Окончание. Начало тут

В посольстве генерала Гардана в Персии находилось немало офицеров, которые легально занимались там топографической съемкой местности. Результатом их деятельности стал детально проработанный проект похода через Иран в Индию с подробным указанием дорог и подсчетом времени каждодневных переходов.
(Внешняя политика России ХIХ и начала ХХ в. Т. III. М., 1963. С. 761, под ред. Антюхина)




Еще в Тильзите Наполеон пытался соблазнить Александра I планами раздела Османской империи. Позже он не раз возвращался к идее объединенного франко-русского похода через Турцию в Иран. В письме к русскому государю от 2 февраля 1808 г. французский император выдвинул следующую программу: «Если бы войско из 50 тыс. человек русских, французов, пожалуй, даже немного австрийцев, направилось через Константинополь в Азию и появилось бы на Евфрате, то оно заставило бы трепетать Англию и повергло бы ее к ногам материка» (Сборник РИО. Т. 88. СПб., 1893. )

В разговоре с Л.Нарбонном в апреле 1812 г. он следующим образом прогнозировал развитие событий: «...чтобы добраться до Англии, нужно зайти в тыл Азии с одной из сторон Европы... Представьте себе, что Москва взята, Россия сломлена, с царем заключен мир или же он пал жертвой дворцового заговора... и скажите мне, разве есть средство закрыть путь отправленной из Тифлиса великой французской армии и союзным войскам к Гангу; разве недостаточно прикосновения французской шпаги, чтобы во всей Индии обрушились подмостки торгашеского величия»


Луи-Мари-Жак-Альмарик де Нарбонн-Лара. Дипломат и генерал. Адьютант Наполеона

14 апреля 1812 г. руководитель французской разведки в герцогстве Варшавском барон Э.Биньон представил министру иностранных дел Г.Б.Маре пространную записку о главных задачах готовящейся гигантской экспедиции. Анализируя обширные подготовительные мероприятия и собранные силы, автор ставит, по его мнению, резонные вопросы: «Что могло быть достойным призом такому огромному усилию? Какая цель достаточно грандиозна... чтобы заслужить такое развертывание средств?» И, по его мнению, только лишь «ослабление России, ограничение этой державы границами старой Московии не станет достаточным вознаграждением за убытки чрезмерного передвижения».



Л.П.Э. Биньон (1771-1841) – французский дипломат, разведчик, историк

Таким образом четко определялась и цель похода 1812 г. — подготовка экспедиции в Индию. Россия же к наполеоновской армии «присоединится или добровольно, или вследствие законов победы будет привлечена к великому движению, которое должно изменить лицо мира». Биньон обрисовал даже детальное изображение будущих действий — в глубину Азии будет направлен контингент «из трети или четверти европейской армии, идущей нанести смертельный удар Англии, между тем остальные разместятся на берегах Вислы, Двины и Днепра, чтобы гарантировать тыл тем, кто будет участвовать в экспедиции». (Handelsman M. Instrukcje i depesze rezydentow francuskich w Warszawie. T.II. Warszawa, 1914.)


В 1811 г. агентурная группа в составе полковника А.С.Платтера, майора Пикорнеля и топографа Крестковского тайно проникла в Россию. Под видом отставных русских офицеров, снабженные соответствующими документами, они совершили длительный вояж — побывали в Москве и в девяти губерниях. После чего Крестковский был отправлен с полученными сведениями обратно, а двое других продолжили путешествие через Поволжье к Оренбургу — опять-таки, для выяснения возможностей похода в Индию. Этот маршрут следования отнюдь не выглядел случайным. Преследуя те же цели, именно через оренбургские степи в 1801 г. император Павел I приказал идти 41-му донскому полку под командованием войскового атамана В.П.Орлова.

Яд неудач и случайностей помешал наполеоновским эмиссарам добраться до намеченной цели, и они вынуждены были повернуть на Дон, где 5 августа 1812 г. Платтера арестовали. Пикорнелю удалось скрыться. (Сборник исторических материалов, извлеченных из архива собственной Его Императорского Величества канцелярии. Вып. 2. СПб., 1889.)

