Накануне выборов членов нового Верховного Совета в Приднестровье (они состоялись вчера) Кишинев окружил непризнанное государство информационной блокадой. И депортировал неугодных журналистов и правозащитников. На этот раз под раздачу попали корреспондент «Комсомольской правды» Александр БОЙКО и координатор Союза русских общин Латвии, сопредседатель Конгресса неграждан Александр ГАПОНЕНКО.

Текст репортажа — Александра Бойко. На ваши вопросы ответит Александр Гапоненко.

 

Это была моя самая короткая туристическая поездка за границу. Рейс «Москва-Кишинев» компании S7 приземлился в пятницу, около 18.20. А через 30 минут я уже возвращался этим бортом домой. Оказался в роли персоны нон грата в Молдове, где раньше никогда не был и о которой за всю жизнь не написал и строчки.


Профайлинг по-молдавски

Поездка в Молдову была спланирована на выходные. На работе к моей идее отнеслись с недоумением: не курорт, вином не балуется, в порочащих связях с молдаванками замечен не был. Это все верно, но повод все же был. В Молдове должна была произойти встреча сослуживцев, которые не видели друг друга 25 лет.

— Ты только не бери с собой журналистское удостоверение, а то могут не пустить, — предупредил меня товарищ. — Будут спрашивать, к кому едешь, назови мое имя и адрес в Кишиневе. Вечером будем мой коньяк пробовать!

В редакции, услышав о моих планах, предложили взять большой чемодан для багажа.

— Зачем?

— Не зачем, а почем: заводской коньяк там по 100 рублей за литр...

Но я не смог даже пересечь границу Молдовы.

— Цель вашего визита? — поинтересовалась сотрудница молдавской пограничной службы в аэропорту Кишинева.

— К другу приехал.

— К другу он приехал, — с пропела смуглянка мои слова, и даже не глядя на меня передала мой паспорт незнакомцу за спиной.

Тот молча забрал документ, и ушел.

— Отойдите за красную линию и ждите, — наконец посмотрела на меня сотрудница пограничной службы Молдовы.

Вот это профайлинг! — подумал я.

Через пять минут ко мне подошел человек в штатском, и предложил пройти в отдельную комнату для досмотра.


Искали документы и карты памяти

— Выкладывайте все ваши документы на стол, — в ультимативной форме заявил пограничник.

— Так они у вас, — кивнул я на паспорт.

— А другие?

— Других нет.

— А где вы работаете?

— Бизнесом занимаюсь.

— Что за бизнес?

— Какая разница, если тут с частным визитом, приехал к другу.

— А чем друг занимается?

— Нефтью.

— Не говорите глупостей, в Молдове нет нефти, — повысил на меня голос собеседник, теряя самообладание.

— Так он ее заграницей добывает, а у вас продает...

— Какие еще у вас есть вещи?

— В багаже пустой чемодан....


В комнате появились еще двое в штатском. Один стал ощупывать куртку, другой вытряхнул из рюкзака ноутбук и фотоаппарат, стал искать карточки памяти. Через минуту с пустыми руками вернулся третий, но без чемодана. Стал шептаться.

— Ваш багаж не прилетел, вам придется вернуться в Москву, — ошарашил меня старший.

— Как так, вот же у вас в руках квиток!

— А его не погрузили в самолет, вам стоит за ним вернуться в Москву, — неожиданно предложил таможенник.

— Можно с другом хоть увидится?

— Нет, нельзя, из-за вас и так задержали самолет.


Подписав два бланка, что оказались без перевода на молдавском языке, меня отконвоировали в стерильную зону.

— Вы не имеете права, я ученый, координатор Союза русских общин Европы по Латвии! — прокричал на весь зал седой мужчина, которого пронесли через зону вылета шестеро крепких полицейских.

— Можно быстро купить вина домой? — спросил я у стоявшей рядом сотрудницы аэропорта.

— Хотите, чтобы и вас отсюда тоже на руках вынесли? — фыркнула она в ответ.


«Мама, а этот дядя — террорист?»

Через минуту мне принесли новый посадочный. У входа уже ждал тонированный черный «фольксваген». Он скрипел амортизаторами, раскачивался, а из открытой двери слышались приглушенные возгласы.

— Не имеете права меня депортировать, — не переставал возмущался все тот же седовласый мужчина. — Вы об этом пожалеете, а зачем вы разбили мой ноутбук?

