Многие годы, а в последнее время особенно, западным сообществом ведется активное обсуждение — вернее, осуждение — «неправильного» поведения России в «цивилизованном мире».

Удивляются нерациональной «дикости», немыслимой в материально потребительской системе координат западного мира, в этом «идеальном совершенстве», стать авторами которого им «посчастливилось».

Никак не могут поверить, что существуют другие ценности и идеалы. А если они и замечаются, то тут же объявляются «неправильными». Оценка и отбор просты — неправильно все то, что не вмещается в голову оценщика. При этом правильность головы сомнению не подлежит.

Подобная самонадеянность иногда обескураживает. (А теперь и настораживает.)

Глядя на используемую палитру в оценках, появилось желание поделиться своим видением на этот высокотехничный «холст» в исполнении западной школы подобного «искусства» вообще, а также попробовать объяснить природу самих красок и мотивацию к подобной технике их нанесения в частности.

Или озвучить вид на происходящую действительность с русской православной колокольни.

В надежде, что это кому то будет интересно. И в не меньшей степени потому, что эта тема сегодня более чем актуальна, и даже взрывоопасна для обеих сторон.

Хотелось бы попытаться объяснить оппонентам, кто мы есть на самом деле в нашем собственном понимании, а не в понимании ангажированных «экспертов», не вникающих не только в глубинные многовековые процессы, но зачастую делающих глобальные выводы — и даже действия — исключительно по слухам и сплетням из тотально контролируемых СМИ.

Распространяемых в свою очередь такими же «аналитиками», в глаза не видевшими России и абсолютно не понимающие ее мировозрение и культуру. Но безапелляционно не признающие за ней на это право — и с ярко прослеживаемым желанием сохранить свое благополучие, выполнив волю заказчика материала.



А их, реальных заказчиков в этом мире, меньше, чем пальцев на руке.

И фасон уже давно примерен, и нужные лекала всегда под рукой. Так что, это стало скорее набившей оскому рутиной, чем дизайнерским искрометным изыском. И для заказчика, и для исполнителя, и для публики.

Многие и вовсе, достают из нафталина старое и замшелое тряпье, грубо перелицовывают и выдают за новодел. А « молодые демократии» не стали утруждать себя даже этим, и дефилируют на подиуме в западном политическом секонд-хэнде. Попышнее навесив националистические оборочки от местных дизайнеров. И не столько для самобытности, сколько для выгодной интрижки.

Почему, например, западных оппонентов немного коробит недавно озвученное, как более доступное для осознания, понятие «Русский мир»? Складывается впечатление, что его вроде и быть-то не должно.

Если шотландцы, баски или каталонцы, будучи в значительно меньшем количестве, заявляют о своем обособленном мире, то это нормально. А вот русский мир вроде как и не может существовать.

Во всяком случае в подобных посылах просматривается именно это.

А он есть, русский мир. И все время он назывался Русь. Даже Святая Русь. Населенная якобы богоносным народом.

Почему так? Откуда это пошло? Вопрос вроде тривиальный, но заблуждения слышны часто.

И многие ответы сводятся якобы к пустому бахвальству Руси. Некой блажи. Но это не совсем так.

За эту «блажь» платится огромная цена. И, к сожалению, не ассигнациями.



Попробую порассуждать об истоках столь звонких и неоднозначных эпитетов. Попробую сделать акцент на тех судьбоносных моментах, которые подтолкнули охарактеризовать Русь так, а не иначе.

И наоборот — как данные качества народа привели к тем судьбоносным моментам, в которых Русь поступала и поступает так, а не по другому, вопреки, казалось бы, элементарной логике, логике западной цивилизации.

Сначала хочется остановиться на масштабно афишированном понятии — «цивилизованный мир».

Благодаря сегодняшним глашатаям этого понятия оно скукожилось до довольно узкого, излишне надменного, но самое главное — и как ни странно ужасное — очень прагматичного англосакского мира.

С небольшой долей и разными путями привлеченных в этот мир сателлитов.

