«Новые смыслы»

– В интервью Baltnews сразу после выборов вы сказали: «Мы должны найти новые смыслы и изменить содержание нашей политической деятельности, чтобы расширить круг сторонников». Что это за «новые смыслы», и от чего и в пользу чего может отказаться РСЛ?

– Мы не говорили, что мы собираемся отказываться. Нужно дополнить темы коммуникации новыми темами, которые смогут расширить вовлеченность жителей страны в политику. Мир меняется, и те, кто не меняются, вымирают, как динозавры.

Сейчас очень быстро меняется мировая экономика. Кризис становится перманентным. Меняются отношения между трудом и капиталом. Острейшим становится вопрос занятости для Евросоюза в целом. К этому надо готовиться и в Риге. Надо заранее подготовиться к скрытой, растущей массовой безработице и «полузанятости».

Или быстрые климатические изменения, независимо от причин этих изменений. Они меняют наши взаимоотношения с природой. Что нужно сделать в Риге, в Латвии, чтобы не потерять из-за изменений климата, а, наоборот, приобрести? Как должно вырабатываться электричество? Каким носителям энергии следует отдавать приоритет?

Меняется и концепция прав человека, она совершенствуется. Или молодежная политика. Что сейчас важно людям в возрасте от двадцати до сорока лет?

Насколько важна этническая идентичность, и что человек готов сделать для сохранения своей русскости? Какова иерархия ценностей? Где в ней находятся семья, здоровье, собственность, справедливость? Об этих моментах надо говорить, они не являются константой. Если ничего не делать, не придут новые яркие и интересные люди.

Посмотрите на «Прогрессивных». Они смогли привлечь молодежь, в том числе и русскую. Значит, мы не дорабатываем, раз люди приходят к ним, а не к нам. Мы должны с ними конкурировать.

В то же время я не вижу большого потенциала в конкуренции с «Согласием», где она ограничена религиозным фактором. Есть преданность вождю, и люди определенного склада эту преданность сохранят, как бы вождь с ними ни поступал.

Но в «Согласии» есть и положительные люди. Это группа депутатов, которые поддерживают правильную коммуникацию и работают на благо своих избирателей.

Мы очень ценим своего избирателя, благодарны ему за то, что он пришел на выборы, тогда как часть бывших избирателей «Согласия» на выборы не пришла. Вот в этих людях потенциал нашего роста. Тех голосов, что привели нас в Рижскую думу, недостаточно для того, чтобы победить на выборах в Сейм и обеспечить наше возвращение на уровень национальной политики.

Нам необходимо в течение ближайших лет обеспечить рост актива и числа избирателей примерно в три раза. На идейных запасах 90-х годов мы этого не сделаем. Нужен апгрейд: сохранение лучшего, что у нас есть, и добавление новых смыслов, которые позволяют включить в коммуникацию людей, до которых мы пока не достучались, до которых никто не достучался.

«Марксистская чушь»

– Правящие латышские националистические круги господствуют благодаря разделению общества по этническому признаку. Не пришло ли время напомнить людям о классовом делении общества и проблеме социального неравенства?

– Безусловно, только проблема неравенства имеет другое измерение и другие решения, чем во времена классического марксизма конца XIX века.

Главное классовое противостояние сейчас не между собственниками и наемными работниками, а между суперэлитой – малой группой сверхбогатых людей, которые сконцентрировали в своих руках богатства всего мира, – и правительствами и народами стран, получающих на свое развитие крохи, оставшиеся от того, что взяли себе сверхбогатые. Это во-первых.

Другое главное классовое и социальное противоречие будущего пролегает не между пролетариатом и собственниками. По крайней мере, в Латвии нет больших предприятий, где были бы крупные рабочие коллективы.

Самое главное противостояние будет между образованными людьми и экспертами в той или иной сфере, с одной стороны, и огромным большинством, у которого не будет ни востребованного образования, ни высокооплачиваемой работы.

В 50–60-е годы на Западе, да и в Советском Союзе каждое следующее поколение жило лучше предыдущего. Теперь речь идет о том, чтобы хотя бы сохранить достигнутый уровень жизни.

– Но отсутствие, скажем, в Латвии крупных предприятий и трудовых коллективов не означает отсутствия эксплуатации человека человеком.

– Я в эти марксистские вещи наигрался. Все. Каждая теория имеет временной отрезок своего применения. Марксизм был хорош для индустриального периода: большие заводы, буржуазия, пролетариат. Сейчас этого нет не только в Латвии, но и на Западе. Везде социалистические, социал-демократические партии находятся в глубоком кризисе.

Растущей силой в Европе выступают «зеленые», но они не предлагают решения проблемы взаимоотношений между трудом и капиталом. Они предлагают перезапуск европейской экономики при помощи нового целеполагания – решения климатических проблем за счет перевооружения европейской экономики, что создает новые потребности и новые рабочие места в новых отраслях.

– Может быть, потому «зеленые» и не ставят определенные вопросы, что представляют интересы новых отраслей экономики?

