Надрал из Неаткариги.
Автор Aisma Orupe.

Ilze Viņķele: «Ja pedagogu vai direktoru varēs sodīt par nepareizas attieksmes veidošanu, tad ir ellei vārti vaļā,» Viņai tiešām neesot skaidrs, kā var noregulēt nepareizu attieksmi. Tas viss sasaucoties ar jau pieņemtajiem tā dēvētajiem Tikumības grozījumiem, un, to visu kopā saņemot, rodoties sajūta, ka ejam policejiskas valsts virzienā. I. Viņķele atzīst, ka ir vajadzīgs regulējumus pretvalstiskas rīcības gadījumā. «Taču to visu regulē Darba likums, un nekāda revolucionāra pārliecība nedrīkst tikt piemērota. Jo ir kārtība, kā tas notiek, kā tas tiek izvērtēts. Diemžēl IZM radīto dokumentu nevaru nosaukt nekā citādi kā par brāķi,» 

Arī deputāte Ingūna Rībena uzskata, ka ir neiespējami uzlikt tiesiskus rāmjus: ko drīkst teikt un ko ne. «Kur ir tā pareizuma mēraukla? Ne jau vienmēr tas, ko emociju varā izsaka, vērtējams kā nelojālisms. Man brīžam šķiet, ka tagad ir kāds vīruss gaisā, jo gan parlamentā, gan likumdošanā cenšas aprakstīt pilnīgi visu. Bet cilvēkam, ja tam ir apjēga par labo un ļauno, nevajag visu priekšā uzrakstīt. Ir taču lietas, kas ir pašas par sevi saprotamas.»

Latvijas Izglītības vadītāju asociācijas viceprezidente Aija Melle IZM piedāvāto formulējumu nosauc par briesmīgu. Viņa tiešām nesaprotot, ko nozīmē frāze «nekavējoties atbrīvot» par nepareizas attieksmes veidošanu. Nu nedrīkst demokrātiskā valstī prasīt, kas ir pareiza attieksme. «Es būtu piesardzīga ar šādiem formulējumiem. Likumam jābūt nepārprotami formulētam, nevis dažādi interpretējamam, kā tas ir šajā gadījumā. Patiesībā šo problēmu var ar citādākām metodēm risināt,» NRA.lv uzsver A. Melle.

Inga Vanaga: Taču nevar bez skaidrošanas steidzamības kārtā virzīt dokumentu, kurš nav pamatīgi izstrādāts un kurā var atrast tīri anekdotiskus teikumus. Katrā ziņā anotācija ir jāprecizē – tā nevar palikt pašreizējā redakcijā. I. Vanaga arī domā, ka kopumā tas viss ir virzīts uz profesionālās brīvības ierobežošanu. Un LIZDA prasījusi dokumentā novērst iespēju, ka pedagogi tiktu uztverti kā «lielākais apdraudējums jaunatnei, neiemācot pareizās attieksmes».

Я знаю, что ты не любищь цифр, но говоря об инвестициях их нельзя избегать.

Если взять раскладку инвестиций по отраслям, то можно увидеть, что значительное сокращение произошло только в финансовом секторе. Его сокращение больше, чем суммарное, то есть суммарные инвестиции в другие секторы увеличились. 
Если бы я в этом вопросе понимал бы больше, то выдвинул бы две гипотезы: 1) сокращение финансовых инвестиций связана со специфическими процессами в секторе (например, материнские банки выводят прибыль, не видя больших возможностей заработать на кредитовании в Латвии. Кстати, им для этого не надо ничего продавать и вывод инвестиций не связан для них ни с какими потерями). Тогда это не так страшно, появятся сферы прибыльного кредитования, вернутся. 2) Сокращение финансовых и некоторых других нивестиций связано с нехорошими тенденциями в экономике Латвии. Первая более оптимистична, но во втором квартале произошло снижение и в других отраслях, что говорит в пользу второй.
В любом случае вывод, что сокращение инвестиций связано с внешнеполитической обстановкой, никак не обоснован. Он полностью игнорирует тенденции латвийской экономики, которые прослеживаются с 2012-го.
Ты взялся рассуждать на тему в которой понимаешь еще меньше меня, а я понимаю в ней мало, но хотя бы слежу за статистикой.

Дальще — про военные расходы.
Мне уже приходилось замечать, что ты совершенно не понимаешь смысл военных расходов в стране, которая не собирается воевать. В такой стране военные расходы — не подготовка к войне, а попытка достичь состояния, в котором никто с ней и воевать не захочет. То есть, задача не наклепать 1000 танков к 1-му числу, иначе к войне не успеем, а долгосрочная политика строительства вооруженных сил в составе убедительной коалиции. Для Латвии никакие военные расходы недостаточны для обеспечения безопасности в одиночку, поэтому Латвия вступила в НАТО (удивительно вовремя, в то время НАТО не рассматривала Россию, как угрозу, а то бы не приняли), и теперь обязана нести нощу военных расходов вместе со всеми. Все страны ЕС, в том числе самые богатые и наименее пострадавшие от кризиса, как, например, Германия, снизили в кризис военные расходы примерно до 1% ВВП, теперь повышают. Потому что в долгосрочной программе развития вооруженных сил можно отложить затратные вещи на более светлое будущее. Вывод: утверждение, что рост военных расходов связан с антироссийской истерией, не обосновано.

Я мог бы продолжать, но, право, некогда. Да и не думаю, что местной публике такой разбор интересен. 

Просто хочу тебе сказать, что социальные процессы, в том числе политические, в том числе внешнеполитические, всегда многофакторные, действия многоцелевые, и анализ всегда непрост. Тут всё в кучу: экономика, долгосрочные союзы, личные отношения и амбиции, классовые, этнические, религиозные противоречия, культурные различия — просто всё. Это большое искусство — вычленить существенное  и проанализировать его. У тебя не получилось. И не могло получиться: нельзя совместить анализ и агитку.

Предлагаю лояльность мерить в Шадах. Один Шад — это образцовая лояльность. Учителей и чиновников с лояльностью менее 0,5 Шад надо немедленно увольнять с волчьим билетом, менее 0,3 Шад — запретить занимать любые должности, а с 0,1 Шад — расстреливать как врагов народа без суда и следствия.
За лояльность 0,9 Шад и выше — орден Трех Звезд, а за 1,5 Шад — прижизненная канонизация.