Хотя бы потому, что это современное значение – одна из постоянных тем «Однако». Причем не в смысле персональных оценок, а в более широком контексте – в историческом , в общественном, в политическом.

И уж тем более нечего мне добавить к документальному, не побоюсь этого слова, шедевру Владимира Чернышева «Сталин с нами». Вот ни разу не думал, что придется говорить такие слова в адрес продукции канала НТВ – с его-то репутацией. Но факт есть факт: фильм стал квинтэссенцией внятного, гражданственного и историчного подхода к эпохе, тактичного и не мифологизированного подхода к личности, чьим именем эта эпоха названа.

Конечно, Чернышев и его фильм – не первые и не единственные, кто трудом своего разума и своей души упрямо и убедительно вычерчивает линию единства нашей истории. Но наличие такого факта в эфире федерального и по умолчанию государственного канала позволяет с большей уверенностью написать для вас нижеследующую заметку.
 

…Он ушел ровно 60 лет назад.

И уже 60 лет мы не можем его отпустить. Мы – ныне живущие, в массе своей, так сказать.

Потому что мы 60 лет живем в стране, полученной от него в наследство.

Оно настолько щедрое, это наследство, что за 60 лет три поколения советских и постсоветских людей никак не могут его промотать до донышка. Оно настолько привычное и существующее вне нашего сознания, что метафору сталинских пятилеток «выросли заводы» мы понимаем буквально: ну вот самозародились как-то в живой природе Магнитка с Днепрогэсом, созрели на березках Т-34 и «Катюша», в недрах земли-матушки обнаружилось метро, а миллионы и миллионы людей появлялись на свет с вживленным в мозг чипом культурного кода.

Мы ведь искренни в своих капризах и жалобах: промышленность разрушилась (сама), культурный код утратился (чип потерялся), научно-технологический потенциал исчерпался (от сурового климата). Круговорот веществ в природе. Пришло и ушло. Обидно, но научно объяснимо.

Но, поскольку все-таки обидно, мы свои претензии персонифицируем. Да, допустим, Сталин построил, Сталин победил, Сталин воспитал и вырастил – но мало и плохо. Нам не хватило. Нужно еще. Чтобы произросло или, на худой конец, чтобы кто-нибудь накопал, насобирал, принес и дал. Кто? Да вот хотя бы и Сталин.

Он, Сталин, у нас готов для самооправданий на все случаи жизни. Ведь обиходные мемы «дотянулся проклятый Сталин» и «Сталина на вас нет» – суть одно и то же: пассивное спихивание ответственности за себя на сторону.

Это так удобно – найти крайнего.

Спасительное для нашего утешения жульничество заложено в первом шаге. Страна не выросла – ее построили. Построили не на пустом месте – а в пространстве нашей единой истории, унаследованной от прежних столетий, в рамках миссии, ради которой Бог сотворил Россию. Не Сталин построил – построило величайшее поколение наших предков. Люди. Такие же, как мы.

Принимая щедрое наследство за явление природы или персонифицируя его с одним-единственным «избранным и виновным», мы старательно выводим из уравнения себя, любимых. Растождествляем себя, «квалифицированных потребителей», с такими же, как мы, только другими – созидателями и победителями. Избегаем столь невыгодного для себя сравнения.

Так удобнее не замечать необходимости что-то созидать и в чем-то побеждать.

Поэтому мы не готовы отпустить Сталина.

И мы будем теребить его до тех пор, пока сами не создадим и не победим.

А это, кстати, очень просто.

Ясное понимание этой простоты – как раз могут подсказать Сталин и его поколение. Надо только их послушать.

В этом разговоре совсем не будет приличествующей дате скорби.

И это правильно.

Потому что Сталин заслужил, чтобы в 60-летнюю годовщину его смерти мы говорили о Жизни.

Прислушавшись к Сталину и его поколению, мы должны принять как безусловную самоценность неразрывное двуединство страны и человека. Оно – и есть то, ради чего нам, русским, стоит жить и умирать.

Страна – это историческая цивилизационная общность, в простонародье именуемая Россией (Киевской Русью, Московским царством, Российской империей, Советским или Евразийским Союзом). Главное в этой общности – не границы и не государственный строй, а душа, которую для солидности называют культурным кодом.

Условие выживания и развития этой общности – независимость от других общностей. Достойных, дружественных, миролюбивых или наоборот – но других. Независимость и максимальная самодостаточность – экономическая, научная, технологическая, военная, политическая, культурная, нравственная. Именно для этой независимости и самодостаточности – индустриализация, понимаемая в широком смысле как инструмент созидательной экономики; евразийская интеграция как воссоединение земель и народов традиционного российского мира; военная мощь, отбивающая желание с нами повоевать и гарантирующая возмездие рискнувшему; сохранение и преумножение своих культурно-нравственных ценностей.

И все это делают люди – чтобы быть еще больше людьми.

Человек – это не индивидуум в примитивном понимании, а личность, которая осознает себя частью общности, интегрируясь в нее на разных уровнях – семья, этнос, народ. И интеграция эта – она сама по себе не происходит и чипом никаким не вживляется. Это – результат постоянного, изо дня в день, из поколения в поколение, совершенствования и самосовершенствования человека в синергии с общностью и под ее воздействием. Чтобы своим трудом, своей душой усилить общность и получить от нее возможность нового шага к самосовершенству – и так без конца.

Если кто-то скажет, что это утопия, мы тихонько напомним, что именно эту утопию, отчеканенную в материальной реальности, передало нам с рук на руки сталинское поколение.

Если кто-то скажет о чрезмерной цене, мы напомним, что эта цена уже уплачена. И ее чрезмерность или приемлемость зависит от нас сегодняшних: если промотаем наследство, не преумножим его, – значит, все действительно было зря.

А сталинское наследство между тем разменяло седьмой десяток. Его объективное старение жестоко ставит нас перед необходимостью сделать уже наконец-то что-то свое – и нам показано, как это делается. Сталин и его поколение уже ничего не смогут сделать для нас и за нас. Только мы сами – власть, граждане. Общность и ее люди. Эта глава истории – наша.

И тогда мы сможем с миром и земным поклоном отпустить Сталина и его поколение в завораживающе величественную историю, которую они написали своими жизнями.