— Вы его сами уронили, — рассмеялись в ответ полицейские.


Через минуту нас вывели у трапа самолета. Один из сопровождающих передал билет командиру воздушного судна, и предложил подняться по трапу. Он указал жестом стюардессе двумя пальцами на свои глаза, мол, наблюдай за этими пассажирами в оба.

— Граждане, просим соблюдать спокойствие, — услышал я объявление стюардессы, когда ступил на борт лайнера. — Мы ожидаем депортированных лиц.


Из полумрака салона на меня уставились глаза со всех 36 рядов. В ушах зазвенело от непривычной тишины.

— Мама это дядя-террорист, — где-то впереди был различим детский шепот.


Только в эту минуту я понял, что вокруг меня ряды не заняты пассажирами. Их уплотнили, пересадили вперед.

Через минуту надо мной склонилась испуганная стюардесса.

— Понимаете, некоторые пассажиры немного взволнованы после терактов, требуют чтобы я выяснила, за что вас депортируют... — немного запинаясь, проговорила она.

— Наверное, за то, что я журналист… Наверное, справки какие-то навели, выяснили, что я в газете работаю...

— А ваш друг тоже журналист? — указала стюардесса на первый салон, куда посадили мужчину, которого выносили из аэропорта.

— Спрошу у него после взлета, и вам все обязательно расскажу...

Через пять минут несколько храбрых женщин заняли места на соседних рядах, и стали меня пристально рассматривать. Чтобы избежать пустого разговора отправился на поиски «коллеги».


Негражданин Латвии Гапоненко

— Директор Института европейских исследований, Координатор Союза русских общин Европы по Латвии сопредседатель «Конгресса неграждан Латвии» Александр Владимирович Гапоненко, — протянул мне в ответ руку товарищ по несчастью. Развалившись в кожаном кресле пустого бизнес-класса, ученый пытался через сноп трещин на мониторе ноутбука разглядеть текст жалобы.





— Это вас выносили из аэропорта на руках?

— Да, меня. А почему не воспользоваться таким случаем?

— Расскажите?

— Прилетел в 13.00. Взяли паспорт, провели полный личный обыск, вещи перерыли, искали какие-то бумаги. Показал им обратные билеты. Но мне предложили подождать. Восемь часов пришлось сидеть в аэропорту. Сноуденом побыть так и не дали: не мог деньги поменять, а потому даже воды не мог купить! Вызвали «Скорую помощь» только когда давление совсем упало. Попытался сфотографировать на телефон этих людей, а они все кадры стерли. Несмотря на протест, насильно затолкали в самолет без объяснений о причине депортации.

— Пострадали?

— Нет, не били. Разбили компьютер. Попросили показать, я достал, положил перед ними. А мне его сунули в руки с такой силой, что он выпал из чехла, и при ударе раскололся экран. Я им говорю: мужики вы чего? А они мне говорят, мол это ты сам его уронил. Я предложил зафиксировать порчу имущества в протоколе. А они смеются. Им весело.

— Вы в Молдове частый гость?

— Первый раз сюда прилетал 35 лет назад, чтобы работать в сельскохозяйственном отряде, где было 900 латвийских девчонок. В прошлом месяце посещал научно-практическую конференцию, которую проводили социалисты — «Единство православных народов». Выступал, делал доклад. Потом колесили по Молдавии, в Приднестровье не заезжали. Еще был в Бельцах с архиепископом Маркелом на открытии памятника Сергию Радонежскому.

— Претензии молдавских властей к вам раньше были?

— Нет. На меня обижались раньше только прибалтийские власти. Им не нравится то, что я регулярно выступаю на международных площадках с критикой, рассказываю, как в Латвии и Эстонии унижают достоинство правозащитников и национальных меньшинств. 29 сентября в Варшаве на заседании ОБСЕ об этом говорил, 28 октября в Вене критиковал. После последнего выступления об институте неграждан, мне закрыли въезд в Эстонию на 10 лет.

— Преследуют?

— 26 мая попал под арест в Латвии.

— Что натворили?

— Написал пост в «Фейсбуке»: «Американцы ввели танки в Прибалтику. Здесь они будут их использовать, чтобы держать под контролем местных русских». Все. После этого были обыски на работе, на даче. Я стал шутить, что в Латвии нельзя ругать американские танки. Дошутился: второе уголовное дело в отношении меня возбудили за хранение домашнего компьютера, на котором оказалась нелицензионное программное обеспечение. Сейчас я лицо, подозреваемое в совершении преступления.

