Сегодня Ближний Восток является, без сомнения, тем местом, где в большой степени определяется будущее мироустройство. Череда революций и общая нестабильность заставляет задумываться – кто обретет контроль над регионом и в результате получит доступ к богатым природным ресурсам, контроль над транзитными путями, и значительный рост глобального влияния. Уже давно неактуальным стало разделение мира на сферы влияния России (как преемника СССР) и Запада, ассоциирующегося со странами НАТО.

На мировой шахматной доске в игру входят новые фигуры, не игравшие значительных ролей по той причине, что ранее являлись вторичными по отношению к сверхдержавам. Они выполняли свою роль в системе сдерживания и противовесов, а взамен получали заботу и поддержку «больших братьев». Большие братья в свою очередь, крепко держали руку на пульсе, а также закрывали глаза на некоторые вольности своих союзников.

С окончанием противостояния в конце 80-х годов «дружеские объятия» и контроль значительно ослабли, как ослабел и поток финансовой помощи. Да и в целом начавшая рушиться биполярная система международных отношений, привела многие страны (и народы) к необходимости переосмысления своей идентичности. Результат медленного двадцатилетнего брожения вылился в череду революций, арабскую весну, эскалацию отношений Запада с нелояльными режимами – в частности, сирийским и иранским.

Для того чтобы понять, кто в результате этих процессов приобретет новое влияние – приходится обращать внимание на сильных, а главное – стабильных игроков. Бурный экономический рост и привлекательная идеология умеренного ислама, подкрепленные лидерскими амбициями, выводят Турцию в разряд первостепенных региональных держав.

В годы холодной войны страна была нашпигована разнообразными шпионскими базами и военными объектами, обеспечивающими безопасность Европы. Турции была отведена роль отдаленного гарнизона, охранявшего юг Европы от экспансии Советского Союза, где должны были «увязнуть 20 советских дивизий». В рамках этого сценария, Турция успешно (и логично) двигалась в направлении западной интеграции, являясь участником всех самых престижных клубов «западных» демократий – НАТО, ОБСЕ, ОЭСР, и последовательно добивалась членства в ЕС.

Турция является одним из основателей Совета Европы (1949), а в сентябре 1963 года стала «ассоциированным членом» Европейского союза. Страна формально подала заявку на вступление 14 апреля 1987, и если бы не распад Советского Союза, видимо, уже была бы полноценным членом ЕС.

Однако распад СССР и завершение периода блокового противостояния парадоксальным образом повлияли на европейские перспективы Турции. Хотя по инерции на саммите в Хельсинки (1999) страна получила официальный статус кандидата, в Европе все менее охотно стали рассуждать на тему ее полноценного членства в ЕС. Сегодня переговоры практически заморожены. Да и саму Турцию, похоже, уже не устраивает отношение со стороны ЕС. Членство в этой организации уже не кажется таким привлекательным ни политикам, ни жителям Турции. Турция по-прежнему декларирует своей целью присоединение к Европе, но между строк все более явно читается раздражение по отношению к европейским партнерам.

В Европе же, похоже, полностью определились в нежелании видеть Турцию в «своей песочнице». Ярые противники среди ведущих европейских держав – Германия и Франция. Среди сторонников – Великобритания и Швеция. Но они никакими усилиями не смогли помочь Турции обойти проведенную комбинацию с наложением вето Греции и Кипра, блокирующих вхождение Турции в ЕС.

Представитель Центра европейских реформ Хизер Грейб, сказала про расширение ЕС: «Беларусь слишком авторитарна, Молдова слишком бедна, Украина слишком велика, а Россия слишком страшна для ЕС, чтобы рассматривать их потенциальное участие».

Следуя этой логике, Турция одновременно и слишком велика (75 млн. человек – сравнимо с населением Германии), и слишком страшна для ЕС (97% населения исповедуют ислам). И эти два факта не может перевесить даже перспектива того, что, являясь ключевой силой в регионе, имея крупную экономику и вторые по величине в НАТО вооруженные силы, Турция может значительно усилить позицию ЕС как глобального геостратегического игрока.

На фоне этих явных внутренних разногласий среди западных партнеров, Россия совсем не прочь заполучить Турцию себе в «близкие» союзники, играя на недовольстве Анкары отношением со стороны партнеров. Происходит серьезное экономическое сближение двух стран: объем торговли России и Турции превысил показатели торговли между Россией и США, между странами успешно реализован проект газопровода «Голубой поток», вооруженные силы двух стран сотрудничают в рамках договора BLACKSEAFOR.

Попыткой ослабить влияние США и наладить более тесное сотрудничество, можно назвать так же принятое в июне 2012 года решение предоставить Турции статус партнера по диалогу ШОС (Шанхайской организации сотрудничества). Также было предложено утвердить к 2013 году официальный порядок приема в ШОС новых членов (в следующем году планируется принять Монголию, Индию и Пакистан).

Уже сегодня общая территория входящих в ШОС стран составляет порядка 60% всей территории Евразии, а общая численность населения – порядка четверти населения планеты. Таким образом, «европейские» идеалы могут быть заменены «евразийскими», что вполне логично, учитывая, что лишь 3% территории Турции относится к Европе, а ислам не является «проблемой» для партнеров по ШОС. И хотя не стоит переоценивать сегодняшний уровень влияния ШОС, нельзя и сбрасывать со счетов перспективу роста ее влияния.

