Текущее положение дел в экономике, геополитическая турбулентность и новые технологические вызовы все более вынуждают задуматься о будущем Беларуси как политэкономического субъекта.

Международный и внутренний контекст требует ясной формулировки целей, к которым движется государство и общество, эти цели должны не только формулироваться, но и обсуждаться, разделятся государственной элитой и наиболее активной частью белорусского общества, составляющих ядро нации, которое и будет определять траекторию её развития.

Автор предлагает свой скромный вклад в эту дискуссию, рассчитывая на то, что предложенный взгляд будет полезным для поиска продуктивных идей и решений.
 

Очень часто проект будущего рассматривают в тесной связи с национальной идеей, под которой понимают некий набор идеологически обусловленных положений, наличие которых якобы автоматически гарантирует наличие этого самого проекта.

Но здесь есть один нюанс — национальную идею в наших краях формулируют, как правило, в терминах или согласно представлениям уже отработавших своё идеологий. Именно это кажется основной причиной того, что подобные идеи либо не работают, либо не могут быть необходимым ориентиром.
 
Рассмотрим, как в современной Беларуси воспринимаются известные идеологии.


Правый спектр может быть представлен национализмом и либерализмом, кстати, часто они и сочетаются друг с другом. Националистическая идеология в Беларуси повторяет существующий восточноевропейский канон национализма и обязательно предполагает глубокое вовлечение в проблемы древней истории, вопросы символики и эстетики, апологию лингвоцентризма и сильный антироссийский аффект.
 
К сожалению или к счастью, никакого другого национализма и его наполнения в Восточной Европе сейчас нет и не предвидится. Очевиден и результат его сколь-либо длительного влияния на общество: Украина, Грузия, Молдова, страны Балтии никак не могут быть примерами реализации позитивной программы и выбора, показывающего достойный пример для белорусов.
 
Если национализм стремится эксклюзивно определять сферу идеологии и культурной политики, то вотчина либерализма прежде всего в экономике. Но и тут мы сталкиваемся со все той же предопределенностью: почти все соседние страны, следовавшие за рецептами либеральных экономистов, сегодня представляют с точки зрения перспектив и потенциала довольно печальное зрелище. На деле реализация либеральной программы реформ оканчивается массовыми сокращениями, олигархизацией, деиндустриализацией и депопуляцией.
 

Идеологии левого толка у нас наиболее заметно представлены социал-демократией и коммунизмом. При этом социал-демократия в основном слепо копирует западноевропейские формы, от западной же финансовой поддержки сильно зависима, что позволяет сомневаться в её самостоятельности, а провозглашаемые идеи не находят отклика у целевой аудитории.
 
Коммунисты имеют достаточную сильную организационную структуру и реальное представительство в законодательной и представительной власти, что в рамках белорусской политической системы уже является значительным ресурсом. Тем не менее, за коммунистами тянется шлейф ответственности и вины за распад СССР ввиду той роли, которую в этом сыграла верхушка КПСС. Можно сказать, что кредит доверия населения к существующим формам воплощения левой, коммунистической идеологии если не исчерпан, то недостаточен для роли авангарда всей нации в деле строительства будущего.
 
Но тут следует указать на одно важное уточняющее обстоятельство — сами основания белорусского национального проекта сущностно связаны с советским нациестроительством, белорусская нация формировалась как социалистическая и до сих пор несет в себе в идеологическом плане именно левые смыслы: стремление к социальной справедливости, неприятие неравенства, скептическое отношение к ревизионизму Великой Отечественной войны и десоветизации, до сих пор сохраняющийся иммунитет от национализма восточноевропейского толка.
 
Фигура Президента во многом воплощает в себе эти смыслы, разделяемые большинством общества, без необходимости иметь дополнительных посредников в виде партий, сонма политтехнологов и т.д.

 

В белорусском обществе присутствует сильный запрос на социально-ориентированную политику, но сейчас становится все более очевидным, что экономические проблемы вынуждают государство сокращать социальные расходы или искать иные способы организации социальной сферы.

 

Означает ли это, что государство будет и должно неизбежно трансформироваться, избавляясь от своей уникальности, очевидной на фоне соседей, и будет дрейфовать в их сторону?

Да, такой вариант вполне возможен, особенно если в среде чиновничества и обильно финансируемого из-за рубежа гражданского общества усилятся носители правых взглядов, которые будут подталкивать государство к адаптации элементов национализма с одной стороны, и к радикальным либеральным экономическим преобразованиям, с другой.
 

Ответ на опасность скатывания Республики Беларуси на стезю соседних, явно неудачных примеров государственного строительства и на притязания национал-либерального сегмента общества, скорее всего, должен быть внеидеологическим, не связанным с мейнстримными течениями, но основанным на реальном базисе, которые определял и будет определять специфику белорусского государства.

