---

Окончание. Начало здесь

---

 

Со многим из сказанного о нем Жданок и Митрофановым надо согласиться, но есть что добавить.
 

Нил Ушаков, в моем понимании, — это ассимилированный «русскоязычный», то есть тот, кто говорит на русском языке, но для кого Россия перестала быть духовной Родиной, центром мира. Откуда они появляются, понятно, ибо нашими противниками за последние десятилетия многое сделано для разрыва связи времен, исключения из национального достояния важнейших культурных и мировоззренческих наработок и достижений, особенно достижений советского времени, искажения восприятия русскости и вообще проблемы национального самосознания.
 

В свое время, придя на пост мэра латвийской столицы, Нил Ушаков пообещал «устроить в Риге маленький Лас-Вегас», и это не было просто проявлением «потаенной мечты рижского обывателя». Это было еще одним свидетельством идейной скудости, а свято место, как говорится, пусто не бывает.

Пустота по части своего мировоззрения заполняется чужим для русского человека идейным содержанием, которое, как мы видим, споро осваивается. Тем более что и помощники у него за эти годы были своеобразные.

Будут ли местные и наши прозападные (или собственно западные?) кукловоды продвигать его дальше к вершинам? До определенной степени.

Удобно, конечно, когда какие-то антироссийские идеи продвигаются человеком, в адрес которого только недавно звучали здравицы и приветствия в связи с его успехами как «русского политика» и «представителя интересов соотечественников».

Но не думаю, что из Ушакова или кого-то подобного когда-нибудь сделают, например, главу правительства Латвии. Это было бы слишком вызывающим ходом по отношению к латышам, особенно шовинистически настроенным латышам, чья мечта, причем не потаенная, сводится к тому, чтобы русские в Латвии, любые русские, в том числе и лояльные латышской этнократии, оставались на положении людей второго сорта.




Мэр латвийской столицы Нил Ушаков.
 

---

Если вернуться к вопросу об ошибках, то таковой, действительно, была предпринятая ЗаПЧЕЛ в 2006 г. на выборах в Сейм попытка расширить свою электоральную платформу и позиционировать себя как партию общедемократического левого свойства, для которой социал-демократические лозунги имеют приоритет над традиционными русскими вопросами.

Авторы сами о ней пишут, и к сказанному ими на этот счет нечего добавить кроме того, что на выборах 2010 г. ЗаПЧЕЛ полностью вернулась на платформу представительства интересов русского населения Латвии, но нужные 5% уже не набрала — инициатива при поддержке «доброхотов» из России была перехвачена «Центром согласия».
 

Недавняя история Латвии с точки зрения русского латвийца — это, конечно, вещь интересная, но из всего сказанного в книге Жданок и Митрофанова, мы, в России, конечно, должны еще раз извлечь урок для нас самих. И этот урок, в первую очередь, касается нашей позиции по поводу всего, что происходило с нашими соотечественниками за теми рубежами, которые наметились в последние годы «перестройки», а после 1991 г. пролегли во всей своей полноте.
 

1990-е, надо сказать, оставили для последующей политической работы на латвийском направлении не такой уж плохой багаж.

О заделах, созданных при Евгении Максимовиче Примакове, я уже писал, но вот другой пример. Жданок и Митрофанов пишут о том, что условием поддержки, оказанной «Равноправием» в 1997 г. Андрису Берзиньшу в качестве мэра Риги, было его обещание восстановить памятник Освободителям Латвии в Задвинье, пострадавший от террористического акта этнорадикалов-реваншистов накануне выборов в самоуправления.




6 июня 1997 года членами экстремистской организацией «Перконкрустс» был взорван монумент Победы в левобережной части Риги.
 

---

Хорошо, что такие вопросы ставились и договоренности по ним достигались.

