Несколько лет назад русскоязычное прибалтийское сообщество неожиданно обогатилось. В наши палестины стали прибывать новые иммигранты — те, которых не устраивает авторитарная путинская Россия.


Любые свежие люди из метрополии в этом узком мирке — уже подарок судьбы, тем более, что среди них есть и такие известные личности, как музыковед Артемий Троицкий и журналистка Галина Тимченко.

Плохо другое: контакт со старыми русскими прибалтами у новых не складывается. Мы им не нравимся, о чем нам с милой московской бесцеремонностью охотно говорят. На фоне утонченных и вполне европейских титульных интеллигентов соотечественники оказались неприятно знакомыми поклонниками той России, из которой наши гости бежали.

Этот феномен обыкновенно объясняется тлетворной ролью вездесущего российского телевидения, которое за пределами империи еще более успешно в пропагандистской деятельности, чем в самой метрополии.

Но на деле ситуация намного сложнее: категорически отвергают балтийские реалии и склонны ориентироваться на Россию и те русскоязычные жители Прибалтики, которые настроены вполне демократически. Забрось судьба этих людей в Россию, и они стали бы частью либеральной оппозиции. На расстоянии же многое видится иначе.

Попробую объяснить.

Оговорюсь, что мои примеры будут из латвийской жизни — живу в этой стране. Но ситуация отличается мало, и перенести ее на литовские и особенно эстонские реалии просто.


Да, мы действительно не хотим становиться частью латвийского общества. Не потому, что не приемлем европейские правила игры — наоборот, именно они в чем-то спасают ситуацию. Хорошо все, что ограничивает суверенитет нашего государства, — а членство в Евросоюзе его ограничивает — хотя и меньше, чем нам бы этого хотелось.

Представьте, что к вам обратился бы за советом таракан. Дескать, живу себе на этой кухне годами, а все не нахожу общий язык с хозяевами. Как меня видят — так самообладание теряют и раздавить норовят. Может, я неправильно себя веду?

К сожалению, мы в Латвии оказались в роли этого таракана. Наше пребывание здесь неприемлемо ни в каком виде — независимо от того, что мы делаем.

Латвия — национальное государство, в Европе, по мнению наших соседей, принято, что один народ имеет всю полноту власти, а разным меньшинствам дозволяется только культурная, но не политическая самобытность.

Широко распространено словосочетание — «неудовлетворительная демографическая ситуация».

В 1990 году латышей было только 52% населения республики, а сейчас — 63%. «Лучше, конечно, но все равно критически мало» — рассуждают наши соседи.

 

И вот вопрос: что нам делать, если мы считаем себя полноправной частью общества. Ликовать, что нас уже не 48%, а только 37%? Мечтать о будущем счастье, когда станет только четверть или пятая часть?

 

Трудно себе представить общину, которая радуется сокращению своей численности. Тем более, что в отличие от новоприбывших, мы вполне владеем местным языком и читаем и то, что пишет коренное население для себя, а не на внешнюю аудиторию.

Например, на этом самом латышском языке проходила увлекательная дискуссия о наших новых земляках.

В Латвии действовал закон, по которому можно было получить вид на жительство, купив недвижимость определенной стоимости. За несколько лет этой возможностью воспользовались около 12 тысяч человек, в основном россиян.

С одной стороны — около миллиарда евро в экономику Латвии, приезжают люди, критически относящиеся к ненавистному Путину. С другой — поголовье тараканов растет, они же еще и детей в русские школы отдадут... В общем, критерии резко ужесточили, поток практически иссяк.

Что делает хозяйка, если у нее нет дуста и она не может вытравить тараканов? Продолжает жить, как жила, только продукты закрывает. Именно так и происходит в Латвии: все законодательство, вся идеология построены так, будто никаких тараканов — то есть инородцев — в стране нет.

Русский язык по своему официальному статусу не отличается от суахили. Творческая мысль законодателей старается этот статус еще более понизить. Например, по вновь принятому закону запрещается требовать от работника знание иностранного языка, если предприятие не сотрудничает с заграницей.

То есть официантка, ни слова не знающая по-русски в поголовно русском городе Даугавпилс, может смело претендовать на рабочее место. А хозяин кафе не вправе ей отказать — пусть теряет клиентуру, не жалко.