Наполеоновские планы не были секретом и в России. В марте 1812 г. через генерала П.К.Сухтелена наследник шведского престола и бывший французский маршал Ж.Б.Бернадот передал Александру I, что Наполеон в течение двух месяцев рассчитывает разгромить русские войска и заключить мир. По условиям которого объединенная русско-французская армия направится сначала против турок, затем войдет в Иран, а впоследствии проникнет в Индию. Причем, планирует осуществить это всего за три года (Сборник РИО, Т. 6, СПб, 1871). Не удивительно, что многие из солдат Великой армии еще перед переходом Немана, считали, что их ведут «в глубь сказочной Азии» (Тирион, 1812 год. Воспоминания офицера французского кирасирского № 2 полка о кампании 1812 года.)



Жан Батист Бернадот

Реализация индийского проекта в первую очередь зависела от успеха в России. «Предполагали, что я имел намерение идти в Индию через Персию, я и не отрекаюсь: мне приходила на мысль возможность подобной экспедиции; но экспедиция эта была обстоятельством второстепенным, совершенно подчиненным тому, в каких отношениях останемся мы с Санкт-Петербургским кабинетом»

В таком же духе французский император высказывался маркизу А.Коленкуру, послу Бонапарта в России, который писал в своих «Мемуарах», что во время войны Наполеон «не сомневался, что русское дворянство принудит Александра просить у него мира, потому что такой результат лежал в основе его расчетов» (Коленкур А. Мемуары. Поход Наполеона в Россию. М., 1943.) Что это были за расчеты, где опорой являлись именно дворяне, а не царская фамилия?

Франция направленно и упорно пыталась разрушить колониальные завоевания, а вместе с ними и экономику Британии. Рейд в Египет, ликвидация всех средиземноморских баз Великобритании на Средиземноморье, оказание помощи американским колонистам и бросок в Индию – последовательные ходы в этой шахматной партии. Но для последнего требовался надежный сухопутный маршрут, а для него – надежный союзник в тылу.



Маршал Бертье начинал военную карьеру в Америке...

Как обеспечить эту надежность? Захватить Александра в заложники и возить с собой, как Кортес Монтесуму? Английская партия среди русского дворянства останется при этом в столице и с удовольствием поменяет одного Романова на другого, что уже проделывала не раз в течение последних 100 лет.

Да если бы только английская. Царский дом со времен Петра 1 с завидным постоянством устанавливал родственные связи с немецкими княжествами, так что представителей пока еще не сложившейся Германии во власти тоже хватало и никакой нежности к французам они также не питали.

Оккупировать Россию целиком? Великая армия растворится в ней, как песчинка соли в океане. Требовалось срочно найти пульт дистанционного управления громадной территорией, который будет работать хотя бы на время решения британского вопроса.

И Наполеон упорно искал этот пульт.

Мы постоянно и справедливо отмечаем заслуги русской разведки в лице полковника Чернышева, завербовавшего целую толпу высших чиновников Наполеона. Но почему не упоминаем французскую, которая чувствовала себя в России также вольготно. Незадолго до войны французской разведке, например, удалось выкрасть гравировальные доски «столистовой» русской карты. Впоследствии надписи на этой карте были переведены на французский язык, и эту карту использовало французское командование во время войны.

Много раз описано и повторено, как из разных источников в Особенную канцелярию поступали неопровержимые сведения и о стратегическом замысле Наполеона: После военной победы продиктовать Александру I мир, превращающий его в послушного вассала. Но на момент начала кампании 1812 все это уже было! Разгром армии (под Фридландом) и продиктованный мир (Тильзитский) уже был, а вот с вассалитетом категорически не срасталось. Нужны были новые, более сильные козыри.

