В последние недели Партию реформ Затлерса не пинает только ленивый. Первые шаги этого молодого коллектива начинающих политиков оказались не столь успешными, как ожидалось. ИМХОклуб решил обсудить это с членом правления ПРЗ Виктором Макаровым.

— Выборы прошли, депутатом вы не стали.

— Много кому не удалось стать депутатом. На то есть объективные причины.

— Пресловутое этническое голосование?

— А вот ничего подобного: из почти 44 тысяч, проголосовавших за ПРЗ в Риге, вычеркиваний «за фамилию» — не более 500. Минимальный показатель. Все дело в узнаваемости у электората конкретной партии. Вячеслав Домбровский — живое доказательство.

— А работу в Партии Затлерса продолжите?

— Конечно. Я остаюсь членом правления партии. И скажу так: для политолога, который раньше это все наблюдал снаружи, видеть это все вблизи — сильное впечатление. Эти три месяца внутри латвийской политики — очень поучительно.

— Ужос-ужос?..

— В политике нет такого — ужос-ужос. Я увидел, как формируется настоящая живая партия. Общественная инициатива — это то, чего у нас в обществе как раз и не хватает. К нам до сих пор идут люди, которые хотят увидеть перемены в обществе. Вот это и есть демократия: обычные люди собрались и учредили партию. Партия выступила на выборах...

— И развалилась...

— Давайте не будем торопиться с такими выводами. Это все — живой процесс. Какое общество — такие и партии.

— Что еще произвело впечатление на вас как на политолога, то есть — теоретика от политики?

— То, как на этапе предвыборной кампании действовали партии конкурентов. Против нас была развернута последовательная и масштабная черная пиар-кампания. И формирование коалиции было связано с интригами, которые плелись вокруг ПРЗ.

— А сами-то не плели?

— Честно — нет. Мы — молодая партия, у нас даже еще нет опыта интриганства, даже если бы хотели. А эта «шестерка» [партийных раскольников во главе с Олштейнсом] — уже не просто интрига, а хорошо спланированная кем-то операция.

— Кем? Единством?

— Единство уверяет, что это не их рук дело. Как же можно не верить партнерам по коалиции? (Улыбается.)

— Ну, тогда теми, кто пока еще не партнеры — Союзом зеленых и крестьян...

— Время покажет, кто что делал. Эта «шестерка» — достаточно разнородная. Я думаю, многие из тех, которые 16-го числа из нашей партии ушли, на самом деле действовали из высоких побуждений, как им казалось. Г-н Олштейнс провел с ними, как я понимаю, серьезную воспитательную работу. Чем и объясняется их решение. А вот что касается самого г-на Олштейнса, то его роль... Я думаю, он — тоже не главный организатор всего этого. Это готовилось заранее и не им.

Мы совершили ошибку, поставив его в список. Сейчас мы за нее платим. Учимся, набивая шишки. Но партия не развалилась, сейчас у нас в правлении 10 человек без Олштейнса, а было — 11. Всего на одного меньше.

— Доктор Затлерс перенес удар?

— У партии сейчас открылось второе дыхание. Ничего фатального ведь не произошло. Судите сами: 16 человек в парламенте для партии, которая только три месяца назад образовалась — это же очень прилично.

— 16 человек без политического опыта...

— Опыт — интересная вещь. У нас в Латвии есть политики с громадным опытом плетения интриг, ничегонеделанья, переходов из партии в партию и выплывания, несмотря ни на что, на следующих выборах... Я думаю, нам нужно менять правила игры и привлекать людей с другим, практическим багажом.

— У вас ведь во фракции — ни одного человека, кто когда-то был депутатом...

— Наберутся и депутатского опыта. У них есть опыт в других серьезных областях.

— Через годика три, к следующим выборам? Вы же — политолог, вы же знаете, что в цивилизованных странах, прежде чем человек становится депутатом парламента, он минимум лет 10 должен проходить карьеру от младшего помощника. Набираться опыта, показывать свои способности...

— А вы спросите, насколько доволен народ людьми, которые имеют большой опыт сидения в Сейме.

— Так он же их в очередной раз и выбрал...

— Часть выбрал, часть — нет. А у нас — партия, представляющая новое поколение людей. Которые пришли в Сейм с честными намерениями.

— В прошлом интервью IMHOclub вы заявили, что ваша цель в Сейме — объединить латвийский народ. А первое, что сделал г-н Затлерс после выборов — предпочел союз с Национальным блоком союзу с Центром согласия...

— Да, перед выборами мы заявляли, что видим коалицию с Единством и Центром согласия или с Национальным объединением. Вот с СЗК — не видим. И именно так мы и начали действовать после выборов. Мы совершенно серьезно вели переговоры с ЦС, выясняя, в чем у нас сходятся и не сходятся программы. Для нас было приятным сюрпризом, что ЦС проявил гибкость. Я уважаю их смелость, я понимаю, что их шаги нам навстречу дались непросто...

— И потому вы сказали, что теперь вас «танками не разорвать»...

