О «манипуляции сознанием» в эпоху перестройки сказано огромное количество слов и написано множество материалов, самый фундаментальный из которых с одноименным названием за авторством Сергея Кара-Мурзы должен стоять на полке любого человека, независимо от политических взглядов, желающего хоть немного разбираться в теме социальных технологий.

Данная же статья ставит своей целью кратко рассмотреть основные тезисы переживающего второе рождение лишь одного узкого сектора антисоветской пропаганды, корнями уходящего в восьмидесятые годы и даже раньше, и ставящего своей целью объяснить потребителю оного, что коммунизм абсолютно чужд русскому человеку, его культуре и мировоззрению, что он есть явление сугубо антирусское, и его принятие русским человеком или хоть сколь-нибудь глубокое изучение опасно и вредно, как опасно и вредно общение с зараженными вирусными заболеваниями.

Изучение и опровержение мифа об «антирусскости» коммунизма тем более важно, что именно эту идею сегодня активнейшим образом вбивают в головы новому поколению россиян, фактически растя легионы манкуртов, которых ничего не будет связывать с недавним прошлым своего отечества, а значит легко манипулируемых в целях и интересах людей, потративших ресурсы на их, манкуртов, взращивание. Таким образом, этот текст намерен отыскать главного своего читателя в лице русской молодежи.


Рустам Саидов
4 сентября 2016
 

 
 
Краткий обзор эволюции
«антирусского» антикоммунистического мифа
 
В антисоветской пропаганде направление, задачей которого являлось внедрить идею «антирусскости» коммунизма, появилось еще с момента провозглашения РСФСР и начала Гражданской войны в России. Белогвардейские плакаты особый упор делали на то, что многие из руководителей большевиков были нерусского происхождения, что они пытались испить сполна русской крови, пытались искоренить православие.
 


Белогвардейский плакат. Жидо-язычники приносят Россию в жертву Интернационалу.

 

А вот как сами себя видят большевики.


Во время Великой Отечественной войны тема религии отступает или вовсе исчезает, а нацистская пропаганда, оставляя тезис о нерусском происхождении руководителей страны, особый упор делает на квази-пролетарскую, квази-социалистическую риторику, под которой продвигает идею «освобождения русского народа» из-под ига большевизма.



Пасторальная картинка оккупационной жизни с образцов нацистских плакатов для советских работяг.

Горькая реальность.
 

Так, например, листовка «Обращение русского комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам» полна сугубо социалистических лексем, как-то: «капиталисты», «социальная справедливость», «защита трудящихся», «эксплуатация», а своё послание «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» генерал-предатель Власов и вовсе начинает с тезиса «Меня ничем не обидела советская власть», который Власов потом доказывает на протяжении целого абзаца, говоря, что он, простой крестьянский сын, дослужился до командования корпусом, имеет гос. награды и с 1930 года является членом ВПК(б), выдвигая обвинение, что это большевики не дали русскому народу того, ради чего он сражался в Гражданскую войну (т.е. ради тех самых коммунистических идеалов).

В послевоенный период всеобщего оптимизма и возрастания роли СССР на мировой арене антирусская пропаганда с легкостью заглушалась успехами коммунизма на внешнем и внутреннем политических «фронтах». Однако уже во времена кризиса «перестройки» свежие силы получили задавленные ранее послевоенные нотки в антикоммунистической пропаганде, вещающие об «антирусскости» режима, а именно — о разрушительной роли коммунизма и его воплощенного предтечи, социализма, для жизни русской деревни, ее уклада и традиций.

В новейшую постсоветскую эпоху «антирусский» антикоммунистический миф наряжают тезисами про то, что-де коммунистов хлебом не корми, дай позатапливать русские города дикими горцами, исламскими радикалами и представителями этнических криминальных группировок — с последующим, надо понимать, выдавливанием русского населения, сменой его культурной и мировоззренческой матрицы и превращением его в безропотных рабов, с последующей полной ассимиляцией или уничтожением.

Итак, пришло время разобрать все вышеперечисленные тезисы.

 
Основные тезисы
«антирусского» антикоммунистического мифа
 
Прежде чем преступить к разбору основных лже-тезисов об «антирусскости» коммунизма, следует сделать небольшую ремарку.

Дело в том, что, создавая антикоммунистический миф, западная пропаганда умело передергивала факты и активно занималась подтасовками, выдавая неэффективные, а подчас и разрушительные общественные, экономические и политические явления и институции, не имеющие никакого отношения к коммунизму и социализму, за присущие сугубо коммунистическому устройству.