А все остальное под луной, видится ими как некое заурядное Ничто, дорожная грязь на сапогах, мешающая двигаться в светлое потребительское будущее.

И именно эта цивилизация, назначившая себя «экспертом-оценщиком» цивилизационности других народов, за последние 20 лет реально обезумевшая от своего собственного назначения, планомерно стирает с лица земли... нет, даже не предыдущие цивилизации, она стирает все их, пережившие тысячелетия, исторические следы.

И даже не следы. Стираются первые младенческие шаги всего человечества. Уничтожено государство Ливия, с 8000-летней (!) историей.

Ливия — ведь это древняя Финикия, Карфаген, Рим, Греция. И неолит, в конце концов.

Нет уже нужды говорить о перепаханном бомбами библейском Эдеме в Ираке.

Взращенный Западом демон ИГИЛ сравнивает с землей самые ранние культурные и религиозные артефакты в Сирии. По культурному значению размер потерь сопоставим с самым отмороженным средневековым варварством.

Колыбель человечества перепахивается бомбами по единственному аргументу — «неправильно живут». И это решили не сами «неправильно живущие», это решили за них. Это решили авторы «правильной» модели жизни в мироздании. Пока апологеты ИГИЛа «неправильно» жили своим тысячелетним укладом, все было в порядке. А попытки привить западные идеалы, в реальности оказались бешеным укусом для этих древних народов.

И здесь слово «взращенный» лучше заменить на слово «развращенный».

Развращенный западной потребительской моралью. Поскольку мораль ислама лежит больше в духовном ключе. Пусть и радикальном. Зачастую от нужды. Для отстаивания места под солнцем (ведь и христианство в свое время не было более щепетильным). И такое явление, как ИГИЛ, есть радикальный ответ на попытку радикального разрушения многовековой философии народов.



И почему это происходит? Почему тысячелетние цивилизации объявляются «неправильными»?

Кто эти верховные жрецы? Какой логикой они руководствуются? А они не глупы, прагматичны.

Они образованы, хорошо одеты и источают ароматы духов. Они эталон «западной мечты»

Наверное, отсюда начинаются интересные и нужные для сравнения отличия. Наверное, с этого места можно порассуждать о нашей разности.

И такое ли благо этот инженерно-математический прагматизм применительно для таких биологических субстанций, как, в частности, человек.

А ведь наша «разность» имеет совсем другие, противоположные, иррациональные с материальной точки зрения корни. Мы сверяем правильность своего пути не по банковскому счету, а по душевной справедливости. Которая питается не цифрами прибыли, а желанием жить в справедливом социуме.

По крайней мере, искренне стремимся так делать, пусть это не всегда удачно получается.

А не получается потому, что так жить неизмеримо сложнее.

И эти качества в «материальных» глазах Запада именуются «дикостью России».

Мерить смысл жизни и определять цивилизованность гаджетами и другими цацками — гораздо проще.

«Non bene olet, qui bene semper olet» — «Нехорошо пахнет тот, кто всегда хорошо пахнет».



Рассуждать о разности можно начать даже с тривиального. С запахов. Они ведь тоже отражают натуру.

Одну из причин в желании человека приятно пахнуть верно подметил М.Монтень: «Что же касается приятных запахов, заимствованных извне, то мне кажется правильным мнение, что люди пользуются духами для того, чтобы скрыть какой нибудь природный недостаток».

Аналогию можно дополнить.

Здоровый мужик обычно добряк, а маленький — наоборот, стремится показать «силу».

Глупцы более склонны демонстрировать свой «ум», нежели реально умные.

О супергероях и мачо пишут и снимают кино люди, в жизни, как правило, далекие от этих качеств...

И в этом нет ничего удивительного. Человек болезненно воспринимает отсутствие у себя тех качеств или добродетелей, которые он считает самыми значимыми и пытается их на себя примерить.

Тем самым обнажая свою внутреннюю сущность. Тоска по недостижимому превращается в образ жизни. Становится неотъемлемой частью культуры как отдельного человека, так и народов в целом.