У того же Безотосного, и не только у него, не раз и не два повторяется информация об огромном интересе Наполеона к русской истории, как к Новейшей (в деле расследования убийства Павла 1), так и более отдаленной, начинающейся с Петра 1 и простирающийся до последних крестьянских восстаний. Особенно интересовали императора секретные протоколы допросов Пугачева. С чего бы?


Итак, еще раз по целям и задачам 1812 года:
Цель – Индия. Задача – вассалитет России

И уверенность Наполеона, который «не сомневался, что русское дворянство принудит Александра просить у него мира...» Откуда?


Версия:

Наполеон был прекрасно осведомлен о незаконности воцарения самого Александра 1го, его участия в дворцовом перевороте и отцеубийстве и был крайне заинтересован в получении российских архивных документов. И не только (и не столько) государственных. Он был прекрасно осведомлен о жестокой борьбе в России за российский трон между различными враждебными кланами.

Несомненно, в тайниках дворян, особенно московских, хранились уникальные архивные документы, которые могли бы в случае необходимости подтвердить незаконность правления не только Александра, но и многих других российских государей из фамилии Романовых.

Вероятно, поэтому и были осквернены многие православные церкви и монастыри в Москве, в зданиях которых, возможно, были спрятаны нужные Наполеону документы. Традиционно русские цари сохраняли свои наиболее важные документы в церквях и монастырях. Александр I например хранил свое завещание о престолонаследнике в Успенском соборе в Москве, считая что это самое безопасное место.

Кстати, работая в особо секретных архивах и в Коллегии иностранных дел, А.С. Пушкин понял, как в России незаконным путем захватывали верховную власть. Об этом он хотел написать в своих исторических трудах, но не успел… Может именно эта излишняя осведомленность в делах государственных является настоящей причиной безвременной гибели поэта?


На основании чего А.С. Пушкин в 10 главе «Евгения Онегина» так охарактеризовал Александра I:

«Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда»?

Архивные документы о других царствованиях, в частности Петра I, Екатерины II и Емельяна Пугачева, находились в московском архиве Коллегии иностранных дел. Эти архивы также интересовали Наполеона! Вот, возможно, ответ на вопрос, почему Наполеону нужно было непременно взять Москву. Ему нужны были документы, с помощью которых можно было доказать незаконность власти Романовых вообще и Александра 1 – в частности, а если повезет – то и причастность его и императорской семьи Британии – к убийству Павла 1го.

Бесспорно, Александра I также не желал, чтобы компрометирующие его архивные документы попали в руки оппозиционно настроенного правительству дворянства.

Но и с самим дворянством, что называется, были варианты. Когда по указанию Николая 1го началась ревизия и систематизация архивов, выяснилось, что «только в Литве и Белоруссии оказалось 40 000 “дворян”, из которых только 16 000 владели землей, а большая часть получила дворянство по подложным документам. К 1830-м годам выявление фальсификаций приняло массовый характер и едва 4 % представляемых документов оказывались подлинными...

Тогда же были выявлены целые мастерские по изготовлению поддельных документов, где дворянские грамоты можно было купить по рублю за штуку. Актовые книги (в них заносили составлявшиеся публично-правовые и частноправовые акты), рассеянные по замкам и учреждениям, подверглись настоящему нападению фальсификаторов: в незаполненные места в них вписывали не существовавшие документы, из переплетов вырывали целые тетради подлинных актов и вставляли новые — фальшивые.» (Изменения в архивном деле России и процесс собирания документов в первой половины XIX в. ВСГАО (ИГПУ).

Напоминаю, что в Москве функционировали пять историчес¬ких архивов: Московский архив Коллегии иностранных дел (МА-КИД). Архив межевой канцелярии, Архив вотчинного департа¬мента, Московский государственный архив старых дел (МГАСД), Разрядно-Сенатский, а также Московский губернский архив и архивы учреждений, которые могли дать Наполеону бесценный компромат для давления на многие находящиеся при дворе семьи «птенцов гнезда Петрова или считающие себя таковыми».