Потому здесь мы особо проговариваем, что смело называть государственное устройство в России «социалистическим» можно с момента выхода Сталинской Конституции СССР (1936) и до XXII съезда КПСС (1961) и принятия хрущевской «Программы построения коммунистического общества».

После этой эпохи политические устройство, декларативно оставаясь верной догматам коммунизма, всё сильнее скатывалось в странное сочетание государственного капитализма-бюрократизма, с разрастающимся теневым капитализмом внизу. Соответственно, отвечать на претензии к позднесоветской эпохе как на претензии коммунизму будет бессмысленным.

Однако при разборе некоторых тезисов мы всё же остановимся и на тех позднесоветских проблемах, которые пропагандисты пытались представить как «коммунистические».
 

1. Коммунизм есть власть нацменов над русскими

Удивительно, но этот тезис настолько же живуч и всепроникающ в головы русской молодежи, насколько легко опровергаем. Ни в одном труде Ленина или Сталина, ни в одном выступлении высших партийных лиц мы не найдем что-либо говорящее о том, что русским народом должен править нерусский правитель или правящая верхушка.

Более того, вопрос об этнической составляющей правителя в России тем более забавен, что первая династия Рюриковичей была скандинавского происхождения, а вторая и последняя (будучи родственной Рюриковичам) к тому же ко времени своего последнего правителя Николая II имело в его лице уже практически чистокровного немца. При этом у тех же самых защитников монархии этот факт не вызывает никакого отторжения.

На деле же понятно, что хоть для коммунизма, хоть для монархии, демократии или любой иной формы правления решающую роль играет не генетический паспорт человека, но его мировоззрение, идеи и идеалы.

Что же касается управления регионами СССР, то можно убедиться, что, как правило, русские регионы управлялись русскими, а национальные — представителями этносов, в этих регионов проживающих.

В этом месте критики коммунизма часто ставят ему в упрек, что в некоторых из таких регионов русские составляли большинство и что некоторые из подобных руководителей в конце концов начинали действовать в интересах своего клана или нации и в ущерб русскому народу.

Однако даже само подобное обвинение уже содержит в себе ответ на него. Именно тот факт, что некоторые национальные элиты действовали в интересах своих родов, тейпов, кланов, племен и этносов в ущерб русским и другим нетитульным народам, говорит о том, что подобное поведение не имеет ничего общего с коммунистической этикой.


Если же рассмотреть в качестве упрека коммунизму то, что советское руководство допускало подобное положение дел, следует отметить: советское руководство прекрасно видело разрастание националистических идей в среде национальных меньшинств, тем более что многие из них сражались против советской власти на стороне белых (об этом подробнее в разборе тезиса №3).

Также советское руководство понимало, что управление народами с развитым самосознанием, и так с трудом терпевших русское генерал губернаторство над собой, людьми чужого (т.е. русского и иного нетитульного) происхождения в условиях гражданской войны и сразу после нее, приведет к всплеску сепаратизма и в конце концов к дезинтеграции государства (это, кстати, контртезис к тезису №6).

Более того, повышение доверия к национальным элитам проистекало из гуманистических идеалов, говоривших, что каждый народ имеет в себе ресурсы для выдвижения достойного руководителя, что нет народов «низших» и «высших», и что при создании достойных условий для существования (социалистическая законность, мир, стабильная экономика), национальные меньшинства способны сами достойно управлять собой в рамках единой страны без жесткого надзора сверху в виде генерал-губернаторов.

Что же касается возможных обвинений советских руководителей в чрезмерной наивности касательно «сознательности» руководителей из «нацменов», то можно заметить, что во времена коммунизма эти самые проштрафившиеся республиканские руководители валили лес ничуть не менее активно собственно русских.

Даже в эпоху, когда от коммунизма оставались лишь лозунги на плакатах, борьба с коррупцией в среде руководителей нацреспублик была гораздо более серьезной (см. т.н. «Узбекское дело»), чем, скажем, сейчас в собственно российской среде. При этом уровень коррупции и приписок не шел ни в какое сравнение с нынешним российским, не говоря уже про уровень коррупции в современных национальных республиках, некоторые из которых с падением коммунистической системы превратились в натуральные ханства.
 