Из этой логики напрашивается вопрос: так значит, дорогой парфюм и галстук от кутюр — не что иное, как демонстрируемое желаемое хозяина этих вещей? Некая зарисовка своего нутра при помощи одеколона?



В жизни все, конечно, сложнее, больше многоходовых вариантов, но «mainstream» именно такой.

Личное счастье обусловлено личным обогащением и личным превосходством. Над всем и вся. Любыми средствами. Вездесущая и всепроникающая доминанта личного Эго над социумом как идейной общиной.

Это основные вехи «западной мечты». И это не их осознанность, и это не случайность. Это гораздо глубже. Это фракции того материала, из чего возникла сама идея, сама модель этой мечты.

Другими словами — «западную мечту» создала «западная натура человека». И это отнюдь не идея материальной обеспеченности как таковой. Это не идея разумной и сбалансированной самодостаточности.

Это идея материального доминирования. Перманентное и всепоглощаюшее стремление к математической бесконечности в потреблении. Некий неизлечимый энурез в потреблении.

Это стало пороком западной цивилизации. И кошмаром для всех остальных. Как правило, по причине наличия у них материальных ресурсов, столь необходимых для достижения несбыточной мечты — материального насыщения.

Примерно отсюда и начинаются улавливаться различия двух разбираемых в этих рамках цивилизаций.

(То, что Россия есть отдельная цивилизация, даже у маститых историков не вызывает сомнения. Вернее, Россия представляется ими как ядро православной цивилизации, перенявшей основную православную цивилизацию Византии.)

И эти различия были уже тогда, при распаде Рима. (Вернее, это уже «задокументированные» различия. А вообще они тянутся от «сотворения мира».)

Они и послужили толчком к образованию Византии. Уже тогда накопилась критическая масса для создания отдельной цивилизации.

Здесь важно добавить — ментальной цивилизации. Которая всегда выражалась религией.



Религия есть именно та тонкая настройка духовной и ментальной частоты, которая позволяет точнее всего передать тот душевный диапазон, который свойственен данному этносу.

Уже тогда, на первых Вселенских соборах, стали проявляться различия в мировозрении. Стали выкристаллизовываться западная и восточная церковь. А затем, уже из этих новообразований, стали шлифоваться две основные христианские ветви.

Приверженцы западной церкви уже тогда обозначали себя как более практичные в ментальном и экономическом плане люди. Что и вылилось в апофеоз практицизма — реформатские погромы против непрактичной роскоши церкви, а затем и в более радикальный протестантизм. Который, в свою очередь, имеет много конфессий и сект (особенно в Америке) с самопровозглашенной «элитой» — англосаксонский протестант.

Ведь что такое секта? Это непреодолимое желание индивидуализма отдельных особей, подкрепленное эгоистической философией и мировоззрением.

Уже тогда на Западе обозначился переход от догматического к практическому богословию, а следовательно — к практичности во всей жизни в целом. То, чем жил и к чему стремился конкретный народ ментально, теперь обрело реальные религиозные очертания.

Или, вернее, будет так — то, что жило в народе всегда, с обретеним христианства в общих его формах вскоре было скорректированно под конкретную ментальность и вылилось в отдельную конфессию.

И конкретно англосаксы стали протестантами — как самой практичной и рациональной ветвью среди христиан. А эти два качества способны полностью раскрыться только в материальном плане.

Что мы и видим по сей день. Что мы видели и при завоевании Америки, например.

Которое прошло отнюдь не под знаком культурного взаимопроникновения с индейцами, а под знаком золотой лихорадки. Которая, в свою очередь, представлена — нет, не как проявление необузданной алчности — а душещипательным приключением и фактически национальной идеей, определившей дальнейший путь Америки.

И это всегда обыгрывалось как благородное приключение с неизменным результатом — экономической выгодой. Методы разные, а цель одна — материальное обогащение. Даже в искусстве и спорте.



О чем может и должно кричать «настоящее» искусство? Конечно, об этом. Все вестерны об этом и кричат, подчинены одному — страсти к обогащению. Украл — ограбил — нашел — обогатился — счастлив!

