ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРАВДА
13.11.2021
Александр Филей
Латвийский русский филолог
КРАСНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ
Какой из них?
-
Участники дискуссии:
30299 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Петр Погородний,
Дарья Юрьевна,
Лилия Орлова,
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Александр Кузьмин,
Борис Бахов,
Марк Козыренко,
red pepper,
Лаокоонт .,
arvid miezis,
Александр Соколов,
Леонид Радченко,
Ирина Кузнецова,
Дмитрий Болдырев,
Андрей Жингель,
Владимир Иванов,
Vladimir Kirsh,
Юрий Васильевич Мартинович,
Марина Зимина,
Mumins Mumins Mumins,
Борис Мельников,
Элла Журавлёва,
Rita Dorofeeva,
Kęstutis Čeponis,
Иван Киплинг,
Jurijs Sokolovs,
Алексей Хватов,
Янис Круминьш
Четыре века назад из Москвы изгнали интервентов. В основном польских. Изгонять интервентов из России — нужное и полезное дело. Нечего засиживаться, пора и честь знать.
А честь у незваных гостей на Руси всегда самое слабое место. Польские военные подразделения вступили на землю русскую не сами, а по наущению Рима. Тогда уже сорок лет по всему миру успешно действовал орден иезуитов. Причудливо получается — под прикрытием звания Иисусовых братьев можно учинять самые непотребные вещи.
В фокусе внимание чернорясых находились Африка, Япония, Вест-Индия — и заодно Россия. Но Московскому царству, как казалось, негоже уделять слишком много внимания. Небогата земля русская золотом, слоновой костью, пряностями и чернокожими рабами.
А Речь Посполита на тот момент считалась прогрессивным, стремительно развивающимся государством с отлаженным механизмом парламентской демократии. И, главное, суперкатолическим. И изрядно поднаторевшим в преследовании православных крестьян в исконно восточнославянских землях. Кому, как не Польше, доверить расправу над Москвой, возомнившей себя Третьим Римом?
Все факторы скорого крушения «северного колосса на глиняных ногах» были налицо. Западный рациональный ум с букмекерской расчётливостью предугадывал лёгкую прогулку. Посудите сами. Жестокий неурожай, вызванный феноменальными климатическими потрясениями. Массовое народное недовольство, вызванное нехваткой хлеба и растущими поборами. Закабаление русских крестьян. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Неудачи внутренней и внешней политики Бориса Годунова...
И — самое уязвимое — сомнительные права последнего на пятисотлетний престол. К тому же определённая часть старорусской аристократии психологически готова была переметнуться на сторону любого бусурмана-иноверца, только бы воли себе прибавить. В головах у политической элиты вызрел глубочайший кризис государственности.
Ну что может спасти Россию в таких условиях? Вот он, Кремль — бери его голыми руками. Народ бродит, смутьянничает, армия почти распадается, полководцы сплошь неумехи, бояре готовы открыть ворота любой крепости, а царь — ненастоящий. Настоящего предложили Сапеги, Мнишеки и Вишневецкие, склепав из беглого расстриги-авантюриста чудом выжившего царевича Димитрия Иоанновича. Все карты биты, все соломки подстелены.
И вдруг произошло непредвиденное и непоправимое. Народ русский объединился. Странно, непредсказуемо, как бы на ровном месте. И невдомёк было захватчикам, что этот народ, породивший смуту, с ней и покончит. У каждого преступления есть мотив.
Каким был основной мотив захватчиков? Внешне — пограбить и пораздольничать. Глубоко внутренний — уничтожить культурный код русской цивилизации. Сколько обителей, монастырей, церквей оказалось на пути иноверцев, смутной и грязной лавиной хлынувших в отеческие пределы.
Некоторые — как Псково-Печерская лавра — выстояли, навеки вписав своё имя в священную историю русского сопротивления. У других, увы, не хватило сил. А многие стали жертвой отвратительного предательства воевод. Народ смотрел на всё это и прозревал. Неописуемая жестокость, разнузданный произвол, поругание святынь, разрушение исторических традиций, потеря исконности и первородства — во всё это непотребство погружалась Святая Русь.
Памятник Козьме Миничу Минину и Дмитрию Михайловичу Пожарскому стоит в центре Нового Иерусалима. Этот участок Москвы издавна воплощает собой концепт искупительной жертвенности. Лобное место — Голгофа. Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву — это хорошо нам известный в обиходе Собор Василия Блаженного. Он же — Иерусалимский храм, призванный отражать символику небесного заступничества. Спасские ворота в русской традиции очень часто именовались Иерусалимскими. И здесь же в 1818 году — после разгрома очередного иноземного нашествия — была открыта монументальная скульптурная композиция, обессмертившая подвиг объединителей русского ополчения.
И вот ведь парадокс. Князь Курбский, тот, что «от царского гнева бежал», закрепившийся в ливонском Вольмаре (латвийской Валмиере), в письмах русскому царю, державе которого он изменил, в качестве одного из аргументов пенял Ивану Васильевичу — мол, строй у тебя несовершенный. Дескать, кровавый ты диктатор и лютый сатрап.