Правда, однако, заключается в том, что любой мэр Риги был бы вынужден отремонтировать памятник, поскольку обязательство латвийской стороны обеспечивать сохранность не только захоронений, ни и мемориальных сооружений было включено в качестве отдельной статьи в двустороннее соглашение по вопросам социальной защищенности военных пенсионеров РФ. Этот документ вошел в пакет соглашений о выводе российских войск, подписанный в 1994 г., и деваться тогда латвийской стороне было некуда^11.

Ничего подобного ни в случае с Эстонией, ни с Литвой сделано не было. Здесь, как и в ряде других вопросов (например, по радару раннего предупреждения о ракетном нападении в городе Скрунде, который продолжал работать до августа 1998 г.), следует отдать должное послу по особым поручениям МИД России, руководителю Государственной делегации РФ на переговорах с Латвией Сергею Сергеевичу Зотову.


Татьяна Жданок, Мирослав Митрофанов, их соратники сожалеют о возможностях усиления латвийской русской политики, упущенных после 2002 г. в силу выбора, который заинтересованная в Латвии часть российского истеблишмента (а также российского и латвийского бизнеса) сделала в пользу ПНС — «Центра согласия». Впрочем, сожаление в данном случае, — это слишком мягкое слово. Судите сами.

Есть одна политическая сила — «Равноправие» в разных его ипостасях и связанные с ним общественные организации. Ее историю до произошедшего в 2003 г. раскола мы обсудили.

Что же происходит дальше?

В апреле 2003 г., то есть через два месяца после раскола единого «большого» блока «За ПЧЕЛ», «остатки» «ЗаПЧЕЛ» занимают третье место в рейтинге политических партий, а в июне — второе (с. 231).

Блок ЗаПЧЕЛ¹² успешно проходит муниципальные выборы 2005 г., его депутаты избираются в 18 самоуправлений из 20, в которые они выдвигались, а в Даугавпилсе представитель ЗаПЧЕЛ становится вице-мэром города, причем происходит это несмотря на внедрение в латвийскую политику новых якобы «русских» партий, не рассчитанных на политическую перспективу, но имевших своей задачей просто оттянуть голоса от ЗаПЧЕЛ.

За 2002—2006 гг. фракция ЗаПЧЕЛ выдвинула в Сейме 162 законодательные инициативы по отмене различий в правах граждан и неграждан (фракции ПНС и Соцпартии — 48 предложений по этому вопросу; с. 304).

В IX Сейме фракция ЗаПЧЕЛ продолжала настаивать на решении проблем, важных для русского населения: ликвидация массового безгражданства и его последствий, развитие системы образования на русском языке, ликвидация иных форм дискриминации, противодействие искажению истории, поддержка культуры национальных меньшинств, противодействие русофобии.

Если фракция ЦС выдвинула за эти годы всего 48 соответствующих инициатив, то ЗаПЧЕЛ — 264. Наиболее важные из них разобраны в книге.

16 марта 2005 г. активисты ЗаПЧЕЛ провели яркую манифестацию против шествия бывших легионеров СС, а 16 марта 2006 г. эта фракция внесла в Сейм проект декларации «О недопустимости оправдания преступлений нацистского режима, прославления лиц, воевавших на стороне нацистов, и попыток возрождения нацизма». 2009 г. ЛКПЧ и Латвийский антифашистский комитет организовали в Риге конференцию «Мир без нацизма».

В 2007 г. ЗаПЧЕЛ резко осудил эстонские власти за снос памятника советским воинам в центре Таллина и защищал эстонских антифашистов от репрессий после варварского разгона манифестации в защиту Бронзового солдата. «Центр согласия» и Соцпартия в целом остались безразличны к этому событию.




Страницы книги «Русские Латвии на изломе веков».
 

---

 
В 2008 г. ЗаПЧЕЛ стал инициатором акций в поддержку позиции России по грузинской агрессии против Южной Осетии. Татьяна Жданок тогда посетила с визитом Цхинвал, в то время как фракция ЦС даже не стала голосовать против резко антироссийской резолюции Сейма, просто не участвовала в голосовании.