Латвия унаследовала от довоенной республики лаконичную космополитическую конституцию. В прошлом году — через 92 года после написания — она была дополнена декларативным предисловием, в котором шесть раз упоминается слово «латышский». Государство создано, «чтобы гарантировать существование и развитие латышской нации».


Очень хорошо, но при чем здесь мы? Мы живем в Латвии, платим налоги, нам здесь уютно. Не представляю города для жизни, кроме Риги, не знаю природы, более милой моему взору.

 

Но почему это мы должны гарантировать развитие каким-то чужим нациям? Почему бы товарищам не позаботиться о себе самим?

 
Артемий Троицкий, приехав в Эстонию, разложил по полкам тамошних русских. Он относится с симпатией к группе «вовлеченных» и с недоумением к группе «обиженных». И те, и другие живут и работают в Эстонии, но первые считают ее своей страной, а вторые «страну не слишком любят, а власти и вовсе ненавидят».

Интересно, а куда бы он отнес в этой градации потенциальных Буниных-Мережковских или Солженицыных-Синявских? Наконец, конкретных Троицких-Тимченко?

Парадоксально, что люди, которые живут в Прибалтике, но при этом находятся в России и мыслями, и трудами, осуждают тех, кто работает на пользу этой Прибалтики, а за Россию болеет в свободное время — когда смотрит футбол или спорит в интернете о ситуации на Украине.

Россияне, не имеющие опыта жизни в диаспоре, не понимают ни эту диаспору, ни общие принципы поведения в диаспоре вообще.

Скверная российская традиция, которая пошла со времен Курбского — считать оказавшихся за границей соотечественников отрезанными ломтями. А к их естественному стремлению жить интересами метрополии относиться с подозрением либо с презрением.


Можно потешаться над путинской оценкой распада СССР как крупнейшей геополитической катастрофы, но нельзя отрицать, что с 1991 года русский народ стал разделенным. Значительная часть его оказалась в рассеянии. А опыт успешных диаспор говорит, что выживание и сохранение в них возможно исключительно при определенном дистанцировании от титульных соседей.

На мой взгляд, чрезмерная поглощенность россиян текущей политической конфронтацией лишает их способности рассматривать события в перспективе десятилетий и веков — а именно к этому нас толкает жизнь в диаспоре.

Пусть Путин плох — но уж точно не хуже, чем Брежнев или, страшно подумать, Сталин. Брежнева и Сталина не стало — не станет и Путина.

 

Но если нынешние русскоязычные прибалты отвернутся сегодня от России путинской, то в следующих поколениях некому будет повернуться к той счастливой демократической России, которую видит в своих мечтах тамошняя оппозиция.

 
Евреи почти 1900 лет ежегодно в самый главный свой праздник говорили: «В следующем году в Иерусалиме!» Терпение было вознаграждено. А представим, что они «вовлеклись» бы по совету Артемия Кивовича в жизнь своих многочисленных за время скитаний Эстоний?

Неверно говорить об обиде, как главной движущей силе русских общин в Прибалтике. Да, по отношению к нам титульные вели и ведут себя по-хамски. Но это — их демократический выбор, который мы принимаем. И рассчитываем на то, чтобы и другие приняли наш вполне осознанный выбор — насмешливо-равнодушное отношение к государствам, где нам выпало жить.

Это нормально, что часть истории России написана за пределами ее нынешних границ: рубежи меняются, народы остаются. Киевская Русь сейчас тоже заграница — ну и что?

Поэтому я надеюсь, что в историю России войдет и то, что делало, пусть не всегда удачно, наше поколение в Прибалтике: многотысячные демонстрации школьников за образование на русском в Латвии в 2004 году, защиту Бронзового солдата в Таллине в 2007, голосование за русский язык как второй государственный в Латвии в 2012.

В Европарламенте сегодня работают три наших депутата — двое из Латвии и одна из Эстонии. Лоббируют, как умеют, интересы и своих избирателей, и России.

Друзья, вы ведь мечтаете, чтобы Россия стала Европой? Благодаря нам она уже чуть-чуть ею стала, во всяком случае в парламенте ее представлена.

Практически все вновь прибывшие к нам россияне обязуются выучить язык страны проживания. Похвально, но я бы посоветовал начать знакомство с новой родиной с куда менее трудоемкой задачи — ознакомлением с тем, что говорят здешние соотечественники на родном для вас и их языке.