Не то, что у просвещённых поляков. И шляхта у них свободолюбивая, и нравы у них передовые, и Европой здесь пахнет отовсюду. Утешал себя беглец Андрей Иванович. Ведь именно крепкая централизованная власть помазанника Божьего оказалась надёжнее и вернее, чем разгул магнатского самовластия, при котором влиятельные группировки избирали себе короля-наёмника и прижимали его к стенке.
У каждого великошляхетского заправилы была своя армия, своя служба безопасности, свои баскаки, свой сеймик. Это многоголовие и многоголосие политической элиты Речи Посполитой привели к её неизбежному закату и потере государственного суверенитета в конце XVIII века. Государыня Екатерина ещё милостиво обошлась с польскими землями. Может быть, из-за тёплых даже на тот момент чувств к Станиславу Понятовскому. Делили бы Польшу только немцы и австрийцы, ничего бы от неё не осталося...
Так, что этот праздник внедрён, в целом правильно. Его символика должна вдохновлять людей и внушать веру в сакральность русского государственного начала.
Но, празднуя один день народного единства в начале ноября, грешно пренебрегать другим. Ведь 7 ноября (25 октября) в Петрограде состоялось историческое событие, определившее всю сущность двадцатого века и даже ещё немножко двадцать первого.
В 1612 году Минин и Пожарский с иконой Казанской Божией Матери очистили Кремль от предателей и их попечителей. В 1917 году точно от таких же предателей был очищен и Зимний дворец. Впрочем, они сами очистились. Чтобы потом бросить все силы на подавление социалистического строя. Эти силы были даже мощнее и внушительнее, чем те, которыми воевали с Россией в начале XVII столетия. И все шансы победить Октябрьскую революцию были налицо.
Но вот ведь незадача. Народ русский объединился. Странно, непредсказуемо, как бы на ровном месте. И невдомёк было захватчикам, что этот народ, породивший смуту, с ней и покончит. Некоторые не понимают этой ключевой мысли до сих пор...
Надо признать, что сегодняшняя Россия недостаточно созрела для того, чтобы праздновать вместе с днём 4 ноября и день 7 ноября. Потому что всё ещё бродят по Кремлю тени недавнего прошлого. Праздник ведь — это отражение настроений элиты. А настроения всё ещё смутные.
Казалась бы, такая мелочь — сделать красным днём ещё один день. А на самом деле эта «мелочь» — великий эпохальный шаг и восстановление справедливости в отношении фундаментального выбора наших предков. Неглупых, в сущности, людей.
Что убедительно доказывается семидесятилетней историей Союза Советских Социалистических Республик.
А честь у незваных гостей на Руси всегда самое слабое место. Польские военные подразделения вступили на землю русскую не сами, а по наущению Рима. Тогда уже сорок лет по всему миру успешно действовал орден иезуитов. Причудливо получается — под прикрытием звания Иисусовых братьев можно учинять самые непотребные вещи.
В фокусе внимание чернорясых находились Африка, Япония, Вест-Индия — и заодно Россия. Но Московскому царству, как казалось, негоже уделять слишком много внимания. Небогата земля русская золотом, слоновой костью, пряностями и чернокожими рабами.
А Речь Посполита на тот момент считалась прогрессивным, стремительно развивающимся государством с отлаженным механизмом парламентской демократии. И, главное, суперкатолическим. И изрядно поднаторевшим в преследовании православных крестьян в исконно восточнославянских землях. Кому, как не Польше, доверить расправу над Москвой, возомнившей себя Третьим Римом?
Все факторы скорого крушения «северного колосса на глиняных ногах» были налицо. Западный рациональный ум с букмекерской расчётливостью предугадывал лёгкую прогулку. Посудите сами. Жестокий неурожай, вызванный феноменальными климатическими потрясениями. Массовое народное недовольство, вызванное нехваткой хлеба и растущими поборами. Закабаление русских крестьян. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Неудачи внутренней и внешней политики Бориса Годунова...
И — самое уязвимое — сомнительные права последнего на пятисотлетний престол. К тому же определённая часть старорусской аристократии психологически готова была переметнуться на сторону любого бусурмана-иноверца, только бы воли себе прибавить. В головах у политической элиты вызрел глубочайший кризис государственности.
Ну что может спасти Россию в таких условиях? Вот он, Кремль — бери его голыми руками. Народ бродит, смутьянничает, армия почти распадается, полководцы сплошь неумехи, бояре готовы открыть ворота любой крепости, а царь — ненастоящий. Настоящего предложили Сапеги, Мнишеки и Вишневецкие, склепав из беглого расстриги-авантюриста чудом выжившего царевича Димитрия Иоанновича. Все карты биты, все соломки подстелены.
