Союз писателей
30.10.2011
«Деньги — не главное» — №3 и №4
Конкурс короткого рассказа. Продолжение
![«Деньги — не главное» — №3 и №4](https://i.cdnmedia.eu/imagecache/material-big/image/matpics/mat_359_1319941485.jpg)
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Юрий Алексеев,
Борис Марцинкевич,
Лилия Орлова,
доктор хаус,
Bwana Kubwa,
Elza Pavila,
Игорь Скворцов,
Lora Abarin,
Anonyme -,
Борис Бахов,
Борис Зеленцов,
Александр Литевский,
Janis Veldre,
Марк Козыренко,
Борис Шолин
Вторая пара рассказов, присланная членами нашего клуба. Прошу любить и жаловать. Кто не успел прочитать первую пару — бегом сюда. Там же — условия конкурса. И кстати, еще совсем не поздно — присылайте свои варианты на адрес chairman@imhoclub.lv. Итак:
Автор №3
![](https://media.imhoclub.com/imagecache/media-image/image/odessa1.jpg)
Закон — не главное. А деньги таки…
Дело было на заре независимости, когда только начиналась регистрация народа на чистых, нечистых и совсем нечистых.
Пришел я в отделение регистрации в Кенгарагсе, расположенное в бывшем знаменитом клубе строителей «Факел», и занял очередь, чтобы стать полноправным гражданином нашей странички (уменьшительное от «страна»). Со мной пришла моя жена — уроженка Литвы.
Вот подходит моя очередь часа эдак через три. И я предстаю перед дамой возраста эдак 35-60 лет, стильно одетой в серую вязаную кофту и в коричневую юбку. Протягиваю ей свои документы и говорю, что хочу стать гражданином — и рад, что им буду.
Тантиня невозмутимо протягивает мне паспорт обратно и говорит, что мне нужно предоставить трудовую книжку и еще какие-то бумажки для того, чтобы зарегистрировать меня негражданином. Ибо я не родился здесь до 40-го года и не имею права быть удостоенным звания гр-на.
Рядом сидит ее коллега, корпулентная блондинка, которая все время строит мне глазки. Дама знакомая: она ранее работала продавщицей в овощном магазине и приторговывала левым товаром, который я ей привозил из колхоза.
Поскольку я весьма неплохо владею титульным и говорю безо всякого акцента, то задаю ей вопрос, поставивший ее в полный ступор: «А разве евреям, родившимся в Одессе, по решению Верховного Совета ЛР, не разрешили получать гражданство?»
Тантиня смотрит на меня, потом на коллегу, которая говорит ей, мол, ну вот, господин знает, что говорит, и что тут думать — нужно ставить штамп. Рука ее уже потянулась к квадратному штампу, но моя жена, сидевшая поодаль, стала давиться со смеху. Тантиня нажала кнопку на столе, и через пять минут появился длиннющий такой Дзинтариньш в коротких брючках и белых носочках.
Я ему излагаю ту же историю, и Дзинтариньш напыщенно начинает строить таниню при всех, мол, почему это уважаемый господин знает законы лучше его сотрудников, — и гордо уходит.
Тантиню это задело всерьез, и она ушла минут на десять. А вернулась уже не одна, а с серьезным молодым человеком с белесыми глазами, в которых читалось, что ему не хватает только шмайсера, чтобы меня расстрелять. Он начинает на меня орать, что здесь государственная контора, и он не допустит издевательства над латышским законами, и мне сейчас поставят круглый «оккупантский» штамп.
Я спокойно ему говорю, что не понимаю его гнева, так как его подчиненная не дослушала меня до конца. А я всего-то хотел ей сказать, что у меня с собой еще и паспорт моей матери, которая является потомственной гражданкой. И в нем уже стоит заветный «гражданский» штамп, и я только спрашивал ее, могут ли на гражданство претендовать евреи, родившиеся в Одессе, у которых один из родителей является гражданином ЛР.
Заветный штамп мне поставили. А деньги таки — «при чем». Я через неделю пришел к блондинке, познакомил ее с одним проходимцем... И там было зарегистрировано гражданами столько «левого» народу, что мама не горюй!
