос сложный. Пока получается нечто, похожее на Косово. Только крупнее в несколько раз. Законности и порядка – примерно столько же, сколько было в пылающем Косово, где ничего не получалось толком контролировать ни у каких миротворцев ООН. Где потом, как выяснилось, местная военно-политическая элита, которую много лет позиционировали защитниками демократических ценностей, в реальности оказалась замешанной не только в коррупции, но и в торговле людьми, в незаконном трафике человеческих органов. Все помнят эти печальные и постыдные страницы европейской истории… Было это совсем, замечу, недавно. Извлечены ли уроки?
 
Разве можно было представить себе несколько лет назад, что нечто подобное можно будет говорить про Одессу? Где Дерибасовская все «нулевые» была забита людьми в белых костюмах, где кругом сверкали респектабельные лимузины, а на набережной периодически причаливали экзотические старинные парусники…
 
Может быть, с приходом новой власти, и вместе с нею – с повальным доносительством, возведенным в ранг национальной идеи, стало меньше уличной преступности? Отнюдь. И её стало больше! Более того, о каких минимальных «понятиях» может идти речь, когда смена эпох, и преступник сегодняшний – это не классические гангстеры и «решальщики». И тут совсем до безобразной жути всё поменялось… Хмурые упыри в подворотне, не сумев снять тонкую обручалку с зазевавшегося обывателя, с десяток минут прыгают ему на пальцы, чтобы вырвать в итоге с куска мяса какой-то грамм золота, покорёженное кольцо… Это что произошло с людьми? И что это такая за власть, при которой люди превратились в садистов…
 
Вернётся ли Одесса, та, которую все мы знаем?
 

Одесса 1 мая 2015 года, Куликово поле. Так выглядит страх: