Окончание. Начало — здесь


Депутат Сейма от «Центра согласия» Борис Цилевич, который свое время был заместителем председателя группы поддержки Народного фронта Института математики и информатики Латвийского университета, еще в 2008 году, когда отмечался 20-летний юбилей НФЛ, в интервью газете «Час» говорил: «Народный фронт был механизмом разрушения, скорее даже саморазрушения прежнего режима. Знаете, есть такой большой металлический шар, которым разрушают старые дома, так вот таким шаром и был Народный фронт… Строить что-то новое он был совершенно не приспособлен.
 
В Народном фронте собрались те, кто по самым разным причинам был недоволен жизнью в Советском Союзе, — и националисты, и либералы, и анархисты, и монархисты… С Народным фронтом были связаны очень большие надежды. Но мало для кого они оправдались. Для русских активистов Народного фронта разочарование наступило раньше, для латышей — несколько позже. Наверное, все это лишний раз подтверждает старую истину: революцию задумывают гении, совершают герои, а ее плодами пользуются подлецы…».
 
Уже само название Народного фронта Латвии ясно говорило: эта организация создана не для диалога и не для созидания чего-то нового. Иначе она называлась бы по-другому. А фронты создаются для ведения боевых действий, для разрушения и захвата обороны противника. Противником же в данном случае оказались не только СССР в виде союзного центра, но и идеология интернационализма, и национальные меньшинства, и те латыши, которые выступали против возрождения в стране национализма и нацизма.
 
В конце восьмидесятых годов в НФЛ, пусть пока неявно, уже торжествовала националистическая идеология. Первый руководитель Думы НФЛ Дайнис Иванс не сумел этому противостоять. Как считает бывший начальник Рижского управления милиции Виктор Бугай, сторонник восстановления независимости Латвии, Дайнис Иванс не был готов для работы такого масштаба — с огромным влиянием на широкие народные массы. НФЛ в первый и самый важный период своей деятельности, период становления, по его мнению, фактически оказался без лидера, и реальная власть в Народном фронте довольно быстро перешла к людям, которые толкали страну в сторону национализма.
 
При этом надо отдать должное Д.Ивансу: в отличие от большинства активистов НФЛ, он и в 1988-1991 гг., и 22 года спустя остался верен демократическим взглядам на вопрос гражданства в независимом Латвийском государстве. Но в 1988 — 1991 гг. позиция самого Д.Иванса не определяла позицию НФЛ. Как отмечал в феврале 2013 года первый министр иностранных дел Второй Латвийской Республики Янис Юрканс, «главные патриоты-романтики просто не знали, что делать с властью, и уступили ее опытным людям. А те посмотрели вокруг и начали быстренько шустрить в пользу своих карманов… И теперь (мы) живем в украденном, несостоявшемся государстве… У нас приватизация была в высшей степени криминальным процессом, в результате которого 3-4 человека получили огромные деньги. За которые они покупали наших политиков и делали под себя законы…».
 
4 мая 1990 года идеология национализма получила правовое оформление. В этот день 138 депутатов Верховного Совета от НФЛ поддержали принятие Декларации независимости, которая в той части, где речь шла о преемственности Латвии 1990 года с Латвией, существовавшей до 17 июня 1940 года, по сути, предопределила восстановление в стране этнократического политического режима.
 
После принятия ВС ЛР 15 октября 1991 года постановления «О восстановлении прав граждан и основных условиях натурализации», по которому свыше трети населения Латвии были лишены права автоматически получить латвийское гражданство, а также после принятия первым (или 5-м по действующему ныне счету) Сеймом Второй Латвийской Республики 22 июля 1994 года дискриминационного для национальных меньшинств закона о гражданстве ЛР дискриминация национальных меньшинств стала основой национальной политики Латвийского государства.
 
«Конечно, главным, — отмечает Я.Юрканс, — было не допустить до экономической власти русских. Потому в списке различий прав граждан и неграждан десятки соответствующих пунктов — запреты на профессии, на занятие определенных должностей…».
 
После 1991 года неграждане были отстранены от процесса приватизации объектов экономики. Более того, по подсчетам правозащитника В.В.Бузаева, негражданам Латвии в силу дискриминационного законодательства было недодано приватизационных сертификатов на сумму 2,7 млрд. латов и недоплачено пенсий и пособий на сумму 400 млн. латов.Одновременно началось последовательное, шаг за шагом, наступление на русский язык и русскую школу. Нелатыши были объявлены главным врагом латышей, их языка и культуры.
 