2. Коммунизм есть власть в интересах нацменов
за счёт сил и ресурсов русских

Безусловно, декларативно коммунизм есть власть в интересах всестороннего развития личности человека труда, то самое «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Никаких сугубо русских или нерусских интересов коммунизм не отстаивает в принципе.

Таким образом, коммунизм на территории, где он является главенствующей идеологией, занимается всевозможным созданием благ для развития населения этих территорий. Естественно, в первую очередь коммунистическим руководством производится концентрация капитала в руках государства, представляющего интересы пролетариата (городского и сельского).

Затем начинается эпоха мощного роста тяжелой промышленности с целью запасания ресурсов для последующего разворачивания индустриализации и шире коллективного социалистического хозяйствования на всей «коммунистической» территории.

Однако для этого вся эта «коммунистическая» территория должна быть на определенном уровне развития, достижение которого и делает возможным удобное социалистическое хозяйствование.

Например, если вам необходимо построить мощную высокогорную гидроэлектростанцию для завода, располагающегося в долине в сотне километров от нее, вам для начала необходимо создать как материальную инфраструктуру (дороги, тоннели, склады и т.д.), так и нематериальную (то есть обучить местное население навыкам эксплуатации данной инфраструктуры, сделать их полезными для строительства станции и работе на ней).

А для этого, в свою очередь, вам необходимо поднять культурный уровень того самого коренного населения абстрактных гор до такого значения, чтобы ему стали близки проблемы, которые он будет призван решать на инфраструктуре или станции, сделать так, чтобы он испытывал нравственный интерес в подобном развитии своего региона, или хотя бы не мешал осваивать его другим. Без строительства школ, техникумов и институтов, библиотек и кинотеатров, которые будут призваны донести до человека эти идеи, невозможно обойтись.

Строительство любых крупных промышленных, энергетических и иных объектов и шире полноценное освоение территорий невозможно без поднятия уровня местных жителей на тот или иной уровень. Таков коммунистический подход.

Возможен и другой подход — инфраструктуру строит и эксплуатирует наемный вахтовый работник, а местные жители отгоняются от объектов, располагающихся на их же территории автоматными очередями. Так поступает капитализм по всему миру и безотносительно безнравственности самого метода, ничем не отличающегося от прямого грабительства, он также неэффективен с точки зрения поднятия регионов и приобретения в лице местных жителей полезного для государства и народа ресурса.

Именно поэтому Якутия и Казахстан являются регионами с культурным, образованным населением, способным производить материальные блага, обеспечивать себя и других, генерировать культурные и иные объекты, в то время как скажем север Канады или, скажем, послевоенная Ливия есть лишь пустая территория, которую эксплуатируют вахтовые рабочие в интересах корпораций, нисколько не напрягаясь в отношении местного дикого (аборигены Канады) или дичающего (Ливия) населения.


Но вернемся к тезису, который мы обсуждаем.

Итак, мы увидели, что при желании развития регионов в интересах страны, со всех неотвратимостью встает вопрос необходимости развития и население этих регионов, поднятия их на тот или иной уровень культуры и цивилизованности.

Тут нам могут возразить, что по факту в СССР сложилась ситуация, когда одни регионы, давая в общую копилку несравненно меньший доход, получали обратно несравненно большее количество ресурсов и благ, что развитие и подтягивание окраин вылились, в конце концов, в закармливание периферии, что особенно было заметно в Закавказских республиках и Прибалтике.

Действительно, подобный факт трудно отрицать, да и не стоит этого делать. Однако вместе с этим стоит заметить, что подобное закармливание стало итогом общей политики отхода от коммунистической повестки, ведясь с целью заигрывания с национальными элитами, также лишь номинально бывшими «коммунистическими» на последних этапах существования СССР.

Таким образом, последняя претензия не может быть адресована не только к коммунизму, но даже к социализму, прямо провозглашавшему лозунг: «От каждого по способностям, каждому по труду».

Более того, продолжение закармливания, заигрывания с национальными элитами в современной России в эпоху полной отсутствия даже намека на существования каких-либо коммунистических черт в государственном строе, подтверждает чуждость такого подхода собственно коммунизму и близость его капитализму.
 

3. Большевиков поддержали только нацмены и криминалитет
Русский народ выступил на стороне белых

Да-да, все мы слышали рассказы о латышских стрелках, которых большевики использовали как «орудие террора» против русского народа. Безусловно, ни о каком «терроре против русского народа» на деле вы не найдете никаких документов. О «красном терроре» — да, но он и не был террором по этническому признаку, задевая как русских, так и нерусских капиталистов, чиновников и иной сочувствующий предыдущему режиму буржуазный элемент.

