Я не сторонник теорий заговора, а тем более в украинской ситуации, где какие бы то ни было хитрые планы бессильны перед царящими там анархией и бардаком.

Поэтому я не считаю априори, что если этот самолет был очень вовремя сбит, то он был специально сбит. Но он, черт возьми, был очень вовремя сбит!




При таких жертвах и таком международном скандале Киев всерьез может рассчитывать на успех просьбы к НАТО ввести на восток Украины войска альянса. При той истерике, которая сейчас начнется, могут и ввести.

Киев, кстати, уже раскручивает эту истерику: украинские СМИ с самого начала ввели штамп «теракт в украинском небе», затем про теракт сказал Порошенко, сейчас будут повторять на экстренных заседаниях Кабмина и СНБО.

В психологии это называется tabula rasa — эффект чистой доски: при невладении ситуацией в сознании закрепляется первый же предложенный образ. Скажут «теракт в небе» — будет для украинцев теракт в небе.

Что делать России в этой ситуации? Не медлить и не врать. Если в гибели людей виноваты российские военные, то США в 1987 году, если не ошибаюсь, смогли моментально купировать аналогичную ситуацию, сразу же заявив о «трагической ошибке и глубокой скорби» и все дальнейшие высказывания по этой теме свели именно в глубокой скорби. В результате в массовом сознании по всему миру первая ассоциация с катастрофой была глубокое раскаяние и скорбь американцев, а уж во вторую очередь тот факт, что они сбили самолет.

В СССР же в 1983 году МИД и ТАСС за несколько дней сменили несколько версий гибели корейского «Боинга», в результате чего у всего мира сложился однозначный образ, что русские убили массу людей, а теперь еще выкручиваются и врут.

Если же подбила украинская армия, то это надо незамедлительно и убедительно доказывать. Со всеми фактами. И требовать прекращения войны на Донбассе.

Этого требовать в любом случае — если бы не было войны на Донбассе, не было бы гибели ни к чему не причастных людей из другой части земного шара. Потребовать не устраивать пляски на костях и не использовать человеческую трагедию в политической игре.

И траур, в любом случае — всероссийский траур.