– Нет, они их формируют с нуля, эти новые отрасли, навязывая Европе идею, которая изначально кажется бредовой – полностью отказаться от использования ископаемых энергоресурсов.

На самом деле, это марксистская чушь – теория о том, что экономика определяет все, и бытие определяет сознание. Наоборот, сознание определяет бытие. Сначала возникает идея, а потом она под себя ломает реальность. Она ее преображает.

– Но идеи не возникают на пустом месте. Они вырастают из реальности, из экономической реальности.

– Они не возникают на пустом месте, но они преображают реальность. Они создают новую экономику. У Чингисхана не было никакого экономического интереса идти и завоевывать полмира. Это была идея господства монгольских племен над Евразией, и она преобразила мир, создала другую Евразию.

Или христианство. Никакой экономической выгоды под христианством не было. События, последовавшие за разрушением Римской империи, отодвинули экономическое развитие на много веков назад. Тем не менее христианская идея преобразила мир, создала совершенно другую реальность, другую экономику и так далее.

Или совершенно искусственная на российской почве реализация марксизма в виде советского государственного социализма. Тем не менее эта идея тоже преобразила мир, страну.

«Правовая реконкиста»

– Как я понимаю, у вас есть идея завоевания Сейма и, по-видимому, завоевывать его вы будете той же самой командой, что взяли Рижскую думу. Если эта идея воплотится в жизнь.

– Это инструмент. Избрание куда-то кого-то не является самоцелью. Я не мечтал стать депутатом Сейма или Рижской думы. Это ключ к тому, чтобы изменить мир и сделать его более пригодным для проживания нашего народа.

Каждое представительство дает ресурс. В Рижской думе он минимален: пара компьютеров, кабинет, возможность говорить с прессой, доступ к информации. Европарламент и Сейм дает больше ресурсов.

Наша долгосрочная цель – равноправное и гармоничное сосуществование латышского большинства и русского меньшинства. Русская община должна сохраниться. Должна быть снята дискриминация и созданы условия для физического и культурного самовоспроизводства.

Из-за того, что люди не имеют возможностей для самореализации, они уезжают. Русские семьи ориентируют детей на отъезд. Демографическая структура становится все более неблагоприятной.

Не думаю, что нам быстро удастся изменить ситуацию. Мы находимся в фазе падения, когда за несуществующие грехи прошлых поколений русских людей платят нынешние их поколения. За семьсот лет, неблагоприятных для латышской нации, платим мы сейчас – своими правами, возможностями наших детей, доступом к ресурсам. Но этот процесс пойдет вспять, нас ждет определенная правовая «реконкиста».

– Ваш прогноз – когда?

– Через несколько десятилетий, если не произойдет в мире ничего, что ускорит перелом. Вообще общественное развитие слабо предсказуемо, поскольку оно многофакторно. Простые способы линейного прогнозирования приводят нас к катастрофе, но это не так.

Мир очень сложный, и когда что-то разрушается, появляются новые возможности. Нельзя мешать их появлению. Мы должны сами меняться, чтобы соответствовать новым условиям. К сожалению, многие люди не собираются меняться. Они думают, что «что-то» вернет их в счастливое прошлое. Это большая ошибка.

– Как и требовать от людей изменений.

– Безусловно, когда-нибудь симпатии латышского большинства качнутся в сторону России. Так уже много раз происходило в истории. Следы этой симпатии прослеживаются и в латышском языке, и латышской литературе начала ХХ века.

Симпатии латышей качнутся в сторону России и Русского мира, но этому будут предшествовать десятилетия развития нынешней парадигмы дистанцирования от всего русского и России, выстраивания стен.

«Дефицит достоинства»

– Что касается тектонических сдвигов, то, окажись за нашими спинами сотни тысяч участников массовых акций и избирателей, изменения последовали бы быстро. Русский союз Латвии является меньшинством не только по отношению к латышам, но и к самой русской общине.

– Почему же выражающий интересы русской общины РСЛ остается в меньшинстве?

– Он и будет меньшинством. Это удел уверенных в себе людей с чувством собственного достоинства, готовых бороться за свои интересы. Абсолютное большинство постсоветских людей инертно.

Родившись в условиях стабильных и благоприятных, они исходят из того, что прежний социальный договор продолжает действовать. Это самообман.

Современное государство, в отличие от советского, не будет заботиться о людях в обмен на их пассивность и лояльность. Современное государство нужно заставлять заботиться о человеке, а для этого необходима смелость.

Подходишь к человеку, зовешь его сражаться за свои права. А он в ответ: «А что вы мне лично дали? И кто вы вообще такие, чтобы на что-то претендовать? Есть великие люди – Путин, Ушаков, а вы-то кто?».

«Мы такие же, как и ты», – говорим мы. А он в ответ: «Я ничего не могу, значит, и вы ничего не можете».

Это отсутствие уважения к себе. Самый большой дефицит у нас – это не дефицит демократии, а дефицит достоинства, дефицит гражданской смелости и совести.