Книга о Штейнгауэрах* — это источник вдохновения для предприимчивости и самоуважения латышей. История рода Штейнгауэров является настоящей противоположностью стенаниям о том, что до ХХ века латыши в Риге не были никем. В то же время Штейнгауэры заставляют думать о настоящем и будущем латышей в глобальном масштабе.
 
Расскажу лишь о нескольких заметках, которые сделал карандашом на полях страниц. На какие современные раздумья наводит история о расцвете рода Штейнгауэров в конце XVII и в XVIII веке?
 
Несомненно, огромное значение в развитии латышской нации имеет хозяйственная деятельность и благосостояние самих латышей. Так это было раньше, так и будет.

Штейнгауэры — это история о том, как латыши завоевали хозяйственные позиции. Современные истории, лишь с некоторыми позитивными исключениями свидетельствуют о том, что латыши теряют эти позиции. В современном латышском бизнесе все большую долю занимают попытки заработать при продаже недвижимости и предприятий иностранцам.
 
Свою карьеру латышские предприниматели Штейнгауэры начали как умелые сортировщики мачт. В то время это значимое ремесло в основном находилось в руках латышей. Позиции, завоеванные в этой отрасли, позволили Штейнгауэрам добиться успеха и в других сферах — развивать мануфактуры, торговлю, стать домовладельцами. Особое внимание привлекает факт, упомянутый в книге: в XVIII веке в пригороде Риги доминировали латышские домовладельцы.
 
Балтийские немцы из Рижской ратуши, получившие привилегии со стороны Российской империи, тогда еще переживали, что вся Рига и ее окрестности перейдут в руки латышей, если так будет продолжаться.
 
Сегодня отцы города могут без особых переживаний воспользоваться законодательством независимой Латвии и ссылки на правила Евросоюза, чтобы распродать иностранцам землю и недвижимость, при этом успокаивая взволнованных латышей — мол, не увезут ведь чужаки латвийскую землю.
 
Конечно, факт, что предприятия и земля принадлежит латышам, не имеет большого значения. Гораздо важнее общественно-политическая позиция состоятельных латышей, как и их отношение к культурной среде.
 
В основе заботы о латышах, которую проявляли Штейнгауэры, не было провинциально ограниченного национализма. Штейнгауэры имели не только международную предпринимательскую хватку, но и способность «заразить» латышей общечеловеческим видением мира.
 
Это относится и к поощрению движения моравских братьев в латышской среде. Известно, что Моравская церковь существенно повлияла на организацию латышской хозяйственной, культурной и общественно-политической жизни и подготовила основу, на которой латыши сумели основать собственное государство в 1918 году. Под эгидой Штейнгауэров космополитические моравские братья прекрасно уживались с латышскими традициями.
 
Автор книги Алвилс Зауэрс следует за жизнью Штейнгауэров и при этом затрагивает некоторые малоизвестные нити, которые тянутся через историю Латвии вплоть до наших дней. Упомяну четыре из них.
 
Первая нить. Протекционизм. Он всегда был, и останется навсегда. Вопрос лишь в том, кто и как им пользуется.
 
В своей предпринимательской деятельности Штейнгауэры иногда ловко пользовались протекционизмом со стороны государства (царской России). Он сталкивается с протекционизмом со стороны Рижской ратуши, с помощью которого отцы города желали получать прибыль от посредничества во всех сделках.
 
Противостояние сторон немного похожа на нынешнюю ситуацию. И тогдашний, и теперешний протекционизм городской думы кажется неблагоприятным для латышей. Различия видны только в отношениях с Россией.
 
Парадокс: теперь, когда у нас есть собственное государство, латышским предпринимателям не хватает протекционизма. Ах да, в цивилизованной Европе это недопустимо! Все эти сказки демократии и свободы! С их помощью людям втолковывают, что лучшие законы — это те, которые обеспечивают максимально строгий протекционизм для глобальных инвесторов и финансистов. При этом они целыми толпами приходят в Латвию из России с деньгами неизвестного происхождения, своими нравами и нормами. Кое-что перепадает и посредникам.
 
Вторая нить. За лозунгами гуманности и демократии скрываются меркантильные интересы.
 
Штейнгауэры выкупали крепостных и предоставляли им работу в своих предприятиях. В то же время патрициат Риги превратился в ярых противников крепостного права — в духе мыслителей эпохи просвещения. Неужели это были просто идеалы гуманности и бескорыстная забота о латышском народе? Нет. Там присутствовала своя мотивация конъюнктуры бизнеса. С помощью своей рабочей силы — латышских крепостных Штейнгауэры успешно конкурировали с привилегированными балтийскими немцами. С незапамятных времен за лозунгами гуманности и демократии скрываются прагматические хозяйственные интересы. Но позже Штейнгауэры дали свободу своим крепостным.
 
Третья нить. Отношения между латышами, русскими и балтийскими немцами — это настоящий клубок, невероятно интересный для исследований.
 
Пример Штейнгауэров показывает, что иногда влияние Российской империи было и позитивным — когда латыши пытались завоевать свои позиции в Риге, управляемой балтийскими немцами. Как же пророссийски это звучит в текущей политической ситуации! Но при оценке истории придется воздержаться от политической конъюнктуры. Тут речь не о кошмаре, принесенном графом Шереметевым, не об усиленной русификации XIX века, не о карателях после событий 1905 года, и даже не о 14 июня или 9 мая. Речь о том, какую фору перед немцами Штейнгауэру дал статус российского чиновника. О судебной и политической власти, которая, несмотря на ужасный уровень коррупции, иногда все же принимала решения в пользу латышей в их борьбе против власти балтийских немцев.
 
Четвертая нить. Латыши и ливы — единая нация.
 
В книге упомянута ссылка на немецкого историка Маскова, который пишет о «нации латышей — ливов, или о так называемых коренных жителях». Это еще одно небольшое напоминание о генах ливов и угро-финнов в латышах. Этот важный фактор латыши в целом вычеркнули из сознания своей национальной идентичности.
 
Потомки Штейнгауэров, этого рода, сыгравшего важную роль для латышей, разошлись по всему миру. Автор указывает на некоторых важных лиц и их деятельность в других странах, но в целом нить Штейнгауэров для нас исчезла. Неужели Латвия их потеряла? Я уверен — это не так. Кто ищет, тот найдет. Это было бы прекрасной задачей для латышей — найти Штейнгауэров и привлечь их внимание к стране, в которой жили их прадеды.
 
 

---

* Alvils Zauers. «Šteinhaueri un viņu laiks». Biznesa augstskola „Turība”. 2014.