«Рождество — это время размышлений и оценок. Уходящий год оставил в каждом из нас неизгладимый след и изменил Латвию, напомнив о важности духовных ценностей», — было написано в рождественском поздравлении исполняющего обязанности премьер-министра. И действительно, прежде всего, трагедия в Золитуде показала всем нам важность духовных ценностей, которые выше любой нравственности, потому, что именно они определяют отношение политической элиты к народу и отношения внутри общества. Жаль, что наша политическая элита и обслуживающая ее творческая интеллигенция не понимают, не только этой важности, но и самих смыслов духовных ценностей. Ибо дела духовно-политической элиты яркое тому свидетельство.
 
Более двух тысячелетий назад Бог направил своего сына — Иисуса Христа в мир, который, согласно Евангелию, во зле лежит. Что в то время люди ожидали от грядущего мессии? Ожидали избавления от римского ига, ожидали создания царства всеобщего благополучия, ожидали хотя бы избавления от болезней, нищеты, рабства. Ведь мессия — это сын Божий, ему все возможно. И вот, придя в мир, Христос ничего из того, что от него ожидали не делает. Вместо того, чтобы стать царем и изменить мир, он начинает обличать во лжи и лицемерии фарисеев. Странный какой-то сын Божий. Фарисеи — это ведь почти нынешние монахи, только женатые, для них соблюдение нравственных норм — смысл их жизни, ведь они для этого обет давали и в понимании тогдашнего общества — они праведники. Но именно фарисеи, а не убийцы и воры — главные субъекты обличений Христа. Более того, Христос заявляет, что не фарисеи, а мытари и грешники быстрее войдут в Царствие Небесное. Странно, не правда ли?
 
Наше государство — страна с христианскими культурными традициями, которые к счастью все еще сохраняются, пускай и в сильно деформированной форме. Поэтому неудивительно, что у многих образованных и культурных людей понимание духовности сводится к ветхозаветным нравственным нормам — не убий, не укради, не прелюбодействуй и другие. Они считают, что соблюдения этих норм вполне достаточно не только для личного душевного спокойствия, но и для поддержания гуманных отношений в обществе.
 
Однако душевное спокойствие, которого они достигают, напоминает душевное спокойствие героини чеховского рассказа «Ушла». Сюжет рассказа прост: жене вздумалось обличать перед мужем общую знакомую, вышедшую замуж за казнокрада. Далее следует такой диалог: «Ну а если бы ты сейчас узнала, что я тоже... негодяй? Что бы ты сделала?» — «Я? Бросила бы тебя! Не осталась бы с тобой ни на одну секунду! Я могу любить только честного человека!» После чего раскрывается, что муж — тот еще взяточник. И жена действительно уходит… в другую комнату.
 
В последние два десятилетия многие из нас «уходят в другую комнату» даже тогда, когда в наш адрес из властных коридоров извергаются потоки прямых оскорблений и уничижительных комментариев. В лучшем случае мы способны на ответную риторику, на действия большинство из нас уже неспособно. Вот, например, из прессы мы узнаем о высказываниях омбудсмена, что обучение детей на русском языке в русских школах вредит интересам самих детей, а родители, на налоги которых содержатся школы напрасно считают, что могут требовать преподавания на родном языке, ведь это вредит гомогенности общества. Нравственно ли поступил омбудсмен? Абсолютно нравственно, ведь он не нарушил ни одной ветхозаветной заповеди, ни одного действующего закона. Тогда в чем проблема?
 
Проблема в том, что омбудсмен своими высказываниями показал очередной пример полной духовной деградации властной элиты. Эти высказывания — образец лжи и гордыни, а это уже не нравственность, а ценности зла. Ложь, потому что любой школьный учитель элементарно докажет омбудсмену, что обучение на родном языке детей обеспечивает максимальную реализацию способностей самих детей. Гордыня, потому что в демократическом обществе не омбудсмены, а родители и педагоги с учетом возможностей детей определяют на каком языке или языках должно быть преподавание в школах. А государство согласно ратифицированной Латвией Рамочной конвенции о защите нацменьшинств, создает необходимые условия для такого обучения. А омбудсмены в демократическом обществе защищают права простых людей, а не государства.
 