Напористая политическая позиция — и, тем не менее, в 2010 г. ЗаПЧЕЛ не удается преодолеть 5%-й барьер, и в парламент она не попадает. На вновь организованную тогда вокруг нее предательскую информационную блокаду обратили внимание даже латышские эксперты. Авторы приводят на этот счет оценку политолога Иветы Кажоки:
 

«Аудитория крупнейших русских изданий была подвержена основательной промывке мозгов в пользу «Центра согласия» и «За лучшую Латвию»… Одна из нелатышских партий, ЗаПЧЕЛ, была брутально выдавлена из многих русских СМИ».
 

Благодаря этому ЦС, как я уже отметил, получил 29 мест в парламенте. И что? Его опять не взяли в правительство.


А теперь взглянем на ПНС—«Центр согласия», его результаты с точки зрения честного и вдумчивого русского избирателя.

Во время «Школьной революции» ПНС как партия в целом не поддержала уличные протесты в защиту образования на русском языке (хотя отдельные члены ПНС в них участвовали). Во многом из-за этого, но и по другим причинам на муниципальных выборах 2005 г. ПНС не дотянула до 5%-го барьера, но в 2006 г., пообещав избирателям после выборов обязательно войти в правительство, она в парламент уже прошла и с неплохими результатами — 14,42% и 17 мест.

Выше было отмечено, насколько «согласисты» отставали в парламентской активности по важным для русских Латвии проблемам в 2002—2010 гг. Но не просто отставали! В своей предвыборной кампании в 2010 г. ЦС, как подчеркивают авторы, полностью ушел от вопросов, которые касались русского языка, образования и вопросов массового безгражданства (с. 370).

При этом (вот она — сила пиара, если избиратель отвыкает думать!) ЦС получил уже 29 депутатских мандатов, но вновь был проигнорирован латышским истеблишментом в качестве потенциального участника правительственной коалиции.




Лидеры «Центра согласия» Нил Ушаков и Янис Урбанович, 2009 год.
 

---

В 2011 г. фракция «Центра согласия» проголосовала вместе с латышскими этнорадикалами за увеличение так называемых «языковых штрафов». В книге в этой связи приводится мнение активиста ЗаПЧЕЛ Андрея Толмачева, который оценил этот шаг как «еще один сигнал со стороны ЦС правящей элите, что ради вхождения в правящую коалицию ЦС готов идти на все, вплоть до сдачи «русских вопросов» (с. 375).

Это, однако, был не первый сигнал такого рода. Став в 2009 г. так называемым «первым русским мэром» Риги, Нил Ушаков вскоре закрыл 10 русских школ, в том числе и те, в которых его сторонники проводили агитацию накануне выборов, обещая поддержку.
 

Соглашусь с мнением авторов, что «спешка и бескомпромиссность, с которой Нил Ушаков одобрил ликвидацию русских школ, очевидно, должна была доказать латышской политической элите, что Ушаков полностью контролирует русскую общину, может предотвращать любые протесты с ее стороны, а потому является удобным партнером для осуществления власти на любом уровне» (с. 365). Отказался новый мэр и от переименования улицы Джохара Дудаева в Риге, хотя неоднократно, в том числе во время визита в Москву, обещал это сделать.
 

Приняв эти сигналы, после выборов 2010 г. латышские этнократы пошли по пути ужесточения своей политики и, в частности, начали кампанию за полный перевод всех русских школ на латышский язык обучения.

Ответом стала инициатива созданного с этой целью не без поддержки ЦС общества «Родной язык» по проведению референдума за признание русского языка вторым государственным. Даже понимая практическую бесперспективность такой постановки вопроса, ЗаПЧЕЛ поддержала идею референдума, увидев в ней главное: возможность новой демонстрации консолидированной позиции русской общины в защиту своих прав.

Референдум в силу особенностей латвийской системы организации народного волеизъявления состоялся лишь в феврале 2012 г. «За» проголосовало почти 25% участников.

