Своими методиками поделится общественная организация «Культура. Терпимость. Дружба» (K.I.D.), которая сама занимается с молодежью уже 15 лет. Основатель знаменитого кидовского движения в Латвии Леонид Келим рассказал, как все происходит, и главное – зачем.

Республика КИД

— Лагерь и общественная организация K.I.D. возникли из одного проекта: идея была в том, чтобы сделать семинар для школьников и студентов разных национальностей, которые проживают в Латвии. И они будут три дня общаться между собой на русском и латышском языке. Идея проекта была — интеграция. Сейчас это слово вызывает если не усмешку, то раздражение. Но не забудьте, что дело происходило в 1996 году.

После семинара как-то сам возник летний лагерь и дальше пошло-поехало. Зарегистрировали общественную организацию. Тогда мы обсуждали с ребятами, что не хотим быть людьми второго сорта. А что нас ими делает? (Государственную политику мы вынесли за скобки. Сделаем это и сейчас.) — Какие-то психологические установки, проблемы с латышским языком. И тогда, в первом нашем лагере, латышские старшеклассники учили языку своих русских сверстников. И это было очень интересно, и эффективно. Это сейчас с латышским языком нет проблем у молодежи, а тогда было всё по-другому.



Потом перешли на другие темы: права человека, межкультурное образование, права ребенка, дискриминация женщин. В последние годы в наш лагерь (длится всего-то – восемь дней) приезжают дети из Прибалтики, Белоруссии, России, Польши. Русскоязычные в основном: мы уже решили с какого-то времени, что работать на одном языке все-таки эффективнее.

Среди наших ребят оказались актеры, кэвээнщики, игроки в «Что? Где? Когда?». Поэтому интеллектуальная и творческая составляющая в лагере очень сильная. При этом очень жесткие правила: никакого алкоголя-сигарет, обязательное участие во всех мероприятиях, соблюдение распорядка дня. Вообще, детям у нас некогда бездельничать. Как-то приехали с проверкой к нам, а днем на территории лагеря никого нет. Никто не слоняется по лагерю, не курит под забором. А где дети, спрашивают? Как где? — на занятиях.

Вообще распорядок дня такой:

С утра – подъем и зарядка. Это святое! Затем воркшопы или занятия, посвященные главной теме лагеря. Формы занятий очень разные: дискуссии, игры. Главное, чтобы не спали. Поэтому мы против лекций – в лагере они не получаются. Кто-то из ребят может провести свою мастерскую, уже не связанную напрямую с темой лагеря. Просто поделиться тем, что он знает и умеет. После обеда – командная игра на весь лагерь. А вечером – творческая часть. Например, приезжал раньше Гриша Скрябкин, и брал на себя проведения Дня театра. Все ставили спектакли.




Игры в замкнутое пространство

Как могут выглядеть собственно занятия? Ну, например, возьмем тему толерантности. Тут очень подходит игра в «купе». Правила такие: поезд идет до пункта назначения неделю, и надо выбрать попутчиков. Дается список, где указаны разные национальности и разные социальные группы. Там может быть ВИЧ-инфицированный художник из Вены и украинская проститутка из Берлина. И начинается обсуждение. Причем, ребята работают в команде и им надо прийти к консенсусу: пять-шесть человек должны согласиться, что вот этих трех попутчиков они выбирают, а этих трех – максимально не выбирают. И начинается…

Например, вдруг один упрется – дескать, не поеду с ВИЧ-инфицированным! Но ведь ты знаешь, что по воздуху не передается болезнь. А тот – не поеду, и все! Или, например, с цыганом не поеду! А почему? Они воруют! – Что, все-все воруют? И тебя лично обворовывали? Ну и так далее…

То есть на выходе люди после игры становятся более толерантными. К тому же у игры имеется вторая цель: научить людей договариваться между собой — не драться, не давить на другого, а приходить к согласию.