Одним словом, обладание нужными бумагами и нужными свидетелями (которые подтвердят все что угодно под давлением нужных бумаг), давало возможность их обладателю нежно держать за причинное место и императорскую семью. Присутствие на троне которой могло закончиться в любой момент после обнародования истории их воцарения, и дворянское общество, которое рисковало в любой момент поменять свои столбовые права на крепостные обязанности.

Ну, вот, если принять эту версию за рабочую, станет понятно стремление Наполеона дойти до Москвы:

1. Москва – логичный и очень удобный перевалочный пункт, если потом собираешься идти на Восток, а не возвращаться в Европу.

2. Москва – разведанное хранилище немеренного количества компромата, который даст серьезнейшие козыри для успешных переговоров о вассалитете с ЛЮБЫМ представителем российской элиты.

3. Москва, это еще и богатые трофеи (по результатам ревизии 1813 года из Москвы вывезено и затем утрачено только государственного и церковного имущества на 2 годовых бюджета всей империи)

Неподдельный интерес французов к архивам можно проиллюстрировать вот таким отчетом уездного ахривариуса г. Богородска (60 км за Москвой на Восток):

«22 сентября в 11-м часу вечера город неожи¬данно заняли неприятельские войска, которые оставались там до 9 октября. После освобождения Богородска чиновники обнару¬жили в комнатах уездного суда полнейший беспорядок: в архиве полки были оторваны и старые решенные дела все развязаны и разбросаны, а у казенного сундука, где хранились секретные дела, замок сбит и крышка разломана, а секретные дела разбросаны по всем каморам и на дворе. После проведения проверки выясни-лось, что похищено 3 обычных и 13 секретных дел».

Из всех трех составляющих опасностей для русской императорской фамилии, безусловно, приоритетной является вторая (компромат в частных и государственных архивах). Нужно было что-то энергично предпринимать, но для этого существовал целый ряд ограничений:

— Если изъятие государственных архивов упиралось только в дефицит времени, материальных ресурсов и надежных исполнителей, то с частными хранилищами дело было совсем плохо.

— Объявить об изъятии частных архивов под любым предлогом – значит вообще их не найти, или найти только то, что тебе захотят показать.

— Прямо сказать, какие документы ищешь – самоубийство.

— И даже объявить, что Москва будет сдана, это значит даже не иметь представления, как и где эти архивы будут спрятаны, куда эвакуированы, где и как могут всплыть впоследствии.

Непростая задача — изъятие, или, как минимум, предотвращение попадания в чужие руки неизвестно где спрятанных документов могла быть поручена только абсолютно доверенному царедворцу, политику и дипломату, то есть человеку, характеристикам которого полностью соответствовал Кутузов.

Решение, которое было единственно возможным и было продиктовано внешними обстоятельствами и диким цейтнотом – не дать эвакуировать, при возможности – изъять, при невозможности – уничтожить.

С этой точки зрения становятся понятными многочисленные заверения Кутузова о том, что он «костьми ляжет, но Москву неприятелю не отдаст», полное молчание при отступлении до стен города, решительный отказ дать бой под его стенами и приказ отступать непременно через него, а ни в коем случае не в обход, с обязательной эвакуацией живых потенциальных свидетелей – дворян и всех документов, которые можно будет обнаружить в их опустевших домах.

Тогда совсем по-другому читается смысл ключевой фразы в донесении Кутузова: «Арсенал и почти все имущества, как казенные, так и частные вывезены и ни один дворянин в ней не остался». Читай – «весь найденный компромат изъят, свидетели нейтрализованы». Но этого было мало. «Почти» это не «все»! На этот случай и был заготовлен «план Б», который вошел в историю, как знаменитый московский пожар.

Посудите сами: документы в оставленных домах и учреждениях некогда было искать, а найденные — не было времени сортировать. Не было и возможности все вывезти, да и опасно – никто не знал, что ждет «ликвидационную комиссию» за ближайшим углом. Огонь – самый надежный и простой способ решения нерешаемых проблем с документацией – это вам любой опытный завсклада скажет.