И сквозь эту «ковбойскую» философию легко просматривается тоска души по недостижимому.

О чем говорилось выше. По реальному благородному подвигу в равной борьбе или добродетели.

И эта тоска доминантой проходит практически во всех фильмах.

Блестящие и благородные победы одинокого рейнджера. И, конечно, богатство, свалившееся с небес. Удовлетворение запросов души хотя бы на уровне героя фильма.

Ведь практичность мешает это воплощать в реальности. Практичность показывает глупость благородной борьбы. Будь то Хиросима или внеземные пришельцы. Практичность советует тонны тротила на каждую неугодную душу. И это непременное условие для совершения ковбойского «подвига» — overkill.

И этот «ковбойский» почерк не меняется. От тех индейцев — до вьетнамцев и сегодняшнего Ирака

А благородство со шпагой оставим Голливуду. Так ведь практичней.

Демонстрация одного есть способ скрыть противоположное. Так, вроде, считал Монтень.

«Non bene olet, qui bene semper olet»... А Голливуд ведь всегда пахнет хорошо.



Практичный английский язык (а он очень практичен, так же как и его носители) даже термин придумал — overkill. Не просто убить, а убить чрезмерно или многократно.

Вроде тавтология — как можно убить убитого? Или зачем муху на стекле убивать непременно молотком?

А вот нет. Это отражение характера и натуры народа.

Нет, убить не кровожадно, а просто многократно гарантированно и практично, желательно без потерь.

А лучше еще и с прибылью. Так рациональней. (Неужели есть такие, которые этого не понимают?)

А разбитое стекло? А окружающая действительность? А в эгоцентричной системе координат ее нет.

На это «заточена» каждая клетка души. Вот на эту частоту настроен данный народ, другие частоты ему не то чтобы чужды, они просто из другого диапазона, и поэтому не читаются. Они видятся как глупое Ничто. Раздражающий треск радиоприемника из вселенской бездны.

Смысл имеет только то, что можно осязать. Нутро кричит: мы для этого рождены! Мы здесь за этим.

Вся философия мирозданья лежит в одном ключе — увеличение материального потребления.

И первые мануфактуры Англии — это тоже практичность и рациональность. И авторы промышленной революции все те же люди.

И это не оценка «плохо или хорошо». Это данность. Так устроен мир людей. Их взаимоотношения.

Вернее, на такой путь свернули люди на сегодняшнем этапе своего развития. Древние духовные учения отвергнуты и уничтожены. Потому что они не предполагают создания цепочки для наживы.

Этой вселенской сути для поклонников золотого тельца. На данном историческом отрезке Маммона оказался изощренее в вербовке своих адептов.



Какие классические русские фильмы прославляют богатство? В каком виде русского искусства счастье достигается через обогащение? Разве что в неуклюжих голливудских подражаниях.

Как может быть богат князь Мышкин? Как может быть богат Алеша Карамазов? Ну какой из них Великий Гэтсби? Это антиподы западного счастья и смысла бытия. И это навсегда...

А чем закончился великий раскол христианства для православия? Тем же. Только с обратным знаком.

«Апгрэйд», но уже с догматическим уклоном, получили ранние и довольно обобщенные понятия христианства и в восточной ее ветви.

Тогда уже стало понятно, что все мы вроде христиане в общем понимании процессов мироустройства, но нюансы этих процессов нам видятся по-разному.

А эти «нюансы» упираются ни много ни мало в роль самого Бога как такового. Вернее отношения к нему с нашей стороны. Оно или практичное, или благоговейное.

Для православного человека, догматическое триединство Бога (Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух), есть незыблемая реальность.

И католическое понятие о Папе, как божьем наместнике, усматривается православием как проявление все той же практичности и рациональности. С перспективой доминирования над окружающей действительностью. И уже от имени Творца, а не поклонения ему.

Вот отсюда уже реально и неотвратимо начинаются наши различия и ортодоксальность. Вот здесь наши дороги разошлись. Разошлись не практически, и даже не ментально. Разошлись глубже, разошлись в самой нашей основе, разошлись духовно.