При условии, конечно, что демократия не заменена на манипуляцию общественным сознанием. Если такая замена произошла, то все происходит как у нас. Манипуляция — это когда наемные журналисты, политтехнологи и примкнувшие к ним омбудсмены, по заказу славолюбивых и сребролюбивых политиков, ложь выдают за правду, а гордыню за заботу о единстве общества.
 
Можем ли мы утверждать, что живем в безнравственном обществе и многие наши беды — результат этой безнравственности? Ни в коем случае. Потому что ветхозаветные нормы нравственности у нас воплощены в законах и в целом в общественных отношениях. Наши законы запрещают убивать, воровать, насильничать и многое другое. Но почему тогда 36% населения живет на грани нищеты, приблизительно 370 тысяч покинули Латвию в поисках лучшей доли, смертность выше рождаемости а по суицидам мы впереди многих других стран? Ведь мы только что определились, что живем в нравственном обществе, значит, этих людей никто не грабил, у них ничего не украли — почему же они бедствуют, покидают Родину, кончают счеты с жизнью? Почему в нашем нравственном обществе крыша магазина падает на головы покупателей? Почему одним накануне праздников выдают приличные премии к приличному заработку, а другим приходиться идти в отделения Красного Креста или церковные общины, чтобы получить пакет еды, иначе нечего будет поставить на праздничный стол?
 
Большая беда нашей духовно-политической элиты в том, что они либо не понимают, либо не желают понимать, что нравственные нормы общества есть плоды, которые произрастают на древе духовности. И если наша духовность извращена, то и нравственность будет внешне правильной, но по сути извращенной. Именно с целью восстановления попранной фарисеями духовности и пришел в мир Христос. В чем была проблема? Проблема была в том, что уже тогда нравственные законы были оторваны от духовности, что породило сребролюбие, сластолюбие, стяжательство и гордыню. Этот букет греховных страстей и привел духовно-политическую элиту и общество древнего мира к деградации.       
 
Духовные ценности — любовь к Богу и ближнему, совесть и справедливость, честь, долг, нестяжательство и милосердие, служение обществу — выше любой нравственности, в том числе и ветхозаветной.
 
Мы видим, что наше пока еще христианское общество очень далеко от христианской духовности, отсюда все наши беды. Допускаю, что на суде по золитудской трагедии, защита докажет, что здание магазина было построено по всем строительным нормам, а значит, существующие законы, которые безусловно нравственны, не были нарушены. Но по мнению некоторых специалистов, сами законодательные и подзаконные нормы писались не по совести, а скорее всего ради облегчения стяжания и сребролюбия строительных кампаний.
 
Гордыня, сребролюбие, стяжание, зависть, злоба — вот те ценности зла, которые сегодня определяют духовное состояние нашего общества и, на основе которых, написаны многие наши законы и правила к ним. Вспомните хотя бы о законах в отношении жильцов денационализированных домов, пенсионном обеспечении, об образовании. Разве эти законы безнравственны? Нет, они абсолютно нравственны, но они лишены всяких духовных ценностей, а потому несут зло.
 
Человек внешне может быть эталоном нравственности, он не убивает, не крадет, не грабит, не насильничает. Но в душе этого человека бушуют страсти гордыни или сребролюбия, попущение которым ведет человека к тому, что называется умением красиво обойти любой нравственный закон. Да, нельзя воровать, а мы и не воруем, мы всего лишь делаем рациональную замену одних болтов креплений крыши на другие, которые разрешены правилами. А какими мотивами руководствовался тот, кто писал нормы закона и особенно правила его применения? Абстрактной заботой о безопасности людей, которые лично «писателю» даже спасибо не скажут или чем-то другим, более осязаемым, которое для сердца смертного таит неизъяснимые наслаждения?
 