— Вас попытались лишить рабочего инструмента?

— Компьютер вернули, но все стерли. Все архивы на флешках уничтожили. Я готовил по ним книжку «Памятники культуры в странах Балтии». После этого случая я не выдержал, и написал жалобу председателю Еврокомиссии Жан-Клоду Юнкеру о том, что меня и мою общественную организацию преследуют по политическим мотивам.

— Как вы ответили на преследования?

— Так как неграждане Латвии не имеют право голосовать, мы провели альтернативные выборы среди неграждан — выборы непредставленных. На них пришли 30 тысяч человек. Мы выбрали парламент непредставленных из 30 депутатов. В итоге на всех депутатов латвийские власти завели уголовные дела. Обвинения разные. Например, предпринимателям угрожали разрушить их бизнес. Эти факты мы тоже передали в Еврокомиссию.

— Так Европа вам в чем-то помогла?

— Помните, как в Прибалтике хотели запретить гастроли ансамбля песни и пляски имени Александрова? По мнению властей Эстонии и Латвии танцоры несли в своих танцах имперскую идеологию России. Я не знал, как донести этот абсурд на заседании ОБСЕ в отведенные 4 минуты. Тогда я объяснил, что в Латвии не дают налогоплательщикам денег, чтобы воспроизводить собственную культуру, нет возможности приникнуть им и к российской. Станцевать не мог, потому спел дурным голосом за трибуной слова песни «Рига-Москва» певицы Валерии, которой тоже тогда почему-то закрыли въезд в Латвию: «Я сижу и жду тебя мой любимый. Ты не едешь ко мне -самолет отложили. И я одинока, как звезда в созвездии Ориона». Через месяц от артистов все отстали.


Под чью дудку поведут голосовать жителей Приднестровья?

— С какой целью вы прибыли в Молдову? — шучу тем же тоном, что говорил молдавский пограничник.

— Институт живет на европейские, российские гранты. Но это небольшие деньги. В Молдову приехал по бизнес проекту, который предполагает использование молдавской рабочей силы в Латвии, так как наши строители все уехали в Европу. Раньше моя фирма завозила в Латвию узбеков, но что-то с ними пошло все не так. Решили попробовать в этой роли молдаван. В Кишиневе у меня была заказана гостиница, меня ждал бизнес-партнер.

— Может, они решили, что вы едете в Приднестровье наблюдать за Единым днем выборов?

— Не исключено. В разговоре со мной, они не верили, что я еду по делам бизнеса.

— Что это за выборы, почему молдаване так боятся иностранцев?

— В новостях пишут, что в Молдове опасаются, что в Приднестровье народ выберет независимых депутатов, которые через год изберут президента, что займет независимую позицию. Они всячески пытаются препятствовать суверенитету Приднестровья. Не дают овощи и фрукты отправлять на экспорт фирмам, что зарегистрированы в Приднестровье. Пытаются поставить на колени, навязать свою волю, оккупировать и ассимилировать. Ведь как правило высокоразвитая нация дает такие привлекательные ценности, чтобы к ним примкнули соседи, дает экономическое развитие более слабым, предлагает свою политическую защиту. Таким образом строится многонациональное государство. А слабые нации, которые не могут привлечь, пытаются ассимилировать народы насильно. Англосаксы когда-то изничтожении в Америке все коренное население, пытались это сделать в Индии. Сейчас ассимиляция стала мягкой: лишают гражданства, негражданам не дают ходить на выборы, избираться, учить русский язык в школах. Для неграждан Латвии существует 86 ограничений! Они не в праве получать десятки профессий. Я даже не могу стать лесником, так как лес это национальное достояние страны. Все это делается для того, чтобы оставить русских без работы, магинализировать их. В Молдавии есть все приметы того, что его правительство идет по этому же пути.

— Подобные примеры были?

— Ходить далеко не буду. В феврале 2014 года выступал в Киеве на круглом столе по проблемам демократизации общественного строя и угрозы нацизма на Украине, который проводил президент Виктор Янукович. Там я представил свою книжку «Этнические конфликты в странах Балтии». Во время своего выступления заявил, что Украина стремительно перенимает прибалтийскую модель построения общества. Янукович тогда ответил, что Украина демократическая страна, и у них это никогда не произойдет. А через две недели случился майдан, был запрещен русский язык, а Януковича сменил Порошенко.