Между тем, на внеочередных выборах 2011 г. «Центр согласия», вернувшись к конформистской политике, призвал «объявить мораторий на национальные и языковые вопросы и заняться экономикой» (с. 387−388). Он получил 31 мандат. Казалось бы, «очередной успех», но «успех», по моему глубокому убеждению, контрпродуктивный. И дело даже не в том, что ЦС вновь не взяли в правительственную коалицию.

Хуже была сама демонстрация того факта, что даже почти треть парламента ничего поменять во внутренней и внешней политике Латвии не в состоянии: этнократический режим непоколебим.


ЗаПЧЕЛ, между тем, продолжил активную деятельность.

В 2011 г. им был инициирован новый референдум — об изменении закона о гражданстве с целью ликвидации института «неграждан» в принципе, то есть присвоения негражданам гражданства без прохождения процедур натурализации (так называемый «нулевой вариант»).
 

Комментируя эту инициативу, Татьяна Жданок подчеркнула суть проблемы: «…международные эксперты спрашивают: почему не видно широкой волны протеста в вашей стране? Хочу напомнить истину, выстраданную опытом всех угнетаемых: права не дают — их берут» (с. 390−391).
 

Руководство ЦС отказалось от участия в инициативе проведения этого референдума, хотя он был гораздо более перспективен, чем референдум по языку. Эту оценку подтвердило решение Центральной избирательной комиссии, отказавшей инициаторам референдума в праве проведения его второго, решающего, этапа.

Но даже оба этих референдума и события вокруг них не вызвали международного интереса. «Латвийская этническая демократия оказалась приемлемой для западных партнеров», — с полным на то основанием пишут авторы.

Но и Россия тоже оказалась не готовой в политическом смысле противопоставить латышской этнократии, продолжающей дискриминировать русских, что-то более весомое, чем дежурные заявления, добавлю я. Максимум, на что она решилась пойти, — это перенаправить на свои порты часть шедшего ранее через Латвию транзита, да и то только в меру соображений экономической целесообразности.
 

Что же касается не ситуации в целом, а конкретной политической силы, сохранившей в течение всех прошедших после 1991 г. лет приверженность борьбе за равные права для всех постоянных жителей Латвии и за подлинное добрососедство с Россией, то странно было бы ожидать, что кто-то из логичных «благотворителей» отдаст ей за это должное. Авторы исследования это хорошо понимают и пишут о себе так: «Как латышская, так и российская элита не были заинтересованы в существовании партии, являвшей собой пример уникальной на постсоветском пространстве самоорганизации русского гражданского общества без участия государства и олигархов». И это не проявление обиды, а диагноз.
 

Но ничто не вечно в этом мире, а уж неготовые правильно отвечать на вызов времени элиты — тем более.

В заключении авторы несколько смягчают сделанные по ходу изложения оценки отношения к ЗаПЧЕЛ российского истеблишмента, подчеркивая, что откровенно недружественной к ЗаПЧЕЛ позиция официальной России была короткое время — в 2005—2006 гг., а потом, мол, возобладал «нейтральный подход при уважительном отношении лично к лидерам и активу ЗаПЧЕЛ».

Личное уважение, конечно, дело хорошее, но гораздо важнее та констатация, которая следует за этим утверждением: Россия поддерживала русскую часть гражданского общества Латвии, но не поддерживала ЗаПЧЕЛ как русскую партию (с. 425).

Другими словами, Москва видела в русских за рубежом лишь объект своего внимания, но отказывала им в субъектности.

В этом нет ничего удивительного: такая же линия проводилась в отношении соотечественников на Украине (и авторы тоже об этом упоминают). Но где все эти многочисленные организации соотечественников, в деятельность которых на Украине были вложены немалые средства, оказались в момент кризиса 2013−2014 гг. и потом?

«Центристская» же партия типа «Центра согласия» — партия Януковича — оказалась не просто не в состоянии гарантировать интересы российского бизнеса на Украине, не только не захотела последовательно сопротивляться наступлению Запада на интересы России, но и, что мне представляется самым важным и о чем Татьяна Жданок и Мирослав Митрофанов в отличие от вышеупомянутого почему-то не говорят, она оказалась не в состоянии защитить самих русских ‑ и в политическом, и в прямом физическом смысле слова. И об этом уроке мы ни в коем случае не должны забывать.