Этот базис имеет два фундаментальных фактора:
 
а) геополитический, обуславливающий то, что Беларусь является одним из ключевых элементов безопасности в Балто-Черноморском регионе, особенно важным для России. Беларусь блокирует создание антироссийского и антиевропейского блока государств, целью которого будет возведение санитарного кордона между ЕС и Россией, а по факту — протяженной зоны напряженности и конфликта.
 
Геополитический фактор означает, что любые попытки «развернуть» Беларусь на Запад, выбрать курс на интеграцию в ЕС приведут к нарушению баланса и неизбежному вмешательству России в наши внутренние дела.

Не спасет от этого и курс на нейтралитет, поскольку очевидно, что безопасность Беларуси критически зависит от России, в том числе, от её ядерного щита. Безопасное и стабильное развитие Беларуси за последние 20 лет во многом было обеспечено существованием тесного военно-политического союза с Российской Федерацией. И если поставить под сомнение этот союз либо под видом риторики интеграции с ЕС, либо стремления к нейтралитету, то, скорее всего, это привет к сильнейшим геополитическим потрясениям и очень большим угрозам белорусскому государству.
 
б) экономический, предусматривающий индустриально-промышленную спецификацию Беларуси. Индустриальное ядро белорусской экономики — наследие советской эпохи и часть социалистического проекта «нации труда», который определил практически все специфические черты современного белорусского общества и государства: структуру элит (преобладание выходцев из управленцев-промышленников и силовиков), образования, требующего значительного удельного веса инженерно-технических специальностей, ориентацию на экономическую интеграцию и кооперацию с Россией и другими государствами-участниками ЕАЭС как основные рынки сбыта, доминирование промышленного, а не финансового капитала, наличие значительной доли предприятий госсобственности.
 
Основные опасности для белорусской экономики — это устаревание технологической базы промышленности и сокращение традиционных рынков сбыта для белорусской продукции.

Эти опасности настолько серьёзны, что ставят под угрозу существование белорусов как «нации труда». Речь идет не о всяком труде, а именно о той системе образования и производства, позволяющей квалифицированно преобразовывать вещество, материю — будь это машиностроение, нефтехимия, радиотехника, энергетика или добыча калийных удобрений.
 
Сейчас под сомнение ставится сама необходимость сохранения у нации такой способности. Предлагаются различные альтернативы — например, сделать акцент на сфере услуг и туризме или принять концепт максимального развития сверхприбыльной ИТ-отрасли, между прочим, сильно зависимой от заказов, поступающих из ЕС и США, что чревато в перспективе и политической зависимостью.

И в первом, и во втором случае речь идет, на самом деле, о кардинальном изменении профиля белорусской экономики, что чревато самыми серьёзными и, судя по всему, не до конца просчитанными последствиями.

Без сомнения, и сферу услуг и ИТ-сектор необходимо развивать, но вряд ли эти сегменты смогут не только вытянуть Беларусь из воронки кризиса, но и сохранить существующий уровень развития, не говоря уже о том, что претендовать на какое-то лидерство.
 
 

Исходя из этого, основную национальную задачу можно сформулировать таким образом: сохранение индустриального характера белорусской экономики, наращивание промышленного капитала (государственного и частного), технологическая модернизация.

В этой же плоскости лежит и одна из основных угроз — технологическое отставание на фоне масштабных планов реиндустриализации и торговой интеграции ЕС, США и восточно-тихоокеанского региона.

Если Беларуси в ближайшие 10—15 лет не удастся модернизировать свою промышленность, запустить новые производства, то нам грозит непреодолимое технологическое отставание и весьма вероятный статус колонизируемой территории.

Из этой перспективы надо оценивать целеполагание государства, пустив в ход все возможности: официальную и общественную дипломатию, разведку, работу с европейскими, китайскими инвесторами, но, особенно, активизировать кооперацию с Россией, потенциал которой, при соответствующем мобилизационном импульсе, может обеспечить Беларуси да и себе самой переход к новому технологическому укладу и сохранение влиятельных позиций в новом мире.
 

Белорусский проект будущего — это сохранение и подтверждение в мире новых технологий статуса развитого общества и «нации труда», обеспечение возможности участия в континентальных и общепланетарных проектах: индустриальных, транспортно-логистических, космических. Только через высокотехнологичный труд белорусы могут выжить и закрепить за собой место в будущем.

В Беларуси есть задел для этого — работают, не смотря ни на что, МАЗ, БелАЗ, МТЗ, МЗКТ, строятся Китайско-белорусский индустриальный парк «Великий камень» и Белорусская АