Владимир Соколов избран главой Русской общины Латвии в декабре. Своей общественной активностью известен давно. Потомственный гражданин Латвии (из староверов), подводник, в 1998-м он создал Союз граждан и неграждан, выступая за их равноправие. Так что такое сегодня русская община Латвии?

 

— Только не надо путать отдельно взятую общественную организацию «Русская община Латвии» со всей русской общиной, — предупреждает он. — РОЛ просто крупнейшее по численности русское объединение — от 5 до 8 тысяч членов. Оно состоит из нескольких независимых подразделений — Лиепайская русская община, Даугавпилсская...

Называть 700 тысяч русскоговорящих жителей Латвии общиной неправильно в принципе, при такой численности это уже народ. Который «на общественных началах» не охватишь, например, социальной помощью, как это делается в классических общинах — еврейской, армянской.

Я считаю, русские по своему менталитету давно переросли этнические рамки, они — государственники.

— Так что, в Латвии у русских больше нет специфических проблем?

— Есть, но что о них говорить все время? Вот Украина — два года говорили, а не решены же проблемы. И уже не говорят о них особо. И у нас проблемы не исчезли, но изменили свою ситуативность. 260 тысяч неграждан уже не будут натурализоваться. Но это уже не русский вопрос — это вопрос латвийского государства. Оно должно об этом беспокоиться, вовлекать их в свою орбиту. Ну сколько можно доказывать очевидную вещь!

— Что еще надоело доказывать?

— Есть три главные проблемы: вовлечение неграждан в общественную жизнь через предоставление права голоса на муниципальных выборах.

Затем — статус русского языка, который сейчас является иностранным. Но это же нонсенс, это определение игнорирует реальность. На этом языке говорят 700 тысяч жителей двухмиллионного государства. И это опять уже не русский вопрос.

В Хартии нацменьшинств есть норма: меньшинство должно подтвердить, что его языку нужен официальный статус. Какое еще нужно подтверждение Латвии, если за это подписались сотни тысяч граждан!

По законам Первой республики статус языков меньшинств, в том числе русского, был выше нынешнего. Почему в плане собственности преемственность законов сохранена, а в плане языков нет?

То же со школами. Когда я голосовал за Евросоюз, я искренне верил, что там хотя бы приводят реальную жизнь и законодательство к разумному балансу. Если закон не соответствует реальной жизни, его меняют.

Но в Латвии этого не происходит. Разве здесь готовят преподавателей для русских школ? Разве у нас нет причин беспокоиться за их будущее?

— Никто ж не протестует, может, не беспокоятся люди?

— О реформе-2004 закон был принят 1 октября 1998 года. И я сразу пытался создать дискуссионный клуб, но никто не приходил. А вот когда дошло до дела... Это русская привычка: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Люди просто не верили в то, что такое возможно. «Авось, пронесет»...

— Может, школьная тема просто теряет актуальность: дети борцов за русские школы разъехались по Европе, глобализация размывает проблему.

— Никаких исследований на этот счет нет, есть только разговоры, основанные на наблюдениях наших знакомых и родственников. А вот то, что законы не соответствуют реальности, совершенно очевидно. Если 20 процентов налогоплательщиков пытаются сохранить свои культурные особенности и демонстрируют на это спрос, государство должно его удовлетворить.

Таковы международные нормы цивилизованного сообщества.

В XXI веке русские превратились в аналог средневековых евреев. К ним относятся с подозрением, считают угрозой.

В Латвии до сих пор не решили: русские — это ресурс или угроза для государства?

— По-моему, решили и вполне четко — угроза.

— Но разве считать угрозой треть населения это нормально для государственной элиты? Из 700 тысяч только 260 тысяч являются негражданами, а остальные 440 тысяч граждане. Из них 290 тысяч получили гражданство по наследству. И они тоже входят в «угрозу»? Так что этот вопрос тоже не столько русский, сколько общелатвийский.

— Вам не обидно, что Россия защищает русских на Украине, но не в Латвии?

— Мне — нет. Когда люди увидели ужасы происходящего в Донбассе... Конечно, на своей земле такого никто не хочет.

— Но вот вы упомянули про три главные проблемы русских Латвии. Может быть, стоило громче заявить о них в 2014-15 годах? На фоне Донбасса, глядишь, и услышали бы нас наконец?