Однако и этот путь, видимо, не кажется особо предпочтительным для самой Турции – ведь если в ЕС она могла приобрести вес, сопоставимый с Германией – как по числу представителей в Европейском парламенте, так и по населению и размеру экономики, то на фоне Китая, России и Индии, ей, как потенциальному участнику ШОС – будет отведена роль младшего брата.

Кроме того, для Анкары, выступающей в сирийском вопросе за внешнее военное вмешательство, и скорейшее смещение Асада, позиция КНР и России является раздражающим фактором. Да и само нежелание Турции договариваться по сирийскому вопросу вряд ли свидетельствует о ее серьезном намерении вступить в Шанхайский клуб.

Существует и третий путь, громко не объявленный, но, тем не менее, все более явно читающийся в турецкой внешней политике. Согласно этому пути, Турция использует возможности, возникшие в результате перетасовки карт в расстановке сил в Западной Азии и Северной Африке, и используя сирийскую проблему постарается укрепиться на Ближнем Востоке, сменив ослабленный Египет в роли самой сильной страны региона.

Вдохновителем и теоретиком этого пути можно назвать министра иностранных дел Турции, доктора политологии и международных отношений, Ахмета Давутоглу, который резко критикует прежнюю турецкую политику, которая была направлена на сохранение статус-кво, вместо того, чтобы занять подобающее государству место в мире.

Давутоглу утверждает, что раньше Анкара “практически бездействовала” на международной арене, и настало время “динамической интерпретации” внешней политики, результатом которого станет резкое усиление глобального влияния Турции. С точки зрения Давутоглу, Турция – ближневосточная, балканская, кавказская, среднеазиатская, каспийская, средиземноморская и черноморская держава, которая в состоянии играть стратегическую роль во всех перечисленных регионах одновременно, и, таким образом, претендовать на глобальную роль.

Здесь можно вспомнить, что тюрки управляли народами Азии и Африки более тысячи лет. На вершине своего могущества Османская империя простиралась от ворот Вены до Персидского залива, от Крыма до Марокко. (Арабам же удалось создать национальные государства лишь в XX веке, после первой мировой войны, при помощи англичан и французов, на территориях распавшейся Османской империи.)

Сегодня, похоже, сложился такой момент, когда неоимперские амбиции могут найти благодатную почву. На внеочередных парламентских выборах опять уверенно выиграла Партия справедливости и развития, правопреемница когда-то запрещенной радикальной организации. Кандидат партии, в прошлом занимавший пост министра иностранных дел Абдулла Гюль, стал главой государства.

Если еще недавно премьер-министра от радикальной партии уравновешивал президент, то теперь две главные должности в государстве занимают однопартийцы. Партия Эрдогана находится у власти с 2002 года. Экономика государства с того времени растет на 7% в год. Турция имеет стойкую репутацию растущего рынка с довольно дешевой рабочей силой и прогрессивным законодательством.

После произошедших в прошлом году на Среднем Востоке потрясений, Турция стала по своему экономическому, военному и демографическому потенциалу одной из самых сильных стран региона. Поскольку Турция скорее всего оставила надежду «уйти из Азии и войти в Европу», она использует попытки западных стран свергнуть режим Башара Асада и желает встать во главе этого процесса, чтобы увеличить свое влияние.

Помимо этого, Турция уже предпринимала попытки стать лидером тюркоязычного мира в начале 1990-х, и хотя они не были успешными, рано говорить о полном отказе Турции от этих амбиций. Об этом косвенно свидетельствует создание в 2009 году «Тюркского совета», с секретариатом в Стамбуле. Туда входят помимо Турции так же Азербайджан, Казахстан и Киргизия.

Хотя для среднего европейского обывателя нежелание видеть Турцию в ЕС связано с исламской принадлежностью страны, а ислам в первую очередь прочно ассоциируется с арабским миром, тем не менее сильные арабские страны, окружающие Турцию, воспринимаются ей скорее как геополитические соперники, нежели друзья. Доказательство тому – то, что Анкара без колебаний поддержала «арабские революции», практически выведшие из игры сильный Египет и Ливию.

Кроме того, одним из инструментов влияния является также то, что через Турцию в Сирию и Иран протекают реки Евфрат и Тигр и, строя плотины и контролируя речные стоки в арабские страны, Турция сможет контролировать весь арабский мир. Ослабленные Арабские страны под Турецким влиянием приведут к образованию нового центра силы, объединенного идеей турецкой «исламской демократии» — основанной на исламских ценностях в сочетании с преобразованиями демократического характера.

Сегодня Турция не отвергает ни Западного (ЕС), ни Восточного (ШОС) пути: Россия является для Турции торговым партнером номер один, в то же время премьер Эрдоган декларирует целью государства вступление в ЕС в 2023 году – к столетнему юбилею провозглашения Турецкой Республики.

Однако постоянные уверения первых лиц государства о неизменности курса присоединения к ЕС скорее следует оценивать как прагматичность турецкого руководства, которое не станет «кусать руку кормящего», а будет до последнего эксплуатировать эту идею. Того же принципа Турция будет придерживаться и в отношениях с Россией, развивая экономические отношения и до поры сдерживая свои амбиции в черноморском регионе.

Да и, в конце концов, если что-то не получится в реализации собственного пути, всегда можно будет сыграть на разнице интересов Востока и Запада. Политика Турции многовекторна, амбициозна, но лишена излишнего радикализма и от этого выигрышна. Однако в случае успешной реализации, может быть распространена, как на Ближний Восток, так и в Центральную Азию, что приведет к существенному изменению привычной нам картины мира.