Рассмотрение правильности или неправильности самого «Красного террора» невозможно без рассмотрения вызвавшего его феномена «Белого террора», а потому является задачей отдельной статьи. Касательно же вопроса присутствия национальных частей в рядах красной армии, можно смело говорить, что да, они присутствовали, но также стоит сказать, что еще больше таких частей присутствовало в белых армиях и шире в антикоммунистической коалиции.

Так, краснофиннам противостояли белофинны, гораздо более кровавые и действительно русофобски настроенные, вырезавшие целые русские гарнизоны в целях получения оружия и боеприпасов. Кстати говоря, знаменитый расстрел русского населения г. Выборг проводился теми самыми белофиннами. Об их зверствах по отношению к русским вы можете более подробно узнать со страниц книги замечательного писателя Александра Широкорада «Финляндия. Через три войны к миру».


Если спускаться взглядом от Финляндии по карте эпохи Гражданской войны, то по другую сторону Балтийского моря мы заметим новорожденные буржуазные республики, в своем национализме мало отличающиеся от молодой Финляндской буржуазной республики, а потому так же смертельно опасные для русских, проживавших в Прибалтике и Северо-Западных губерниях России.

Южнее мы увидим националистов польских, а также такую политическую химеру, как Украинская Народная Республика, разумеется, русофобская. В свете актуальных российско-украинских взаимоотношений стоит особо упомянуть, что красная Россия вела с той самой УНР войну на смерть, в отличие от, например Колчака, готового сотрудничать с УНР ради свержения коммунизма.

Что касается белых армий самой России, то они не только воевали бок о бок с представителями иных национальностей за «Единую и Неделимую Россию», но и организовывали из них целые части, пытаясь завлечь их в свои ряды, используя национальную карту.

Так, командование Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) активно привлекало горцев и степняков. В армии Деникина, например, в октябре 1919 года насчитывалось 32 национальных конных полка, что составляло более 20% всех кавалерийских частей ВСЮР.

Атаман Каледин формировал в своих частях полк донских калмыков (вообще же калмыки играли активнейшую роль в белом движении). Шкуро в своем отряде к октябрю 1918 года имел 1-ю Туземную горскую дивизию, сформированную из черкесов, карачаевцев, кабардинцев и осетин, а через некоторое время в ВСЮР были сформированы целых пять конных дивизий, состоящих из северокавказских горцев.

На Урале за белых вместе с казачьими частями действовала 1-я башкирская стрелковая дивизия и вообще большинство национальных башкирских частей до февраля 1919 года (к тому моменту РККА уже заняли территорию Башкирии). В Туркестане (ныне Средняя Азия) действовала 1-я Туркестанская армия при поддержке басмачей и лично сильнейшего войска Хивинского хана Джунаид-хана.

Также в белом движении активное участие принимали татарский народ: в Поволжье полк Железный Аллаяр, а в частях генерала Каппеля до 2000 татар и башкир.


Таким образом, мы видим, что вышеназванный тезис о какой-то исключительной «русскости» белого движения абсолютно ложен. Повторим: представители различных национальностей приняли участие в гражданской войне в России, причем большая их часть сражалась именно на стороне белых войск, как минимум на начальном этапе войны.

Не стоит забывать и о чехословацком корпусе, сыгравшем важнейшую роль в становлении белых режимов на территории от Урала до Дальнего Востока.

Однако лучше всего ситуацию с составом армий и интересах, за которые они сражались, описал великий советский военный деятель Михаил Васильевич Фрунзе:

 

«Если вы откроете любую белогвардейскую газету, то вы увидите, что Колчак, который говорит, что он защищает единство России, что он идет за её национальное возрождение, этот Колчак имеет помощь от всех империалистов мира.

Вы в такой газете прочтёте торжествующие заметки о том, что на Севере России наступают очень успешно англичане, что они взяли Архангельск и что не сегодня завтра они продвинутся ближе к центру России. Здесь же вы прочтете, что Эстляндия и Финляндия бьют большевиков, что завтра будет взят Петроград, что их войска работают очень удачно. На западе так же удачно бьют большевиков и наступают польские войска.