Не могу не обратить внимания еще на один момент, который вызвал у меня вопросы и, полагаю, заставит задуматься не одного внимательного читателя.

В исследовании полностью (за исключением пары мало значимых фотографий) отсутствуют упоминания о роли Церкви — что Латвийской православной церкви Московского патриархата, что старообрядческих общин — в жизни русских Латвии в рассматриваемый период: «на изломе веков». Ведь должен же был быть и, наверное, существовал какой-то батюшка, который был духовным помощником если не всего русского движения в защиту права на образование на родном языке, то хотя бы некоторых его активистов!

В книге немало и других сюжетов, в которых Церковь могла заявить свою позицию. Поддержка со стороны Церкви была, но была негласной? Или ее не было? Вопросы серьезные… И ответить на них так или иначе придется — и политикам, и исследователям, и самим представителям Церкви.

 
Возрастающая агрессивность внешней среды — как на международном, так и на внутреннем, уровне — будет требовать от русских и в России, и в соседних странах дальнейшего национального возмужания.

«Собирать камни», то есть усилить внимание к укреплению своего самосознания, «уклоняться от объятий», то есть забыть о «единстве» и «согласии» с теми, с кем его быть по определению не может, жестко давать сдачи, когда тебя задирают, усиливать ритуал как наглядное проявление верности традиции, называть, наконец, вещи своими именами.

В 2014 г. партия ЗаПЧЕЛ получила новое название: «Русский союз Латвии». Это о многом говорит и ко многому обязывает.




Страницы книги «Русские Латвии на изломе веков».
 

---

    
 

Примечания

^[1] Жданок Т., Митрофанов М. Русские Латвии на изломе веков. От заката СССР до кризиса Евросоюза. «Averti-R» SIA. Рига. 2017. 431 с.

^[2] Впервые советская власть в неоккупированной германскими войсками части Латвии — в Цесисе, Валмиере и Валке — была установлена практически сразу же после революционных событий в Петрограде в октябре (ноябре по н.с.) 1917 г. В декабре 1917 г. в Валмиере II съезд Советов рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии провозгласил советскую власть и избрал правительство — «Исколат», действовавшее до февраля 1918 г. Во время расширения зоны германской оккупации латышские большевики потеряли власть, при помощи РККА вернули ее в декабре 1918 — январе 1919 гг., провозгласив 13 января 1919 г. в Риге Латвийскую Социалистическую Советскую Республику (ЛССР), а в ходе развертывания гражданской войны, проведения военной интервенции странами Антанты и при поддержке польских войск в январе 1920 г. — были вытеснены с территории ЛССР. 11 августа 1920 г. в Риге представители РСФСР подписали с правительством Латвийской Республики (ЛР) «Мирный договор между Россией и Латвией», увенчавший поражение большевиков на территории Латвии и отторжение от Псковщины в пользу ЛР населенных русскими земель в районе ж/д станции Пыталово.

^[3] В 1990—1993 гг. И. Калниньш был депутатом Верховного Совета ЛССР/ЛР; в 2006 — 2010 гг. — депутатом 9-го Сейма от национал-радикальной политической партии «Отечеству и свободе/ДННЛ». В 2010 г. Калниньш перешел в Союз «зеленых» и крестьян. В 2012 г. он принял ислам, а годом позже публично критически высказался в адрес Евросоюза и одобрил политику президента России Владимира Путина и президента Белоруссии Александра Лукашенко.

^[4] В 1993 г. входившие во фракцию политики организовали движение «Равноправие», в 1994 г. создали Социалистическую партию Латвии и блок «Равноправие» — Соцпартия, потом партию «Равноправие» (1996). В 1998 — 2003 гг. эта партия сыграла ключевую роль в деятельности объединения «За права человека в единой Латвии» (ЗаПЧЕЛ), спасла это объединение в 2003 г. после того, как его покинули партнеры-«согласисты», провела это движение, а затем партию ЗаПЧЕЛ через сложные 2004 — 2014 гг. и создала на этой основе партию «Русский союз Латвии», действующую в настоящее время.