Духовные ценности, а не нравственные нормы определяют поведение человека и отношения в обществе. И когда мы говорим о духовной культуре, мы говорим, прежде всего, о том, что движет человеком — высокие идеалы — любовь к ближнему, совесть, честь, долг или греховные страсти — гордыня, стяжательство, сребролюбие. Вот о чем пришел напомнить всем нам Христос. И никакое царство не станет благополучным, если его элита духовно больна. Поэтому богатые становятся еще богаче, а бедные еще беднее и вынуждены просить пакет бесплатной еды. Милостыня вместо милосердия, стяжание вместо справедливости, гордыня вместо совести, зависть вместо любви к ближнему — вот духовный портрет нашего общества. И никакая нравственность не может изменить гнилые основы нашего бытия.
 
Украсть по закону, ограбить ближнего в конкурентной, опять же законной борьбе, довести человека до эмиграции, а то и самоубийства, бросив его и его семью в крайнюю нищету, отобрав у него квартиру за долги и не нарушая при этом законов — это у нас обычное явление. Более того, хищники у нас уважаемые люди, время от времени подающие милостыню ими же ограбленным. И здесь нужно обязательно оговориться. Далеко не все наши политики, чиновники, бизнесмены, творческие работники — хищники. Среди них немало людей высокой нравственности и даже духовности. Вот, например, известный латышский композитор Имант Калныньш считает, что «…красота действительно идет изнутри, если она там есть. Если ее там нет, оттуда идет только пустой звон — иногда с привкусом этнического апартеида, иногда с привкусом глобального неолиберализма и новой конкисты». О чем это? О том же, что и Христос сказал своим ученикам: «Ибо вот Царство Божие внутри вас есть» (Лук. 17, 20—21)». Но они прекрасно понимают, что существующую вопиющую социальную несправедливость новыми законами на основе ветхозаветной нравственности не исправишь. Всегда найдутся умники, которые обойдут любые законы, потому что сребролюбие вытекающее из гордыни не имеет границ.
 
Здесь нужны другие средства и прежде всего, нужна новая духовная элита, не нравственная, а именно духовная. Элита, для которой любовь к ближнему выше самолюбия, совесть есть мерило ценности любого решения и поступка, служение обществу есть высший смысл жизни. Но реально ли появление такой элиты в нашем нравственно благополучном, но духовно больном обществе? Вполне, что мы и видим в евангельском рассказе о разбойнике. В отличие от многих из нас, разбойник не разбирался в богословии, не постился, не причащался, даже не был крещен, но первым вошел в Царствие Небесное. Разбойник, не знавший азов христианства, стал первым христианином, спасенным Господом. Как же такое могло случиться?
 
Он осознал свое ничтожество перед вечностью: «Достойное по делам своим приемлем», — сказал он в страшных крестных муках. «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем (Лк. 23, 41-42)». Разбойник увидел праведника и понял, что тот попадет в Рай, а уж сам-то он никогда в Раю не будет, слишком тяжелы грехи его. И Христос ответил ему: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43). Прощение даровано злостному разбойнику после раскаяния.
 
Пример евангельского разбойника — это пример возрождения и человека, и нации через изменение сознания и возрождение духовных ценностей. Не материальное благополучие, не нравственные нормы и законы, а духовное возрождение изменяет бытие, наполняет его совестью и справедливостью. Дух творит формы, а не наоборот, как считает наша духовно-политическая элита. Наоборот творится зло, сколько хотите меняйте формы общества, сколько хотите меняйте политический квартет у власти, но греховные страсти элиты погубят любую форму, что мы и наблюдаем все эти годы.
 
Не может группа людей у власти, больных гордыней, стяжательством и сребролюбием, построить справедливое общество, даже если принимаемые ими законы не противоречат ветхозаветной нравственности. Евангельские фарисеи это убедительно доказали.