В том, что США станут мировым лидером по добыче нефти, нет ничего принципиально нового. Это просто возврат к статус-кво, существовавшему более ста лет. Разумеется, нефть была известна с древнейших времен, но только в конце 40-х годов XIX века путем перегонки нефти был получен керосин. Эту честь оспаривают канадский геолог и химик Абрахам Геснер и поляк Игнатий Лукасевич.

Изобретение всколыхнуло весь цивилизованный мир. Рухнул китобойный промысел, поскольку никому не нужен стал жидкий китовый жир, использовавшийся в разнообразных светильниках до керосина. В 1858 году в Канаде и годом позже в США началась добыча нефти. Первая американская скважина имела глубину всего двадцать метров и давала всего полтора десятка бочек (то есть barrel`ей) в день.

В 1870 году Джон Рокфеллер учредил компанию Standard Oil, которая спустя неполных десять лет стала контролировать почти 90% всей добычи нефти в США, став классической монополией. В 1877 году в США изобретают железнодорожную цистерну для нефтепродуктов, и бизнес начинает приобретать глобальный характер. Этому способствует и появление в России первого в мире нефтеналивного танкера – судно «Зороастр», построенное в Швеции по заказу фирмы «Нобель» возило нефть из Баку в Астрахань.

В конце XIX века появляются бензиновый двигатель, дизельный двигатель и двигатель на топливном мазуте. Эти моторы в начале ХХ века стали главными потребителями нефтепродуктов, и нефть мгновенно превратилась в важнейшее стратегическое сырье. В 1908 году британцы открывают нефтяные месторождения в Иране и основывают компанию Anglo-Persian Oil, ставшую предтечей знаменитой BP.

Доступ к нефти, причем отличного качества, открыл новые возможности и в военной области. В 1911 году военно-морской министр Великобритании Уинстон Черчилль потребовал перевести весь флот с угля на мазут. Боевые корабли на жидком топливе были мощнее, экономичнее и не нуждались в больших кочегарных командах.

Случайность или нет, но в том же 1911 году Верховный суд США постановил разделить Standard Oil на 39 мелких компаний, чтобы положить конец монополизму в нефтяной сфере. Американцы внимательно изучили опыт войны в области потребления ресурсов, и в 1923 году президент Хардинг основал так называемый «Национальный нефтяной резерв – Аляска». Эта территория площадью более 90 тысяч кв. км (что соизмеримо с площадью Венесуэлы) должна была сохранить (и по сути хранит до сих пор) запасы нефти для нужд американского Военно-морского флота.

В 1930-е годы были открыты месторождения нефти в Кувейте и Саудовской Аравии, роль нефти росла, и в 1951 году в США нефть стала главным энергоносителем, оттеснив уголь. Пик ее добычи пришелся в США на 1970 год, тогда добывали 11,3 млн баррелей в сутки. Лишь в 1980 году на первое место по добыче вышла Саудовская Аравия, а в 2002 году второе место заняла Россия.

Согласно популярному ежегодному обзору мировой ситуации в области углеводородов, который готовит аналитический отдел компании ВР, в 1999 году добыча нефти в самих США упала ниже 8,0 млн баррелей в день, а в 2008-м достигла своего минимума – 6,7 млн баррелей за сутки. После этого она стала подниматься, и в 2011 году составила 7,8 млн баррелей, при этом 2012 год обещает быть отмеченным еще более явным ростом.

Что случилось в Америке? Нашли новые залежи? С одной стороны, идет освоение шельфа, причем на ранее недоступных глубинах. С другой стороны, можно сказать, что американцы заново перетряхивают свое старое имущество с применением новых технологий.

Долгое время в Америке поиск и добыча нефти велись методом «дикой кошки», по-английски wildcat drilling. Сами американцы сегодня с содроганием вспоминают ту методу: в ее основе разброс скважин по сетке с шагом в 1,5 километра. Североамериканские специалисты отмечают, что только 6–12% таких скважин давали достаточно нефти, чтобы окупить само бурение этой скважины, 2–3% могли окупить соседние, и только одна из семисот давала достаточно нефти, чтобы обеспечить разработку всего месторождения.