— Ну, не знаю. Эта угроза России миру переносится на всех русских жителей Латвии. Чуть только подашь голос в защиту своих интересов — ты сразу пятая колонна.

— Зато Европа реально осознала бы: в Латвии тоже есть русский вопрос. Который надо решать.

— Я не политик... По-моему, войну в Донбассе Европа могла бы прекратить, если б сказала четко и ясно, что через войну в Евросоюз не входят. Но Европа промолчала...

— Война на Украине повлияла на русскую общину здесь?

— Конечно. В сообщество ведь входили не только этнические русские, но и русскоговорящие украинцы, белорусы, поляки, евреи. Война разделила людей, к ней отнеслись по-разному. Многих она даже, можно сказать, напугала — стали более осторожно и взвешенно высказываться по острым вопросам. Когда люди увидели смерть, кровь, ужас войны, то поняли — в любом месте может вспыхнуть. Запад, который поддерживает Украину, не остановится ни перед чем.

— Сейчас в Латвию из России перебирается довольно много россиян либеральных взглядов...

— Я спокойно отношусь к разномыслию. На протяжении последних 200 лет длится дискуссия западников и славянофилов относительно русских ценностей. Но в былые времена и те и другие были патриотам. Они осуждали российскую действительность, по разному видели ее будущее, не называли свой народ ватниками и быдлом.

— Вы так уверены в том, что сегодняшние «переселенцы» не любят Россию в принципе?

— Я не вижу конструктивизма в их позициях. Они все дружно ругают Путина, а те 85 процентов, которые, согласно опросам, поддерживают президента, автоматически зачисляют в быдло. Они сконцентрировались на личности Путина. Самое смешное, что если он уйдет, то им нечего будет сказать — у них нет программы на будущее. Потому у них нет и поддержки в России.

— Я вам навскидку приведу десяток пунктов их программы. И первый — свободные выборы.

— Так в России и так свободные выборы! Просто либералам некого выставить в противовес Путину. Кто ж за тобой пойдет, если ты всех быдлом и ватниками называешь?

— Хорошо, но могут эти люди, чьи взгляды нехороши с вашей точки зрения, но вполне коррелируют с мнением многих латышей, изменить отношение к русским в Латвии?

— Скорее всего — нет. Они все таки заточены на интерес к происходящему внутри России. А здешние националисты к ним будут относиться с тем же предубеждением, что и к нам. Национализм же иррационален.

— Скажите, вот русские Латвии живо интересуются происходящим на исторической родине, но их дети и внуки в массе своей связывают будущее с Европой, а не с Россией. Едут на Запад учиться, работать. Почему так?

— Россия страна более жесткая, чем европейские страны. Во всех смыслах — бытовом, эмоциональном. Да, русский народ теплый, открытый, но это иногда бьет через край. Запад уже цензурирован. Толерантность это цензура. И мы здесь привыкли к тому, что любое твое открытое честное высказывание может быть воспринято как радиальное. А в России такого нет.

— Молодежи свойственно стремится туда, где больше свободы. По вашему выходит — ей прямой путь в Россию.

— Молодежь уже привыкла к здешним правилам. И потом, почему, родившись в Европе, он должен куда-то уезжать? По мне так лучше, если б все вообще в Латвии оставались.

Я в дискуссионных клубах спрашивал ребят: если б в Латвии было больше порядка, выше зарплаты, крепче социальные гарантии — вы бы оставались? Большинство тогда осталось бы.

Но кто ж за них будет здесь устраивать удобную жизнь? Все хотят ехать на готовое, но ведь европейцы столетиям строили «удобства» в своих странах, с неба ж благополучие не падает.

Об этом думать никто не хочет.

— На посту главы РОЛа чем займетесь?

— Я сторонник маленьких дел, по-моему, это самая лучшая теория. Тогда ты видишь результаты своих трудов.

Те же дискуссионные клубы молодежные, возможно, возродим — у молодежи есть много вопросов сегодня. В том числе социальных — закредитованность, безработица, инфантильность из-за того, что они сегодня слишком долго живут в семьях.

Вопросы есть, но их сегодня никто не поднимает.

Весной планирую провести конкурс детских рисунков на злободневную тему «Мой мир — за Мир». У детей надо учиться и мудрости, и новым подходам к решению старых проблем.


Елена СЛЮСАРЕВА, ves.lv