Вот отсюда идет православное поклонение и смирение — нет не сознания и тела — самой души перед Богом. Смирении в судьбе и во всем своем быте. Принятие конкретных обстоятельств как божьей данности. Отсюда неприхотливость, долготерпение и жертвенность. (Бог ведь в нас — и он все видит и знает. Значит, и он с нами заодно, значит, это наша с ним доля, значит, так угодно быть.)

Беспрекословное преклонение перед ликом Творца, а не попытки делить трон наместника.

Вот в этом и есть богоносность. Нести Бога в душе, а не состять с ним в некой «должностной» иерархии, в «партнерских отношениях». Не быть божьим «менеджером» на земле. Чем пронизана западная ментальность.



Богоносность есть потому, что поступки подчинены главной доминанте — Смирению души перед Божьей искрой, помещенной в эту душу. Принятие судьбы как данности. Вот это определяет всю жизнь и все поступки в православии. Это духовное доминирование. Перманентное и всепоглощаюшее стремление к нему.

Вот это отбрасывает на задний план все материальное. Желание равнятся на дух Троицы. На лик Троицы- а не на трон наместника — поселить их в свою душу. Вот наша принципиальная разница.

Вожделение трона наместника с одной стороны, и преклонение перед Ликом, воспевание Духа, с другой.

У нас разные оси вращения, а значит и разный угол мировозрения.

В православии мир вращаяется вокруг поселенной в душу Божьей частицы, а у протестанта вокруг собственного Эго. Мы одинаковы с точностью до наоборот.

Вспомните царя Давида замаливающего свой грех и испытывающего радость, нет не от материальных вещей, от восхваления Бога в псалмах. Вот в чем он нашел утешение и смысл жизни.

«Служите Господу со страхом, и радуйтесь с трепетом». Вот что воспевал в псалмах Давид.

Бог нематериален по своей сути, он есть тонкая духовная материя. (А нам она дана в слове Божием).

И значит, богоносность предопределена при одном условии — хранение в душе духа Божьего, признание его частицы в своей душе. Признание верховенства этой частицы над собой. Преклонение перед ней, а не «договорные отношения» и распределение «должностей». Не подмена Бога земным наместником наделенного Божьей властью, что предполагает практичная и рациональная ментальность приверженцев западной церкви.

Вот что удобно и практично для западной модели. Вот где кроется разница между смирением, почитанием, и желанием доминировать. Что и проявляется во всех поступках, составляет философию построения классового общества даже внутри собственного этноса. Философию иерархии, а не равноправного социума.

И все это делается под противоположным и ярким лозунгом — равноправие, свобода, либерализм.

Правы были латиняне — «Non bene olet, qui bene semper olet».



Это качество в навешивании ярлыков и подмены понятий стало отличительной чертой практичного подхода к делу. Это даже стало авангардом в решении проблем — перекрасить в нужный цвет.

Палитра подбирается с чутьем непревзойденного художника — сочно, ярко, с душой. На уровне лучших работ импрессионизма. Потому что делается самой душой, а не умом. Таково качество души.

Православное смирение и почитание выражается и в государственном устройстве страны.

Где всегда чтился монарх. Помазанник Божий. И теперь русским нужен отец, хранитель их ценностей, которые бы они могли ему безоглядно доверить.

Такой институт, как «демократические» выборы, в России непонятен и по большому счету — излишен. (И это просматривается невооруженным глазом.)

И даже не потому, что попасть в обойму кандидатов на «демократический» выбор, нигде и никогда, не смогут даже апостолы, не имея многомиллионного бюджета из рук банкиров и промышленников, а потому, что этот лицедейский карнавал есть излишний и утомительный атрибут, без какой либо видимой пользы. Они знают, что есть отечество которому нужен отец, строгий справедливый и заботливый.

Тот, которому они готовы вверить свою судьбу и душу.

Правитель в России должен смыкаться с народом душой, а не предвыборной — нигде и никогда не выполненной — программой.

И народ, почувствовав эту душу, будет жить ради «царя и Отечества», а не среди какофонии циничных и лживых обещаний рационально разрекламированных кандидатов.

