Когда на перевал приходит зима, у людей на какое-то время заканчиваются слова. Это благословенная и целительная немота — молчи, смотри в окно, привыкай к себе. Нет ничего такого, что бы укрыло и защитило от себя — ни суетливой осенней шелухи, ни летних скоротечных дождей, ни весеннего щебета птиц. Ты и ты. 
Там, за ледяными плечами перевала — поморы-великане, их уже мало, но они есть — суровые, неприступные люди-камни. Каждый — частичка твоего сердца, каждый — толика твоей души. Пройдет не одна лавина, пока снова откроется тропа, ведущая туда. А пока — так. Без связи извне, в снежном мороке, в оглушительной, всесильной, мерцающей тишине.

Когда на перевал приходит зима, она первым делом достаёт игрушки из рукава. Вденет суровую нитку, повесит на еловую ветку, зажжёт огни. Любуйся и наматывай на палец дни: Анну Тёмную — в час битвы страшных сил с Божиим светом, настороженно-молчаливые Емельяны Перезимники, крик рожениц в Бабьи каши, ряженые многоликие Колядки, гоняющий ведьм Афанасий Ломонос, сшибающий рог Зимы Онисим-овчар, Фарисеева седмица, неделя Страшного суда… 
Набрал полную грудь воздуха, нырнул, словно рухнул, в страну трёхглавых змиев и жар-птиц, болотников и болотниц, серых волков и премудрых девиц. Хватило бы дыхания выплыть.

А дальше сам, сам. По робкой наледи, на спине сом-рыбы, по блеклому следу одинокой звезды — туда, где зима плетёт свои синие кружева. Где свернувшись калачиком, спит детвора. Где армянская бабушка поёт «Оровел», а русская заговаривает сны на воде и молится на пустую нишу в стене. Запомнить всё, что расскажут твои мертвецы, потому что говорить они умеют только снежными ночами. Предки-поморы это точно знали, они их ждали, разводили огонь в печи, оставляли немного еды — на случай, если они голодны, и стакан морошковой настойки — если захочется пить. Главное не шуметь и не мельтешить. Закрой глаза, слушай. Молчи. Зима — время тех, кто ушёл.