20 лет назад, греческий остров Миконос, август, примерно два часа пополудни. Жара-а-а… Ленивый народ каждые 10 минут кряхтя поднимается с подстилок и идет охладить телеса в средиземноморской водичке «комнатной температуры». Плюхается, выныривает и идет снова — сохнуть на подстилке… Все ждут вечера с его прохладой, когда начнется настоящая ночная жизнь…

Для справочки: остров Миконос в те годы был эдакой веселой молодежно-богемной тусовкой всей Европы. Студенты, артисты, фрики, художники, фотомодели, старые хиппи, яхта Клаудии Шиффер в порту, Бельмондо, гуляющий по набережной… Отели за 500 долларов/ночь и кемпинги за 5 в сутки (я остановился там).

И еще (важно!): на пляжах ма-а-аленького острова Миконос царила полная свобода насчет одежды. Типа так: кто в купальниках — налево, кто без — направо. Посередине — кто еще не определился, то есть — топлесс.

Мы с подругой традиционно шли направо: терпеть не можем мокрых плавок на теле, и если допустимо — избегаем такой досады. Тем более что там все — без плавок, не удивятся, там так принято.


На нашем излюбленном пляже загорала одна молодая пара из Италии. Не знаю, каким видом спорта/фитнесса/бодибилдинга они занимались, но тела у них были — потрясающей красоты.

Реально: античные Аполлон и Афродита, рослые, гибкие, мускулисто-упругие, загорелые до цвета горького шоколада. Когда они шли нырять в море — весь пляж любовался (безо всякой задней мысли — просто их красотой). Я даже с ними познакомился и попытался пообщаться, но их основной «иностранный» был — немецкий. :-(


Японцы… В те годы в каждом хоть сколько-нибудь курортном месте мира всегда наличествовала компания японцев. Такие маленькие улыбчивые люди, всегда ходящие стайкой, обвешанные огромными фотоаппаратами и видеокамерами. Они ни с кем не общались, жили своим тесным мирком. И всё что видят — щелкали на свои аппараты.

На пляжах японцы были самыми «текстильными». На мужчинах были «плавки» от подмышек до колен, а на женщинах — купальники аж с рукавами. На пляжах острова Миконос они занимали са-а-амую левую часть, уже за крайними камнями. Прятались…


Так вот, возвращаюсь к началу. Миконос, пляж, жара, два часа пополудни… И вдруг на нашу правую сторону движется японец (маленький, желтенький, с пузиком) с огромной зеркалкой на шее. Скучающий голый пляж оживился: ОЙ! ЯПОНЕЦ!

Японец адресно подходит к итальянским Аполлону и Афродите и в изысканных выражениях (на японском английском) спрашивает, можно ли ему сфотографироваться вместе с Афродитой. Минут десять ушло на межнациональное общение, даже я помогал. В результате разобрались: Афродита — не против сфоткаться, Аполлон гостеприимно — вэлкам! Японец вручает свою зеркалку Аполлону и просит их щелкнуть.

Итак, японец в «плавках» от подмышек до колен и обнаженная Афродита встают на фоне моря, Аполлон нацеливает объектив… И тут Афродита говорит: «Стоп!» И жестами показывает японцу: «Алё! Я — голая, а ты — одетый. Снимай трусы!»

Голые зрители (количеством человек триста, и так уже оживившиеся — развлекуха!) подскакивают с подстилок, будят своих уснувших товарищей и вперивают в японца все свои глаза…


Пауза длилась долго. Невозмутимое лицо японца я видел с расстояния метров трех. И по этому лицу я понял, что перед «попавшим» японцем прошла вся История Великой Японии. 500 лет самурайства, все сёгуны поименно, все покойные микадо поименно, ныне здравствующий Император поименно, божественный ветер Камикадзе, легендарные ниндзя, цветущая сакура, великая гора Фудзи, победный Перл-Харбор, обидно отнятые Сталиным Курильские острова, Акира Куросава лично, великие фирмы «Сони» и «Тойота», мультики манга…

И наконец японец обвел взглядом всю нашу (в отличие от его) голожопую цивилизацию. Оценил, что это — ВЫЗОВ. Понял, что он — ОДИН, но за ним — вся Великая Япония…

И… И… И… ОН СНЯЛ ТРУСЫ! И отбросил их в сторону небрежным жестом. Лицо у него было при этом — думаю, с таким лицом самураи делали себе сэппуку (харакири по-нашему).

Защелкал зеркалкой Аполлон, Афродита обняла японца за плечико (он был ей ростом ровно по соски), японец обнял ее за талию… Зал зааплодировал…

А когда фотосессия кончилась, японец забрал у Аполлона свой аппарат… Но японец не надел свои трусы сразу. НЕТ! Подняв с песка, он закинул их на плечо и ушел — несломленный, с гордо поднятой головой и гордо сверкая белой-пребелой попой.

Провожала его бешеная овация нашей части пляжа и крики: «Браво!»


На фотке вверху: Миконос это — вот. Это я там. Жанровых картинок с голых пляжей публиковать не буду. Да и не фоткал я там.