— За всеми этими событиями стоит внешнее управление?

— Безусловно. Ведь пограничники в Молдове не могут объяснить почему они нас не пускают. Им сказали, что не надо, но почему нельзя — они и сами не знают. На майдане говорил с одним из львовских предпринимателей. Он кричал, что хочет, чтобы на Украине стало как в Европе. Но он не мог объяснить, как он собирается реализовывать в Европе свои призывы о том, что надо вешать евреев, как собирается дальше вести бизнес, если у него нет средств, чтобы привести свое производство к европейским стандартам. Они словно околдованные идут за дудочкой гамельнского крысолова, не понимая к чему приведут политические и экономические изменения, которые от них требуют.


Кого выбирать жителям Приднестровья?

— Говорят, что в Приднестровье закрываются производства, постепенно бежит бизнес. Все очень похоже на ситуацию, которая развивалась перед майданом на Донбассе?

— Да именно так. Жителям не дают делать банковские переводы, торговать. Возможен и другой сценарий: задушат Приднестровье голодом, а потом скажут, что наблюдателей на выборах в парламент не было, а потому граждане сами виноваты, что выбрали таких депутатов. Не исключено, что новый парламент сразу изменит конституцию, и будет в дальнейшем избирать президента, нет интересуясь мнением избирателей. Ведь заниматься внешним управлением государства легче при системе когда президент избирается депутатами, а не народом. Такая же система в прибалтийских государствах: если США что-то не нравится, они могут попросить президента распустить несговорчивых зажравшихся депутатов, и набрать голодных. Президент тут же заявляет народу, что в парламенте, например, расплодились олигархи и воры. Недовольный ситуацией народ в таком случае всегда поддержит. Президенту остается только создать партию, в которую набирают девочек и мальчиков, как Мария Гайдар, у которых есть амбиции, и они начинают управлять страной. И таким парламентом становится еще удобнее управлять из-за рубежа.

— Что при таком сценарии ждет Приднестровье?

— Вымирание. Из Латвии за последние 10 лет выехало более 20-30 процентов граждан. Парадоксально, но факт: большей частью уезжают в Европу именнолатыши. Я, как негражданин не имею на это право.

— 29 ноября в Приднестровье пройдут очередные выборы в Верховный Совет. Что вы посоветуете жителям Приднестровья, за кого им голосовать?

— Я не изучал какие там есть партии, но могу советовать голосовать за кандидатов в депутаты, которые хоть что-то реально могут сделать для сохранения суверенитета Приднестровья. За тех, что трезво оценивают ситуацию. А тех популистов, что обещают благополучие при воссоединении с Евросоюзом, или Молдавией стоит игнорировать. Этого все равно никогда не случиться — примером тому служит Украина. В лучшем случае Приднестровье и Молдавия станет сырьевым придатком. Но еще до этого будут уничтожены заводы и сельское хозяйство, все то, что могло бы дать возможность этим странам претендовать на самостоятельность.

— Многие аналитики считают, что Молдова может отойти Румынии, а Приднестровье Украине?

— Нет, этого не допустит США. Им не нужна реструктуризация постсоветского пространства, а выгоден управляемый хаос. Если создастся прецедент, и Молдова отойдет Румынии, то Польша затребует свои земли у Украины, Словакия попросит Закарпатье, немцы потребуют у поляков Силезию, еще Пруссии кусок, а у Литвы Вильнюс и Вильнюсский край. От этого в итоге выиграет только Германия. А сильная и независимая Германия США не нужна, ведь у нее там стоят военные базы.

— Возможен ли сегодня бизнес в Молдавии?

— Конечно же, нет. Вы сами видите, к чему это приводит.


Надо учиться пользоваться политехнологиями

— Какие события ваш Институт прогнозирует на Украине?

— В ближайшие 2-3 года мы ждем распада Украины на несколько областей. Отделится: Новороссия, а с ней и Харьковская, Днепропетровская, Херсонская, Одесская области. Мы опросили по 80 пунктам жителей этих областей, и выяснили, что они не хотят быть и в составе России, и в составе Украины. Почему? Потому, что состав правящей элиты представляют галичане. Но они на Украине настолько малочисленны, к ним не относятся серьезно не только украинцы, но поляки. Не исключено, что они уже скоро начнут диверсионную войну на западе Украины. В Польше многие считают, что нельзя считаться с нацией, которая никогда даже не завоевывала их земли.