Автор №4
![](https://media.imhoclub.com/imagecache/media-image/image/Alients.jpg)
Мы — другие!
Впервые я столкнулся с этим культурным различием между жителями бывшего СССР и жителями развитых капстран в бытность свою сотрудником компьютерного сервиса. Было это задолго до времени ЕС и открытия границ, задолго до того, как Старая Рига начала звучать всеми языками Европы, и до того, как «писающие мальчики» с туманного Альбиона чуть не стали символом Риги.
До этого с иностранцами я практически не сталкивался, однако наш сервис в связи с его спецификой (ноутбуки) граждане далеких стран посещали довольно часто. И вот зашел к нам как-то канадец. Человек интересный, художник, увлеченный своим делом, долго и вдохновенно рассказывал нам о тонкостях и премудростях своей профессии. И как-то незаметно, в процессе рассказа, умудрился сбить цену на ремонт своего ноутбука почти на треть...
Когда он ушел, мы с коллегой некоторое время смотрели друг на друга в недоумении. Ладно я, молодой и зеленый сервисмен, но мой коллега и начальник — волк сервиса, долгие годы державший передний край обороны фирмы от недовольных клиентов и жестко выдерживавший ценовую политику руководства... Но с таким клиентом и он, видимо, столкнулся в первый раз. Удивительное сочетание романтичности и практичности поразило нас.
Далее жизнь закрутила меня, завертела, и в следующий раз столкнула с людьми «с другого берега» через много лет и совсем в других обстоятельствах. Я только недавно начал работать в фирме, занимающейся разработкой технологий в области коррекции звука.
Наша фирма решила поучаствовать в выставке в Нью-Йорке. Меня, хоть я и не имею никакого отношения к маркетингу к продажам, попросили помочь — важен был любой человек, владеющий английским и разбирающийся в том, чем фирма занимается.
Выставка прошла на «ура». Среди всего прочего для демонстрации наших технологий мы пригласили поучаствовать нескольких молодых американских джазовых музыкантов — пианиста, саксофониста и контрабасиста. Каждый час ребята отыгрывали демонстрационную часть, а затем публика начинала задавать вопросы нашим специалистам. Таким образом музыканты за пять дней выставки узнали достаточно много про то, что мы предлагаем.
И вот в последний день выставки один из музыкантов, контрабасист, молодой, всегда навеселе, отвязный белый парнишка, пригласил нас на пиво в ресторанчик, где он подрабатывал. После музыкальной программы, вызвавшей у меня изрядный когнитивный диссонанс (ну не мог я с открытыми глазами слушать музыку джаз-коллектива, в котором одновременно играли на разных инструментах негр, наш белый парнишка, китаец, японец и мексиканец), и совместного распития пива, когда мы, уставшие от шумной выставочной недели, уже изрядно захмелели, он предложил моему шефу выйти проветриться. Я увязался за ними и стал свидетелем прелюбопытного разговора.
Полупьяный джазмен расхваливал то, чем мы занимаемся, и между делом поинтересовался, не продаем ли мы акции фирмы. Он был уверен, что, купив их сейчас, он хорошо заработает, когда наша технология получит широкое применение. К сожалению, фирма акций не продавала, поэтому шефу пришлось парнишку огорчить. Но какая оказалась у музыканта деловая хватка! На нее не повлияли ни расслабленная атмосфера ресторанчика, ни музыка, ни изрядное количество выпитого пива. Я никогда не встречал ничего подобного у жителей пост-СССР, любых возрастов.
Тогда-то я и понял, что для человека, с молоком матери впитавшего культуру «общества наживы», «общества потребления», нет никакого противоречия между романтикой, увлечением, музой — и жаждой наживы. Они просто не понимают, о чем идет речь, если им указать на это противоречие. Мы — другие. Наш художник, музыкант, артист, просто увлеченный человек, никогда не свяжет дело своей души с наживой. С честным заработком — да, если повезет. Поэтому большинство из них — бедны. И это грустно. Но и здорово! Ведь жажда наживы убивает музу. Хорошо, что мы — другие!