Поэтому не случайно, что 4 мая 2005 года, когда Латвийское государство праздновало 15-ю годовщину принятия Декларации о государственной независимости, Министерство внутренних дел под руководством Эрика Екабсонса (председателя Первой партии, называемой в народе «партией священников») сосредоточило у памятника Свободы в Риге столько полицейских, что их количество едва ли не превышало число тех, кто пришел в этот день в центр города, чтобы принять участие в праздничной церемонии. Стоявшие плечом к плечу и в два ряда, полицейские и сотрудники различных служб безопасности закрывали своими телами все подходы к памятнику Свободы.
 
Эта весьма странная картина невольно наводила на мысль, что власть имущие боятся собственного народа. И празднование 15-й годовщины принятия Верховным Советом ЛР Декларации о государственной независимости Латвии — никакой не народный праздник, а организованное властями под охраной «штыков» лишь для себя и кучки «правильных» латышей закрытое мероприятие.
 
Среди тех, кто пришел в этот день к памятнику Свободы, была и группа русскоязычных школьников и активистов Штаба защиты русских школ. Для них 4 мая 1990 года стало той точкой отсчета, с которой в стране началась политика ограничения прав национальных меньшинств. Выражая свое отрицательное отношение к этой политике Латвийского государства, эта группа, в то время когда руководители страны возлагали цветы к памятнику Свободы, начала громко скандировать: «Позор!!!» и запустила в небо воздушные шарики с траурными ленточками и надписью «Aliens».

И тут случился конфуз. Экс-премьер Латвийской Республики Индулис Эмсис, проходя мимо стоявших за плотным кордоном полиции русскоязычных школьников, сложил три пальца своей правой руки в оскорбительную конфигурацию, т.е. попросту показал им кукиш.
 
Такая весьма эмоциональная реакция экс-премьера на оценку русскоязычными школьниками национальной политики Латвийского государства стала, по сути, образным выражением того, на что в сегодняшней Латвии могут рассчитывать национальные меньшинства — НА КУКИШ!
 
Первый премьер Второй Латвийской республики Ивар Годманис несколькими днями позднее в газете «Вести сегодня» высказал искреннее недоумение тем, почему это ОНИ, т.е. русскоязычные школьники, испортили НАМ, т.е. латышам, праздник. На что корреспондент Елена Слюсарева резонно заметила, что день 4 мая должен быть праздником не только для власть имущих, но и для всего народа Латвии, однако сегодня нелатышское население страны эту дату вряд ли может называть своим праздником.
 
Оскорбительный жест Индулиса Эмсиса в направлении русскоязычных школьников ярко высветил главную проблему национальной политики Второй Латвийской Республики — разделение постоянных жителей на граждан и лиц без латвийского гражданства и игнорирование прав национальных меньшинств.

Ее начало относится к 15 октября 1991 года, когда Верховный Совет ЛР принял постановление «О восстановлении прав гражданства и основных условиях натурализации», по которому в независимой Латвии прав гражданства оказалась лишена треть населения страны.
 
Как отмечают ученые из Мэрилендского университета США, которые в рамках проекта «Меньшинства в ситуации риска» изучали положение с нацменьшинствами в Латвии, именно по этой причине в 1991 году в одночасье русские, прожившие в Латвии практически всю жизнь, оказались «иммигрантами». И именно по этой причине в начале 1990-х латвийскими властями были приняты дискриминационные законы о гражданстве, языке и об образовании, которые поставили нелатышей в дискриминируемое, по сравнению с латышами, положение. В результате, по мнению ученых, русскоязычная лингвистическая община Латвии сегодня страдает от «значительной политической, экономической, социальной и культурной дискриминации».
 
Победа в НФЛ националистической идеологии и криминальный характер процесса приватизации после 1991 года сделали невозможным строительство независимого Латвийского государства на основе демократии. И это, как указывает влиятельное издание The Wall Street Journal, делает Латвию очень уязвимой, поскольку русскоязычное население не намерено молчаливо принимать политику подавления своих прав. Катализатором возможного кризиса в этой ситуации, по мнению исследовательской организации Rand Corporation (США), является «неспособность Эстонии и Латвии полностью интегрировать этнически русских жителей, закончив этот процесс предоставлением гражданства и прекратив дискриминационные мероприятия».