— Могут ли Приднестровье попытаться блокировать, по примеру Крыма?

— Думаю, что приднестровская карта в ближайшее время будет разыграна Украиной. Этот ход будут поддержать и латвийские власти. Они ведь выделяли деньги крымским татарам, что блокировали восстановительные работы на опорах ЛЭП. Выходит, что они поддерживают людей, что совершили террористический акт. В последнее время у меня все больше вопросов к политикам, которые не стесняются поддерживать террористов.

— Что вы думаете по поводу Турции?

— Эрдоган выстрелил по российскому самолету, так как на него у США есть какие-то крючки — компромат. Иначе он бы не пошел на предательство национальных интересов своего народа.

— Что ожидать на Ближнем Востоке?

— Если Россия попробует развить влияние на Ближнем Востоке, Запад будет давить на нее санкциями все сильнее. Есть смысл помочь Сирии уничтожить ИГИЛ, и уйти, не ввязываясь в наземные операции. И не надо отказываться от всех выгодных для России экономических контрактов с Турцией. Чтобы проучить Эрдогана достаточно помочь Армении и курдам. Курдов 18 миллионов в Турции, есть они в Сирии, богатые курды живут своей нефтью в Ираке. Курды могут стать более выгодными союзниками, чем Эрдоган.

— Почему в последнее время политика все больше управляет экономикой в постсоветских, да и уже в некоторых европейских странах?

— Украинцы, эстонцы, литовцы, латыши стали сервильными народами. Они не управляют своими государствами, не влияют на собственные элиты, которыми ловко рулят англосаксы. Шапку надо перед ними снимать, учиться работе их дипломатов, активнее использовать подобные технологии в российской дипломатии. Надо разрабатывать собственные сценарии ответных действий, создавать рычаги воздействия на страны, чтобы использовать их в борьбе. А то так и будем летать из Молдовы в Россию не по прямой, а как сейчас на полчаса больше — через Чехию. Недавно в Латвии обвинили в поддержке терроризма трех юных девушек из туристической фирмы, которые успели продать 3 путевки в Крым. Так сеют страх: в Крым лететь нельзя, в Молдову и Приднестровье не пускают. Рушатся экономические и социальные связи, которые выстраивались десятилетиями.

— Кому это выгодно?

— Англосаксам. Вы знаете, что написано в моем паспорте «негражданина» — Aliens (в переводе чуждый, инопланетный — ред.). А первым в мире применил паспорт «негражданина» — Адольф Гитлер. Еще до прихода к власти, в книге «Майн Кампф» он написал, что надо разделить общество Германии на три группы: граждане которые будут иметь все права, иностранцев, и подданных, к которым отнес евреев и цыган. Евреи в Германии не имели право голосовать и избираться. Теперь в таком же положении находятся русские в странах Прибалтики.

— Может, Гитлеру надиктовали эту книгу, когда он находился в тюрьме?

— Последнее время, занимаясь темой насильственного управления численностью населения, законами Евгеники, убедился в том, что Гитлер перенял некоторые методы геноцида у американцев, и только усовершенствовал их в концентрационных лагерях. Американцы устроили геноцид индейцев. Придумали для них резервации. А принудительная стерилизация существовала в США до 1974 года!


Постскриптум

В Домодедово мне вернули паспорт и два документа на молдавском языке. Согласно первой бумаге я не смог предоставить доказательство того, что у меня достаточно денежных средств для нахождения в Молдове (как это недостаточно денег?! я же хотел чемодан вина купить! — авт.). А во втором документе говорится, что у меня нет документов, которые объясняют цель моего визита в страну.





На самом же деле власти Молдовы просто не желают, чтобы кто-то из иностранцев даже случайно увидел, как будут проходить выборы в Приднестровье.

Все эти часы за меня переживали друзья молдаване.

— Мы за тебя выпили дружище, еще раз извини за гостеприимство, — пишут мне сослуживцы.

— Друзья, все нормально, вы тут ни при чем, жду в гости!

— Да как ни при чем, наша ведь страна, жди, вино переправим уже скоро, — идут в ответ теплые сообщения.