И вдруг произошло непредвиденное и непоправимое. Народ русский объединился. Странно, непредсказуемо, как бы на ровном месте. И невдомёк было захватчикам, что этот народ, породивший смуту, с ней и покончит. У каждого преступления есть мотив.
Каким был основной мотив захватчиков? Внешне — пограбить и пораздольничать. Глубоко внутренний — уничтожить культурный код русской цивилизации. Сколько обителей, монастырей, церквей оказалось на пути иноверцев, смутной и грязной лавиной хлынувших в отеческие пределы.
Некоторые — как Псково-Печерская лавра — выстояли, навеки вписав своё имя в священную историю русского сопротивления. У других, увы, не хватило сил. А многие стали жертвой отвратительного предательства воевод. Народ смотрел на всё это и прозревал. Неописуемая жестокость, разнузданный произвол, поругание святынь, разрушение исторических традиций, потеря исконности и первородства — во всё это непотребство погружалась Святая Русь.
Памятник Козьме Миничу Минину и Дмитрию Михайловичу Пожарскому стоит в центре Нового Иерусалима. Этот участок Москвы издавна воплощает собой концепт искупительной жертвенности. Лобное место — Голгофа. Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву — это хорошо нам известный в обиходе Собор Василия Блаженного. Он же — Иерусалимский храм, призванный отражать символику небесного заступничества. Спасские ворота в русской традиции очень часто именовались Иерусалимскими. И здесь же в 1818 году — после разгрома очередного иноземного нашествия — была открыта монументальная скульптурная композиция, обессмертившая подвиг объединителей русского ополчения.
И вот ведь парадокс. Князь Курбский, тот, что «от царского гнева бежал», закрепившийся в ливонском Вольмаре (латвийской Валмиере), в письмах русскому царю, державе которого он изменил, в качестве одного из аргументов пенял Ивану Васильевичу — мол, строй у тебя несовершенный. Дескать, кровавый ты диктатор и лютый сатрап.
Не то, что у просвещённых поляков. И шляхта у них свободолюбивая, и нравы у них передовые, и Европой здесь пахнет отовсюду. Утешал себя беглец Андрей Иванович. Ведь именно крепкая централизованная власть помазанника Божьего оказалась надёжнее и вернее, чем разгул магнатского самовластия, при котором влиятельные группировки избирали себе короля-наёмника и прижимали его к стенке.
У каждого великошляхетского заправилы была своя армия, своя служба безопасности, свои баскаки, свой сеймик. Это многоголовие и многоголосие политической элиты Речи Посполитой привели к её неизбежному закату и потере государственного суверенитета в конце XVIII века. Государыня Екатерина ещё милостиво обошлась с польскими землями. Может быть, из-за тёплых даже на тот момент чувств к Станиславу Понятовскому. Делили бы Польшу только немцы и австрийцы, ничего бы от неё не осталося...
Так, что этот праздник внедрён, в целом правильно. Его символика должна вдохновлять людей и внушать веру в сакральность русского государственного начала.
Но, празднуя один день народного единства в начале ноября, грешно пренебрегать другим. Ведь 7 ноября (25 октября) в Петрограде состоялось историческое событие, определившее всю сущность двадцатого века и даже ещё немножко двадцать первого.
В 1612 году Минин и Пожарский с иконой Казанской Божией Матери очистили Кремль от предателей и их попечителей. В 1917 году точно от таких же предателей был очищен и Зимний дворец. Впрочем, они сами очистились. Чтобы потом бросить все силы на подавление социалистического строя. Эти силы были даже мощнее и внушительнее, чем те, которыми воевали с Россией в начале XVII столетия. И все шансы победить Октябрьскую революцию были налицо.
Но вот ведь незадача. Народ русский объединился. Странно, непредсказуемо, как бы на ровном месте. И невдомёк было захватчикам, что этот народ, породивший смуту, с ней и покончит. Некоторые не понимают этой ключевой мысли до сих пор...
Надо признать, что сегодняшняя Россия недостаточно созрела для того, чтобы праздновать вместе с днём 4 ноября и день 7 ноября. Потому что всё ещё бродят по Кремлю тени недавнего прошлого. Праздник ведь — это отражение настроений элиты. А настроения всё ещё смутные.
Казалась бы, такая мелочь — сделать красным днём ещё один день. А на самом деле эта «мелочь» — великий эпохальный шаг и восстановление справедливости в отношении фундаментального выбора наших предков. Неглупых, в сущности, людей.
Что убедительно доказывается семидесятилетней историей Союза Советских Социалистических Республик.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Александр Литвак
Профессиональный массажист
СКАЗ ПРО ТО, КАК В СОВЕТСКИЕ ГОДЫ УГНЕТАЛИ
Запрещали и душили
Юрий Алексеев
Отец-основатель
КТО И КОГДА ПРАЗДНУЕТ РАСПАД СССР?
(таблетка памяти)
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Календарь официальных праздников
Российские VS русские
Сергей Рижский
Почему мы не праздновали 100-летие Латвии
Четыре причины