![](https://media.imhoclub.com/imagecache/media-image/image/odessa1.jpg)
Закон — не главное. А деньги таки…
Дело было на заре независимости, когда только начиналась регистрация народа на чистых, нечистых и совсем нечистых.
Пришел я в отделение регистрации в Кенгарагсе, расположенное в бывшем знаменитом клубе строителей «Факел», и занял очередь, чтобы стать полноправным гражданином нашей странички (уменьшительное от «страна»). Со мной пришла моя жена — уроженка Литвы.
Вот подходит моя очередь часа эдак через три. И я предстаю перед дамой возраста эдак 35-60 лет, стильно одетой в серую вязаную кофту и в коричневую юбку. Протягиваю ей свои документы и говорю, что хочу стать гражданином — и рад, что им буду.
Тантиня невозмутимо протягивает мне паспорт обратно и говорит, что мне нужно предоставить трудовую книжку и еще какие-то бумажки для того, чтобы зарегистрировать меня негражданином. Ибо я не родился здесь до 40-го года и не имею права быть удостоенным звания гр-на.
Рядом сидит ее коллега, корпулентная блондинка, которая все время строит мне глазки. Дама знакомая: она ранее работала продавщицей в овощном магазине и приторговывала левым товаром, который я ей привозил из колхоза.
Поскольку я весьма неплохо владею титульным и говорю безо всякого акцента, то задаю ей вопрос, поставивший ее в полный ступор: «А разве евреям, родившимся в Одессе, по решению Верховного Совета ЛР, не разрешили получать гражданство?»
Тантиня смотрит на меня, потом на коллегу, которая говорит ей, мол, ну вот, господин знает, что говорит, и что тут думать — нужно ставить штамп. Рука ее уже потянулась к квадратному штампу, но моя жена, сидевшая поодаль, стала давиться со смеху. Тантиня нажала кнопку на столе, и через пять минут появился длиннющий такой Дзинтариньш в коротких брючках и белых носочках.
Я ему излагаю ту же историю, и Дзинтариньш напыщенно начинает строить таниню при всех, мол, почему это уважаемый господин знает законы лучше его сотрудников, — и гордо уходит.
Тантиню это задело всерьез, и она ушла минут на десять. А вернулась уже не одна, а с серьезным молодым человеком с белесыми глазами, в которых читалось, что ему не хватает только шмайсера, чтобы меня расстрелять. Он начинает на меня орать, что здесь государственная контора, и он не допустит издевательства над латышским законами, и мне сейчас поставят круглый «оккупантский» штамп.
Я спокойно ему говорю, что не понимаю его гнева, так как его подчиненная не дослушала меня до конца. А я всего-то хотел ей сказать, что у меня с собой еще и паспорт моей матери, которая является потомственной гражданкой. И в нем уже стоит заветный «гражданский» штамп, и я только спрашивал ее, могут ли на гражданство претендовать евреи, родившиеся в Одессе, у которых один из родителей является гражданином ЛР.
Заветный штамп мне поставили. А деньги таки — «при чем». Я через неделю пришел к блондинке, познакомил ее с одним проходимцем... И там было зарегистрировано гражданами столько «левого» народу, что мама не горюй!
Автор №4
![](https://media.imhoclub.com/imagecache/media-image/image/Alients.jpg)
Мы — другие!
Впервые я столкнулся с этим культурным различием между жителями бывшего СССР и жителями развитых капстран в бытность свою сотрудником компьютерного сервиса. Было это задолго до времени ЕС и открытия границ, задолго до того, как Старая Рига начала звучать всеми языками Европы, и до того, как «писающие мальчики» с туманного Альбиона чуть не стали символом Риги.
До этого с иностранцами я практически не сталкивался, однако наш сервис в связи с его спецификой (ноутбуки) граждане далеких стран посещали довольно часто. И вот зашел к нам как-то канадец. Человек интересный, художник, увлеченный своим делом, долго и вдохновенно рассказывал нам о тонкостях и премудростях своей профессии. И как-то незаметно, в процессе рассказа, умудрился сбить цену на ремонт своего ноутбука почти на треть...