Точно так же на юге наступают румынские войска; английский и французские флоты действуют очень удачно, бомбардируют черноморские города и тоже бьют большевиков. Дальше вы читаете, что Баку находится в руках англичан, большевистские корабли тоже разбиваются английским флотом. На востоке японские войска тоже бьют большевиков и тоже действуют удачно.

Товарищи, сравните же все эти заявления, которые вы читали, и подумайте, где же здесь русский народ, — везде на этих многочисленных фронтах англичане, французы, японцы, поляки, эстонцы, и т.д., а где же русские рабочие и крестьяне? Они здесь, внутри страны, они и есть те большевики, которых бьют все эти японцы, англичане, поляки и прочие.

И я думаю, товарищи, что каждый дурак должен понять, что там, в лагере наших врагов, как раз и не может быть национального возрождения России, что как раз с той стороны и не может быть речи о борьбе за благополучие русского народа. Потому что не из-за прекрасных же глаз все эти французы, англичане помогают Деникину и Колчаку — естественно, что они преследуют свои интересы. Этот факт должен быть достаточно ясен, что России там нет, что Россия у нас…
 


Белогвардейский плакат. Русский витязь убивает красного змея.


Красный плакат. Русский витязь вместе с иностранным рыцарем побиваем русским человеком из народа, вооруженным молотом и облаченным в простой рабочий фартук.
 
 
Мы не размазня вроде Керенского. Мы ведем смертельный бой. Мы знаем, если победят нас, то сотни тысяч, миллионы самых лучших, стойких и энергичных в нашей стране будут истреблены, мы знаем, что с нами не будут разговаривать, нас будут только вешать, и вся наша Родина зальется кровью. Наша страна будет порабощена иностранным капиталом. А что касается фабрик и заводов, то они уже давно проданы…»
 

 

4. Коммунизм есть отрицание
русской истории, культуры, религии, традиции

«Коммунистической» культуры как таковой не существует. Коммунизм скорее есть фильтр для культур, который просеивает местные обычаи, порядки, традиции, пропуская полезные и важные из них и задерживая вредные, разрушительные, отсталые и малозначительные.

Так, например, ни у кого не вызовет сомнений то, что культура коммунистического Китая отличается от культуры коммунистической России, а последней от коммунистической Кубы. И эти различия связаны именно с тем, что «коммунистический» фильтр пропустил полезные традиции и культурные черты каждого из народов, сделав обновленную культуру по-своему неповторимой и при этом не противоречащей коммунистическим идеалам.

Если же взглянуть на постреволюционную культуру самой России, то мы увидим, что никакого упадка не только не произошло, но в нее (культуру) влился целый пласт выходцев из бывших бедных слоев населения.

Коммунистическая Россия подарила миру такие музыкальные таланты как: Мосолов, Прокофьев, Шостакович, Свиридов. Это в ней раскрылись таланты великих оперных певцов Козловского, Нестеренко, Атлантова, Лемешева, братьев Пироговых. Здесь родились великие гуманисты Шолохов, Шукшин, Ефремов. Творили Эйзенштейн, Бондарчук, Тарковский.

Можно долго перечислять сферы культурной деятельности и еще больше фамилии знаменитых представителей оных, но уже этого достаточно, чтобы однозначно сказать, что коммунизм нисколько не нанес ущерба русской культуре, но лишь раздвинул двери для как можно большего числа потенциальных гениев из народа для входа в зал культурной славы.

Более того, как только СССР рухнул, и спали те самые рамки, преодолевание которых превращалось частью русской интеллигенции в искусство (песни, книги, фильмы), так тут же те самые писатели и поэты исписывались, а режиссеры теряли хватку.

Такая же ситуация происходила и с теми, кто еще в пору СССР мигрировал в «свободные» страны, что говорит нам о том, что именно коммунизм как идеология и пытавшийся воплотить его наяву государственный строй являлись так или иначе двигателем творчества этих людей.


Что же касается тезиса о том, что «коммунизм убил русскую деревню», то он так же абсурден, как, скажем, тезис «феодализм убил рабовладельческий строй» или «двигатели внутреннего сгорания убили паровые машины».

На деле же русская деревня в архаическом во многом романтизированном понимании пала жертвой прогресса и стремительной урбанизации, характерной не только для коммунизма, но для всей индустриальной эпохи в целом. Однако всё же остановимся на русской деревне и изучим этот вопрос поподробнее.