«Мысль о пожаре в Москве принадлежала самому Александру 1му,— свидетельствует Д.П.Рунич, — ибо эта мера могла быть задумана и предписана ТОЛЬКО самим императором. Ее приказано было исполнить лишь в последней крайности, когда опасность угрожала бы всей империи. Исполнение этой меры погло быть поручено только Ростопчину и Кутузову...» (РА 1885 №3 с.605)

Компромат на царскую семью в руках Наполеона – что может быть опасней для империи?

Не зря сам Александр 1й пожар в Москве в своем рескрипте М.И. Кутузову назвал Божьем промыслом, спасительным для России и Европы. (М.И. Кутузов. Сборник документов. М., 1954. Т. 4. Ч. 2. С.149-152.). В том же документе Александр I сообщал: «Россия вредом своим купила свое спокойствие и славу быть спасительницей Европы». Последние слова наводят на мысль, что был изъят и (или) уничтожен компромат не только на фамилию Романовых, но и на многие царствующие фамилии Европы.

А теперь оцените элегантность, с которой «Северный лис» переиграл и «Маленького капрала» и собственных братьев-дворян:

1. Успокоив воинственной риторикой дворянство и, не дав повода для резких действий, затем, неожиданно, всего за сутки «до того, как», Кутузов объявил о сдаче Москвы и реквизиции транспорта для нужд армии. Кроме этого, продвижение самой армии через город существенно затруднило вывоз чего бы то ни было. И одновременно стало великолепным прикрытием для обысков частных домов, которые под видом мародерства могли осуществлять специальные команды из ведоства Военного Министра.

2. После распространения правильной информации о зверствах французов, где погибший в огне Смоленск был едва ли не главным пугалом, следовала добровольно принудительная эвакуация дворян. В результате чего Наполеон лишался не только частных архивов, но и возможности узнать, у кого бы то ни было, где их искать и что там интересного можно найти, а равно – заместить отсутствие бумаг показаниями живых свидетелей.

3. Пожар надежно скрывал даже то, что не смогли найти и вывезти «агенты Кремля», а ответственность за этот пожар делился поровну между неудержимым русским патриотизмом и необузданным стремлением Великой армии к примитивному варварскому обогащению.

Это называется «шах и мат». Мало того, что Наполеон не решал ни одной из своих задач, так еще, как заправский мастер джиу-джитсу, используя его же силу, Кутузов решил неимоверно трудную для самодержавия проблему обуздания собственной дворянской вольницы, у которой:

1. Элегантно изъяли или уничтожили часть имеющегося в частных руках компромата,

2. Существенно подрубили экономическую самостоятельность, заставив, после окончания войны, бить челом перед государем о хоть каком-то возмещении ущерба после пожаров и грабежей 1812 года.

3. Ответственность и за то, и за другое, переложили на плечи внешнего агрессора, который возразить уже не мог.

Именно резкое ослабление в 1812 году оппозиционного дворянства сделало возможным подавление очередного гвардейского мятежа в декабре 1825 года.

А Наполеон, вместо компрометации русского дворянства и царской фамилии, получил такую компрометацию себя и своей армии, от которой не смог отмыться до самой своей кончины.

Однако это был далеко не конец шахматной партии. Остается пока нераскрытым смысл таких странных, на первый взгляд, ходов, как умышленное создание ситуации, увеличивающей потери и снижающие боеспособность русской армии, неоднократный отказ от нанесения решительного поражения Наполеону, странное нелогичное маневрирование при преследовании отступающего противника.

Также ждут своих ответов вопросы – почему, несмотря на прямой запрет Александра 1го, в Тарутино встречались Лористон и Кутузов, о чем они говорили тет-а-тет и о чем договорились, почему Наполеон оставил Москву и пошел самой невыгодной для себя маршрутом, что он ждал и что оставил в столице, и наконец, куда подевались несметные московские сокровища. Но об этом в следующий раз...