— Давайте про «танки» забудем. Мы 1 октября сказали, что хотим видеть ЦС в правительстве и что ЦС для нас — приоритетный третий партнер. Мы предлагали сотрудничество в двух вариантах: или это правительство на троих — мы, Единство и ЦС. Или на четверых — те же три партии плюс еще Национальный блок.

Вариант с правительством на четыре партии отпал. И как мы ни добивались, мы не смогли уговорить Единство пойти на союз с ЦС. Они заняли совершенно непримиримую позицию. Но мы по-прежнему считаем, что участие ЦС в правительстве было желательным. Тем более что он был готов подписаться на очень важные вещи...

— А поставить вопрос ребром не могли? Предложить правительство двух партий: Затлерса и ЦС, у вас же в сумме было 53 мандата...

— Из нашей партии вышли 6 депутатов, у нас не получилось бы большинства...

— А тогда попробовать уйти вместе с ЦС в оппозицию и посмотреть, как Единство будет выкручиваться. Они же декларировали, что с «олигархами» из СЗК сотрудничать не будут. Ведь три месяца назад Сейм распускали, чтобы изгнать из правительства «олигархов», а они снова там...

— Тогда бы мы не смогли осуществлять ничего, никаких реформ, о которых мы говорили.

— А сейчас сможете?

— Да, мы получили те министерства, в областях которых мы обещали реформы. Мы не гонимся за постами по принципу «лишь бы они у нас были». Нам министерские посты нужны для реформ в этих областях.

Второе: если бы мы ушли в оппозицию, на следующий же день в Латвии было бы правительство из Единства, СЗК, Нацблока и перебежчиков г-на Олштейнса. То есть мы бы с вами имели — ноль реформ и то же самое Национальное объединение там. И не было бы никого, кто смог бы защитить сферу межнациональных отношений от порывов энтузиазма со стороны Нацобъединения.

— А теперь-то что?

— В правительстве у нас есть право вето, ни одно решение по национальным вопросам не может быть принято без нас.

— Погодите, но ведь Министерством культуры и «интеграцией» будет заведовать сейчас Нацблок...

— Нами уже оговорено, что вопросы интеграции общества, которые раньше относились к Министерству культуры, будут переданы нам. А это означает, что несмотря на то, что Нацобъединение находится в правительстве, это правительство будет очень проинтеграционным.

— Доктор Затлерс собирается заниматься интеграцией? Что-то мы за ним такого раньше не замечали...

— А зря. Когда Нацобъединение собирало подписи за перевод русских школ на латышский язык, он не раз высказывал свое отрицательное к этому отношение.

— Лучше бы вы просто взяли ЦС в правительство, вот это был бы шаг к сплочению!..

— Благодарите Единство с его непримиримой позицией. Вы не представляете, сколько нами было приложено усилий, чтобы ЦС попал в правительство. Мы сделали все, что могли.

— А внутри партии у вас на этот счет были споры?

— Были, но наша партия такой шаг поддержала. И мне очень обидно слышать злобствования со стороны Центра согласия о том, что это мы виноваты, что они не попали в правительство. Я мог бы назвать целый ряд вещей, которые ЦС мог бы сделать более своевременно, чтобы их вхождение в правительство имело более высокие шансы.

— К примеру?..

— К примеру, вопрос признания оккупации можно было решить не в процессе переговоров, а раньше...

— Еще...

— Вопрос о втором госязыке...

— Так у них же в программе записано, что единственный госязык — латышский. Что же там еще признавать?

— Однозначность позиции ЦС у многих вызывала большие сомнения. Были же высказывания г-на Урбановича о «рыцарях нашего достоинства». Это можно очень двусмысленно толковать. Была еще деятельность г-на Гапоненко, который еще год назад был кандидатом в министры экономики от ЦС...

— Так Гапоненко — вообще не член ЦС. Он не подчиняется партийной дисциплине. И потом, это было год назад, на выборах в прошлый Сейм...

— И тем не менее этот вопрос очень чувствительный, надо смотреть реально...

— Ну, на месте ЦС я бы счел, что вы ищете не причины, а поводы. И оккупацию они признали, и Гапоненко в министры не выдвинули, и Кравцова из списка вычеркнули, и латышский — единственный государственный у них в программе... Куда ж еще?

— Да, достигнут определенный уровень взаимопонимания. Да, мы не сделали шаг до конца, но мы приблизились. Мы и сейчас считаем, что ЦС должен рано или поздно работать в правительстве. Но создание коалиции зависит не только от нас.

И меня очень огорчают пожелания провала ПРЗ со стороны Центра согласия. Потому что сейчас ни одна из партий не готова отнестись к возможности включения ЦС в правительство в будущем столь же серьезно, как Партия реформ Затлерса. Я понимаю разочарование ЦС, но я повторяю: мы хотели бы как можно скорее вернуться к разумному сотрудничеству.

— Как вы это видите?

— Мы надеемся, что ЦС найдет в себе силы поддерживать наши начинания, несмотря на то, что находится в оппозиции.