Это Западу интересна модель игры в пятнашки межу населением и избранниками. Это прагматичной нации интересно отслеживать все телодвижения правителя и наслаждаться разоблачениями.

Русскому непонятен тот эпилептический зкстаз, который испытывает западный избиратель при появлении кандидата на трибуне. Здоровой психической связи для реакции такого уровня не просматривается.

(Как и в лобзаньях при спортивных успехах кстати. Но русские не смеются над этим тыча пальцем, в отличие от своих оппоненов, когда те видят в других то, что им самим несвойственно делать в обиходе. И это один из признаков уровня духовной культуры. Или ее отсутствия.)

Русский если доверился, то безоглядно, ну а если кто слукавил... Процедура «импичмента» незамысловата — вилы. Все решается порывом.



Смиренное принятие ударов судьбы, жертвенность и беспрекословное признание божьего верховенства во всех ипостасях — вот та плата, которую платит Русь за Богоносность. За право благоговейно носить Дух Божий в себе.

И это даже не плата, это слово не то отражает. Это внутреннее неистребимое желание такой участи.

Ровно такое же, как желание и стремление к противоположному «идеалу» — потреблению, в западной цивилизации.

Другими словами доминантой в православии стало Слово, дух и духовность. Вместо практичности и рациональности. И когда настал час выбора религии на Руси, духовная составляющая византийской православной версии христианства, наряду с политическими и экономическими связями, стала определяющей. Душевный подъем и расточительная красота храмов воодушевили послов князя Владимира. Здесь обозначилось духовное родство, которое и предопределило судьбу России как преемницы Византии. А ведь выбор был! Причем свободный выбор

Вот отсюда, уже зримо, определилась склонность и приверженность каждой из цивилизаций к тому инструментарию, которым они будут мерить происходящие в обществе процессы и смысл бытия в мироздании.

Отсюда уже будут документально оформляться те идеалы, ради которых желает жить каждая цивилизация. Отсюда начнутся не просто животные слепые войны соперников, а борьба подкрепленная идеологией.

А их, идеалов, обозначилось два.

Первый. Практическое богословие, трансформировавшееся к нашим дням в религию потребления.

Уровень потребления, с легкой руки самих же основателей этой религии, стал уже мерительным инструментом в оценке и признании самих цивилизаций как таковых.

Оценка цивилизационности теперь жестко привязана — нет, не к культуре или образованию — к уровню потребления. Все заточено на потребление. Что лукаво, а скорее опрометчиво, называют «качество жизни». В США 30 миллионов неграмотных. Но качество жизни там оценивают как высочайшее.

Тогда какие критерии берутся во внимание при подсчете? Неужели живой вес туш? Но этот критерий больше подходит для отдельных отраслей народного хозяйства.

К homo sapiens это не имеет никакого отношения. Ведь термин «человек разумный» подразумевает базовый объем образования более приоритетным делом, чем наращивание массы тела.

Тем не менее именно такой, «телячий» образ жвачного, воспевается и пропагандируется в системе западных «ценностей».

Он есть и цель, и мерило, и смысл пребывания под солнцем.



Образованность только вредит. Попробуйте образованному доказать, что ему срочно нужно купить новый матрац. А темный человек послушает рекламу и сделает то, что велит реклама.

Т.е. осчастливит продавца покупкой. Ну и, конечно же, банки — как вершину потребительской пирамиды. Уровень доходов которых измеряется уже не просто цифрами, а какими то метафизическими величинами.

Под это построена вся экономика — работай — покупай — выкидывай.

Безумный конвейер, созданный изощренным и циничным разумом. И все это сопровождается кокофонией из призывов к самым низкопробным и эгоистическим качествам человека —

Покупай, ты этого достоин, оттягивайся на всю катушку... Ты, ты, ты... Вот что слышно в этом звенящем от бездуховности мире. В котором уже давно нет простого человеческого счастья. Несчастны все, от бедняка до богача в хоромах. Я уже много лет не встречал по-человечески счастливого человека. Максимум, что можно наблюдать, это сатанинский блеск золотого тельца в глазах тех, кому удалось что-то сегодня урвать. И этот блеск со страхом. Ведь завтра у него это вожделенное «что-то» могут отжать более изворотливые. И далее по цепочке до вершины. До банков. А это уже величина астрономическая, под названием Черная дыра, откуда не возвращается ничего.