Коммунизм как идеология обобществления средств производства и технического прогресса стремился к тому, чтобы максимально сконцентрировать всю мощь машин и людей, сделать наиболее эффективным их труд.

Логичным итогом такой концентрации стали колхозы как тип государственных сельскохозяйственных предприятий, имеющих мощную механизированную базу и использующих труд бывших крестьян, становящихся по факту пролетариями на селе.

С самых ранних лет советской власти происходит невиданное насыщение колхозов техникой и специалистами, которых готовят тут же в открывшихся повсюду технических училищах.


Обобществив средства производства, государство возвращало вчерашним крестьянам блага в виде бесплатной медицины, образования и культуры, которые приблизили с помощью специально возведенной инфраструктуры — тех самых пресловутых поселков городского типа(ПГТ).

Вообще же про них в постсоветскую эпоху сказано очень много незаслуженно плохих слов, обвиняющих их в том, что де они стали причиной гибели маленьких сел. Однако это в корне не так. Как мы видели по временам, последовавшим после 1991 года именно гибель ПГТ, начавших агонизировать после ликвидации колхозов как «градообразующих» предприятий, послужила началом стремительного коллапса русской деревни. Именно после 1991 года соотношение сельских и городских жителей резко сдвинулось в сторону последних.

И здесь нет ничего удивительного. ПГТ помимо работы для большинства населения волости имели в себе всю необходимую инфраструктуру для комфортного проживания населения на «земле», а именно: фельдшерские и акушерские пункты (а порой и поликлиники), детские сады, школы и ПТУ, дома детского творчества и культуры (куда приезжали коллективы из столиц областей), кинотеатры, пункты милиции.

По большому счету именно ПГТ, расставленные огромной сетью по сельской местности, давали возможность жителям небольших деревень и сел комфортно существовать в маленьких отдаленных деревнях и даже хуторах, о которых так плачется антисоветская интеллигенция.

Сельский житель знал, что с севера или с юга, с запада или востока на помощь быстро примчится скорая, пожарная или милиция, что куда бы ты не поехал, не далее получаса езды наткнешься на ПГТ, в котором можно закупить всё для проживания в своей маленькой деревне, что рядом всегда есть школа для ребенка и какой-никакой, но культурный досуг(колоссальный фактор, отсутствие которого очень быстро приводит к полной алкоголизации крестьянского населения).


Более того, сегодня, спустя 25 лет после гибели СССР, можно своими глазами наблюдать множество примеров того, как те ПГТ, которые сумели сохранить колхозы (сельскохозяйственные, рыбные и рыбозаводческие, животноводческие и иные), не только задержали собственное население на земле, не дав ему повода уехать на заработки в город, но также сохранили вокруг себя целую сеть совсем маленьких деревень, выселков и хуторов. Последние существуют благодаря ПГТ, подобно тому, как сохраняются от опустынивания поля с миллионами колосков пшеницы, защищенные полосами из сотен специально посаженных деревьев.

Таким образом, тезис о том, что коммунизм «убил русскую деревню» не только не соответствует действительности, но и прямо противоположен ей, поскольку он не только не убил ее, но наоборот замедлил неминуемую миграцию населения в города, приблизив городскую инфраструктуру на село.


Что же касается гонений на религию, то здесь стоит сказать, что православие, являвшееся одним из трех столпов официального лозунга, описывавшего форму государственного устройства империи (Православие, Самодержавие, Народность), изо всех сил сопротивлялось появлению власти, которой это Православие будет не нужно на уровне той самой «скрепы», т.е. базисного института.

Потому нет ничего удивительного, что вроде как благостно воспринявшее Февральскую революцию духовенство вновь превратилось в жутко Монархическое как только стало ясно, что большевики не собираются пользоваться его услугами для установления своей власти.

Что интересно, в исламских регионах будущего СССР и собственно РСФСР исторически не было какого-то единого, жестко структурированного и иерархичного мусульманского церковного института, что привело к тому, что репрессии против исламского духовенства были менее обширны.

Как только и православное и мусульманское духовенство было усмирено и перестало заниматься контрреволюционной деятельностью, его оставили в покое.
 


Календарь при «кровавых коммуняках». Из 18 нерабочих дней 8 приходятся на православные праздники.

 
Результатом же разгрома мощного института церкви в России стало сосредоточение материальных ценностей в руках государства, которое использовало их для оплаты индустриализации, а также взрывной рост грамотности населения.
 
 

---

Окончание здесь

---