Есть еще одна замечательная игра. Называется «остров». На острове, якобы, живут два народа, две культуры. Дается некий алгоритм – что они могут, что не могут. Ребята должны придумать себе одежду, культуру, язык (тут тоже есть свои способы). И у каждого племени есть своя миссия, и вот в процессе ее выполнения они должны научиться сотрудничать: понять язык «чужих» и в итоге договориться друг с другом. Задачу усложняет то обстоятельство, что у них общие артефакты. Но выполняют они разную функцию: для одного племени это лекарство, способ спасти жизнь, а для другого – предмет культа, объект поклонения. Возникает спор: как же использовать артефакт.




Исследование молодежи

В первый раз, деньги на проведение лагеря дал Фонд Сороса. Затем Рижская дума выделила дотации – хватило на проведение летнего лагеря. Вообще, до вступления в Евросоюз было много фондов, и американских и европейских, которые в рамках своих программ выделяли деньги.

Сейчас стало сложнее: раз мы вошли в Евросоюз, американские фонды уже нас не будут поддерживать. А получить средства, допустим, через Фонд социальной интеграции – потом три года замучаешься отчеты писать. Нам, впрочем, всегда там отказывали. В остальных случаях встает проблема софинансирования: на 70% европейских денег, направляемых на какой-либо проект, 30% должно выделить латвийское государство. А с этим проблема. Получается, что источников финансирования становится все меньше и меньше.

Впрочем, на последний свой проект, “Ломаем стереотипы – укрепляем терпимость”, мы получили деньги непосредственно из Еврокомиссии: участвовали в конкурсе и выиграли.
Реализация проекта «Ломаем стереотипы – укрепляем терпимость» рассчитана на полтора года, а его география – это все балтийские страны. Сначала мы провели исследование в трех странах, расспросив молодежь о расовых и этнических предупреждениях. Сейчас у нас запланировано проведение семинаров для учителей и тех, кто работает с молодежью. На тему, — как учить толерантности. Все-таки у нас пятнадцатилетней опыт в этой сфере. Затем запланировано проведение летнего лагеря на эту тему и другие мероприятия.

Если говорить о самом исследовании, (документ на пяти языках тоже доступен на сайте tolerance.kid.lv), то общие выводы такие: все опрашиваемые молодые люди хотят выглядеть более терпимыми, толерантными и более соответствующими той политике, что проводится сейчас в Евросоюзе. Но в реальности выясняется, что они не такие уж толерантные, как хотят казаться. И это не их трагедия. Молодежь, это лишь отражение взглядов их родителей, настроений в обществе.




На чем стоим

Я не понимаю тех, кто говорит что Латвия – это двухобщинное государство. Разве у нас вообще есть здесь сильная русская община? А может быть есть — латышская? В западном понимании этого слова – комьюнити – точно нет. У нас имеются только разные информационные пространства, и все. Посмотрел каждый свой телеканал, и пошел на работу. Где уже работают бок о бок – латыши и русские.

Я за то, чтобы менять отношение людей. Не вводить второй гос. язык, не устраивать беспорядки, но переосмыслить себя и свое отношение к другим. Причем, речь идет не только о русских и латышах, но и об отношении к другим национальностям. Исследование показало, что самые большие стереотипы существуют в отношении как раз — евреев, чеченцев, цыган. А ведь даже позитивные стереотипы загоняют человека в какие-то рамки.

Вроде бы хорошо, что русские, например, сами себя считают гостеприимными и щедрыми. А евреев считают умными. Но хорошо ли это, подумайте? Как минимум, вызывает зависть.
Легче всего нацепить ярлыки. Евреи – жадные, цыгане воруют, латыши – тупые, русские – оккупанты. Но в реальности-то все не так! И намного приятнее жить с мыслью, что вокруг живут и работают милые и приятные люди. Такая у нас позиция.

Мы за то, что если и не вводить специальные уроки толерантности в школах — здесь надо быть очень осторожным — то что-то делать хотя бы в рамках существующей программы. Почему бы, например, ребятам из русской школы не съездить в латышскую? Пообщаться, поиграть в одну из игр, о которых я рассказывал. Или пригласить на урок социальных знаний интересного гостя, скажем, недавно переехавшего в Латвию из другой страны. Взгляд со стороны – он очень расширяет мировоззрение.