Когда он ушел, мы с коллегой некоторое время смотрели друг на друга в недоумении. Ладно я, молодой и зеленый сервисмен, но мой коллега и начальник — волк сервиса, долгие годы державший передний край обороны фирмы от недовольных клиентов и жестко выдерживавший ценовую политику руководства... Но с таким клиентом и он, видимо, столкнулся в первый раз. Удивительное сочетание романтичности и практичности поразило нас.
Далее жизнь закрутила меня, завертела, и в следующий раз столкнула с людьми «с другого берега» через много лет и совсем в других обстоятельствах. Я только недавно начал работать в фирме, занимающейся разработкой технологий в области коррекции звука.
Наша фирма решила поучаствовать в выставке в Нью-Йорке. Меня, хоть я и не имею никакого отношения к маркетингу к продажам, попросили помочь — важен был любой человек, владеющий английским и разбирающийся в том, чем фирма занимается.
Выставка прошла на «ура». Среди всего прочего для демонстрации наших технологий мы пригласили поучаствовать нескольких молодых американских джазовых музыкантов — пианиста, саксофониста и контрабасиста. Каждый час ребята отыгрывали демонстрационную часть, а затем публика начинала задавать вопросы нашим специалистам. Таким образом музыканты за пять дней выставки узнали достаточно много про то, что мы предлагаем.
И вот в последний день выставки один из музыкантов, контрабасист, молодой, всегда навеселе, отвязный белый парнишка, пригласил нас на пиво в ресторанчик, где он подрабатывал. После музыкальной программы, вызвавшей у меня изрядный когнитивный диссонанс (ну не мог я с открытыми глазами слушать музыку джаз-коллектива, в котором одновременно играли на разных инструментах негр, наш белый парнишка, китаец, японец и мексиканец), и совместного распития пива, когда мы, уставшие от шумной выставочной недели, уже изрядно захмелели, он предложил моему шефу выйти проветриться. Я увязался за ними и стал свидетелем прелюбопытного разговора.
Полупьяный джазмен расхваливал то, чем мы занимаемся, и между делом поинтересовался, не продаем ли мы акции фирмы. Он был уверен, что, купив их сейчас, он хорошо заработает, когда наша технология получит широкое применение. К сожалению, фирма акций не продавала, поэтому шефу пришлось парнишку огорчить. Но какая оказалась у музыканта деловая хватка! На нее не повлияли ни расслабленная атмосфера ресторанчика, ни музыка, ни изрядное количество выпитого пива. Я никогда не встречал ничего подобного у жителей пост-СССР, любых возрастов.
Тогда-то я и понял, что для человека, с молоком матери впитавшего культуру «общества наживы», «общества потребления», нет никакого противоречия между романтикой, увлечением, музой — и жаждой наживы. Они просто не понимают, о чем идет речь, если им указать на это противоречие. Мы — другие. Наш художник, музыкант, артист, просто увлеченный человек, никогда не свяжет дело своей души с наживой. С честным заработком — да, если повезет. Поэтому большинство из них — бедны. И это грустно. Но и здорово! Ведь жажда наживы убивает музу. Хорошо, что мы — другие!
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
«Деньги — не главное» — №11 и №12
Конкурс короткого рассказа. Продолжение
«Деньги — не главное» — №7 и №8
Конкурс короткого рассказа. Продолжение
«Деньги — не главное» — №5 и №6
Конкурс короткого рассказа. Продолжение
![Литовский Ревизор](https://i.cdnmedia.eu/imagecache/user-normal/лр.jpg)
![Литва Литва](https://i.cdnmedia.eu/imagecache/media-image/flags/16/lt.png)
Литовский Ревизор
Журналист
Люди переходят в режим экономии
Рекордная инфляция
ВОЙНА МЕЖДУ ЕС И РОССИЕЙ, КОТОРАЯ ПОЩАДИТ АМЕРИКУ
Это пишет человек, написавший "А мы не убивали"
ЭТО ДРУГОЕ?
ДА, ВАШИМ ДЕТЯМ БУДЕТ ПЛОХО
ЧЕМ МОЛОЖЕ ПОЛИТИК
Круто. Никогда еще не слышал от комуняк, что дом можно было построить на не съеденной конфете.