^[5] В 1996 г. Партия народного согласия потеряла свою фракцию в Сейме, в 1997 г. восстановила ее, а в 1998 г. уже успешно (6 мест в Сейме) участвовала в парламентских выборах в составе объединения ЗаПЧЕЛ. Весьма успешным было участие блока ЗаПЧЕЛ в выборах 2002 г. (всего 25 депутатских мандатов, из них у ПНС 13). Этот результат стал возможен благодаря активной политической поддержке России (авторы об этом не пишут, но это так). Потом Юрканс с Урбановичем спровоцировали раскол ЗаПЧЕЛ с задачей избавиться от конфликтного груза «Равноправия», но это вызвало волнения в самой ПНС, закончившиеся уходом Юрканса из своей партии. Далее ПНС действовала в составе объединения «Центр согласия» (общий результат 17 мандатов на выборах IX Сейма), а затем, с 2010 г., в составе Социал-демократической партии «Согласие», формально увеличивала число своих сторонников в Сейме (в настоящее время — 23 места). Многие годы оно руководило рижским самоуправлением, а представитель объединения Нил Ушаков являлся и является мэром латвийской столицы.

^[6] Идея сформировать такую структуру в силу членства самой Татьяны Жданок и, с 2007 года, блока ЗаПЧЕЛ в Европейском свободном альянсе — партии регионов и национальных меньшинств Европы, в принципе, понятна. В качестве задачи-минимум к ней вопросов нет, тем более что и ее-то решить не удалось. Однако русские Латвии — это явно не национальное меньшинство и даже не «локальная национальная община». Они принципиально отличаются от каталонцев, басков или, скажем, шотландцев тем, что являются частью великого народа и только вместе с ним могут совершать то, что в конце книги ее авторы формулируют в качестве одной из основных задач своей партии — воспроизводить свою культуру и традиции.

^[7] Никита Иванов являлся тогда помощником начальника Управления Президента России по внешней политике Сергея Приходько, Модест Колеров — главным редактором информационного агентства REGNUM, Глеб Павловский — президентом Фонда эффективной политики.

^[8] Осенью 2004 г. МИДом России латвийской стороне была предложена идея подписания в пакете с договором о границе декларации об основах отношений, или так называемой «большой политической декларации». В ней имелось в виду определить принципы соседства, включая отказ от дискриминации по национальному или историческому принципу, отказ от санкций как инструмента политики и недопущение использования своей территории для враждебных соседу действий. Латвийская сторона эту идею восприняла критически, но и не ответила категоричным отказом, поскольку была заинтересована в подписании пограндоговора. В марте 2005 г. российская сторона сама сняла это свое предложение.

^[9] См., например: сообщение агентства BNS, 10.02.2008; Novicka A. Vēstnieka intriga // Diena, 13.02.2008.

^[10] Конечно, ЗаПЧЕЛ не была «единственно правильной русской партией». А где она такая была — может быть, в России? Но ЗаПЧЕЛ, конечно же, уже тогда была самой последовательной и принципиальной партией, защищавшей интересы русских и выступавшей за по-настоящему добрососедский подход к отношениям с Россией.

^[11] Позже случаи пренебрежительного отношения посольства и МИДа к отслеживанию нарушений данного обязательства латвийской стороны и реакции на них, к сожалению, имели место. Как, например, в 2007 г., когда памятный камень красноармейцам — освободителям города Бауска был демонтирован и перенесен со своего исторического места в центре города на кладбище на окраине.

^[12] После выхода из «большого» ЗаПЧЕЛ отдельные члены Соцпартии и ПНС создали партию «Свободный выбор в Европе народов» — BITE (по-латышски «пчела») и тем самым сохранили объединение.