И поэтому общество представляет из себя ощетинившихся и замкнутых субъектов.

А если и есть театральная доброжелательность, то с одной целью — что-то получить. А за безоглядную простоту и доверчивость можно дорого поплатиться. Поэтому люди ютятся в своем отдельном микроскопичесом мирке. И попытки как то о себе напомнить принимают уже запредельно безумные формы.

Уже стало повсеместной нормой сфотографировать собственный зад и изнывая от предвкушения, подсчитывать — сколько таких же опустошенных и одичавших бедолаг на него посмотрят.

И это апофеоз изуродованных душ. Как правило, одиноких, и как правило, по одной причине — своей якобы «непревзойденной исключительности», о которой ему неустанно твердят. (В реальности — исключительно для того чтобы как можно больше потреблял. И не более. Ведь только эгоисту нужно все.)

И которая не позволяет ему обрести простое человеческое счастье в реальном общении.

А в реальности, каждый такой «Всего достойный» уникум, есть несчастный и духовно опущенный деградант. У которого отобраны самые элементарные ориентиры здоровой жизни. В угоду золотому тельцу. Самому ненасытному Богу всех времен. И за всем этим похоже отчетливо замаячил Армагеддон.

Причем для всех. Сонм «избранных» индульгенций не получит. И прав был Иоанн Златоуст: битва предстоит жестокая, ибо за право безграничного потребления в этом мире убивают даже родителей.



В этой реальности ваша задача проста — успеть как можно больше потребить. Берите кредиты, если сейчас нет наличных. Бегите впереди жизни. Спотыкайтесь, разбивайте носы, и вешайтесь от долгов и кредиторов на финише. Ведь потребление — это святое. Ведь так вам сказали в телевизоре.

Хватайте рекламный листок и бегите в магазин. Ведь вам там нужно все и сейчас. (И выкиньте из головы глупый вопрос — зачем?) За этим вы появились на свет — приумножать чьи-то капиталы, покупая ненужный хлам на свою голову. А вернее, капиталы тех алчных безумцев, которые вас загнали в эту адскую карусель.

А если жизнь окажется коротка, внуки расчитаются за ваше безумство. Они ведь вас поймут и простят. Ведь вы же отдали их счастье в жертву Главному Божеству — Потреблению.

А не такой эфемерной глупости, как душевные терзания или сострадание.

А ведь нам только кажется, вернее, нам так внушили, что приобретенные товары служат нам. Все наоборот. Это мы у них на службе. Мы за свои деньги зачастую покупаем себе очередной хомут на шею.

Мы даже подышать свежим лесным воздухом выходим, как вьючные животные, не видя за всякими бутылочками и приборчиками — всученными нам дельцами от маркетинга — ни леса, ни природы. А конкретно — того, зачем мы, собственно, и пошли.

В этом свете простой бомж, не зомбированный рекламой, этим сатанинским изобретением, живет намного более полноценно.

Почему сатанинским? Да потому, что это исходит из поставленной для нее задачи — двигатель торговли. Т.е. в этом изобретении учтены интересы торговцев и капитала, но никак не человека.

Помните библейский эпизод с изгнанием торговцев из храма Христом? А теперь они везде.

Они звонят вам в двери, в телефон. Они в почтовом ящике, в телевизоре, в газете...

Маммона нас взял за горло. Он просверлил нам все мозги. Наша психика находится под постоянным враждебным обстрелом. Нас зомбируют круглосуточно. Беспардонно и навязчиво лезут нам в душу.

И мы полностью беззащитны от этого. Где те времена, когда торговцы были только в Храме? И где теперь найти такого Христа, который способен выгнать эту гидру из наших душ?


Продолжение — здесь