Сегодня ситуация другая: специалисты предлагают новейшую аппаратуру, которая позволяет на основе изучения геофизических и геохимических свойств земли принять взвешенное решение для уверенных буровых работ с реальной экономической отдачей. И это касается не только новых полей, которых в самих США не так много, но и тех, которые считались заброшенными.

Дело в том, что при интенсивной добыче нефти процент поднятого на поверхность черного золота составляет 30–40%. Все остальное остается в глубинах земли. Одна из причин – неравномерное оседание пластов при стремительном освоении месторождения, в результате чего образуются всевозможные лакуны и карманы, полные нефти. Современные технологии позволяют их найти. Ну а затем вступают в действие известные методики горизонтального бурения и гидроразрыва пласта, про которые я уже писал в связи с добычей сланцевого газа. Только в случае с нефтью эффективность здесь гораздо выше. Так что к тем 30 млрд баррелей, о которых пишут аналитики ВР, могут прибавиться и еще те, которые раньше как бы списали.

Конечно, эти американские 30 млрд баррелей выглядят не очень впечатляюще по сравнению с 264 млрд баррелей Саудовской Аравии или 151 млрд в Иране. Но не стоит забывать, что рядом с США находится Канада со своими 175 млрд баррелей – это вторые (возможно, третьи) в мире запасы после Саудовской Аравии. И хотя большая часть этой нефти залегает в виде битуминозных песков, новые технологии обещают эффективную добычу. А Канада, как и Мексика со своими 11 млрд баррелей, входит в зону NAFTA, – зону свободной торговли в Северной Америке.

Стоит напомнить, что запасы России составляют 86 млрд баррелей, еще 30 млрд баррелей есть у дружественного Казахстана. Для сравнения: это меньше, чем запасы Венесуэлы или даже микроскопических нефтяных эмиратов Персидского залива. При этом Россия – второй после Саудовской Аравии экспортер нефти. При таких запасах уже впору подумать об экономии столь ценного ресурса.

Американский нефтяной рывок, даже кратковременный, может круто изменить соотношение сил в мире. Прежде всего, увеличение добычи собственной нефти приведет к ее удешевлению. Нефть в отличие от газа гораздо легче хранится и перевозится. А это значит, что гораздо проще наладить работу инфраструктуры с наступлением нефтяного изобилия. Дешевый бензин, авиационное топливо, топочный мазут – все это облегчит жизнь и рядового американца, и американского бизнеса. Это то, что ждет Америку.

В свою очередь она сможет спокойно взирать на то, что делается на Ближнем Востоке. Это перестанет быть ее головной болью, зато станет головной болью Индии, Китая и стран Юго-Восточной Азии, которые окажутся главными потребителями ближневосточной нефти. Нефть и тут подешевеет, и этим постараются воспользоваться азиатские рынки. Почувствует себя свободнее и Европа.

А вот для России это будет крайне неприятным сюрпризом. Уже сейчас нефтяники России говорят о дороговизне добычи нефти. Гарантированная рентабельность, с учетом необходимости обновления технологической оснастки, возможна при цене на нефть $100 за баррель. Что поделаешь, себестоимость нефти в России объективно выше, чем в Иране или Техасе. Нефть, конечно, в будущем может подорожать, но с появлением американской нефти на мировых рынках ее цена может и упасть, а значит, российский нефтяной экспорт уже не будет давать необходимых прибылей. И произойти это может в ближайшие 5–7 лет.

Представляется, что в условиях российского климата остается единственный путь – более углубленное использование другого ресурса – природного газа. А в таком случае главным объектом инвестиций должны стать не огромные трубопроводы, а перевод на газ и его производные (в том числе жидкие) автопарка страны. Пример США, способных жить внутренним рынком, должен действовать вдохновляюще. Потому что других вариантов не остается.