---

Министр иностранных дел России Сергей Лавров недавно заявил, что «в условиях непрекращающейся дискриминации в отношении соотечественников в ряде государств, в том числе и прежде всего в Прибалтике и на Украине, необходимо совершенствовать подходы к защите их политических, гражданских и этнокультурных прав», наращивая усилия по отстаиванию позиций русского языка, сохранению культурного наследия, исторической памяти и в целом противодействуя дискриминации, в том числе на бытовом уровне.
 

---

 

Нам, «русским латвийцам», в 1992 году при Ельцине и Козыреве указаний и помощи из Кремля ждать не приходилось. Мы, тогда еще депутаты, но уже неграждане, сами нашли правовой путь защиты своих утративших право голоса избирателей, создав 25 лет тому назад Латвийский комитет по правам человека.

В процессе разделения населения на граждан и всех остальных более 100 тысяч человек, преимущественно из семей военнослужащих и обитателей общежитий, вообще «выпали в осадок». Их не вносили в регистр жителей, и они не могли ни счет в банке открыть, ни младенцев зарегистрировать, ни даже сдать экзамен по латышскому языку, без которого нельзя было ни на какую легальную работу устроиться.

Все это и при тогдашних драконовских законах было противозаконно, и мы, возбудив в судах несколько тысяч процессов и выиграв 90% из них, заставили государственную машину работать на нас.

На массовых приемах мы устроили сбор подписей в международные правозащитные институции с требованием вернуть нам только что отнятые политические права и собрали их за два месяца более 100 тысяч. Довести их удалось, правда, только до Москвы, но мы были приняты в МИДе, удостоились письменного ответа президента, и, возможно, положили начало тому курсу защиты прав соотечественников, о котором и говорил Лавров.
 

---

Сегодня «размах», конечно, уже не тот, но в 2017 году было зафиксировано 629 обращений за правовой помощью, а количество ведущихся судебных процессов перевалило за сотню. Три из них в Конституционном суде, три — в Комитете по правам человека ООН, девять — в Европейском суде по правам человека.
 

---

Было подготовлено 9 сообщений, адресованных Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью, Консультативному комитету по Рамочной конвенции защиты национальных меньшинств, структурам ОБСЕ и Управления верховного комиссара по правам человека, специальным докладчикам ООН по современным формам расизма и доступному жилью. На их базе в предпоследний день 2017-го представлен годовой обзор по правам человека в Латвии.
 

Данные свидетельствуют о существенном уже свершившемся и ожидаемом в ближайшем будущем ограничении прав национальных меньшинств. Это касается прежде всего права на образование; таких основных свобод, как свобода слова, собраний и ассоциаций; прав на использование родного языка, участие в политической жизни и на крышу над головой.
 

Латвия как пример «передового опыта»

Возвращаясь к выступлению Лаврова. Упоминание Прибалтики даже перед Украиной в его речи многих, возможно, удивило. У нас, по крайней мере, не стреляют. Но опытом законодательного удушения «нежелательного элемента» республика действительно может поделиться с кем угодно.

14 декабря минувшего года министр образования Латвии Карлис Шадурскис инструктировал коллегу с Украины, как обойти возражения Венецианской комиссии по поводу перевода обучения в русских школах исключительно на государственный язык.

А вот еще прямая калька с Латвии — январское заявление директора украинского Института национальной памяти Владимира Вятровича об «оккупации Украины СССР» и последующего «восстановления независимости».

Положение русскоязычного населения и в других республиках бывшего СССР незавидно. Смысл своего существования руководство большинства этих стран находит в отрицании всего хорошего, что было в нашем общем советском, да и досоветском прошлом, а некоренное население подвергается выдавливанию из страны или ассимиляции.

В этом отношении республики Прибалтики, вот уже 13 лет состоящие в Европейском союзе, тоже показывают «пример».
 

В Латвии на начало 2017 года по сравнению с последней советской переписью (1989) население уменьшилось на 27%, численность латышей — на 13%, а нелатышей — на 42%.

Для сравнения: СССР во Второй мировой войне потерял около 14% населения.
 

 

---

Эти цифры не позволяют усомниться в наличии «законодательных удавок» для нацменьшинств, последняя из которых была «затянута» совсем недавно.
 

---

Как правильно приравнять красноармейцев к эсэсовцам

Что касается интерпретации общего прошлого, то показательным является закон о статусе участника Второй мировой войны, подписанный президентом Латвии буквально пару недель назад.

Статус — а значит, и признание со стороны государства — получили те граждане Латвии, которые в составе регулярных войск других государств в период с 17 июня 1940 года по 2 сентября 1945-го участвовали в вооруженной борьбе против СССР и нацистской Германии или ее союзников.
 

Ряд российских СМИ чрезмерно «оптимистично» высказались в том духе, что солдат, воевавших в составе вермахта, просто уравняли в правах с красноармейцами. В действительности никаким «уравниванием» здесь и не пахнет.
 

Символично, что СССР в качестве «противника» упомянут первым, хотя по латышскому алфавиту («Padomju Sociālistisko…» и «nacistiskā Vācija») и идет вторым. В качестве же начала «военных действий» выбран день вполне мирного (за исключением одного пограничного инцидента) ввода в Латвию дополнительного контингента советских войск с согласия (хотя и достигнутого под давлением) тогдашнего латвийского правительства.
 

---

Формулировка в законе «в составе регулярных войск» сразу исключает из числа участников партизан и подпольщиков.
 

---

Это особенно существенно для Латвии, полностью или частично оккупированной нацистами в период войны. Бойцов сопротивления, сражавшихся на ее территории и в подавляющем большинстве удовлетворяющих дополнительному критерию «гражданства Латвии», статуса не удостоили.
 
Казалось бы, симметрично поступили и с «партизанами» с другой стороны, стрелявшими советским солдатам в спину аж до 1953 года. Но для них более 20 лет существует закон о статусе бойцов национального сопротивления, предусматривающий даже выплату специальных пенсий.

Критерию гражданства вполне удовлетворяют и бойцы обеих дивизий латышского добровольческого легиона СС, боровшегося за «свободу Латвии» от Псковщины до Берлина, но формировавшегося именно на территории республики.

А вот красноармейцам с этим критерием, относящимся даже не ко всем лицам, имеющим гражданство на момент провозглашения закона, а лишь к тем, кто был гражданами на упомянутую выше дату 17 июня 1940 года, повезло меньше.
 

Закон отсёк множество тех живущих в Латвии фронтовиков, которые поселились здесь в период с 1945-го по 1990 гг.

Например, 201-я стрелковая латвийская дивизия, сформированная в 1941 году в Горьком из эвакуированных граждан ЛССР (до 90% первоначального состава) и брошенная на фронт в декабре, потеряла только в контрнаступлении под Москвой более половины бойцов. Дойдя в 1944-м до Риги под названием 43-й гвардейской, дивизия уже включала множество будущих «неучастников» Второй мировой.
 

Напоследок отметим, что этот «рождественский подарок» президента стал уже 86-м действующим различием в правах граждан и неграждан Латвии.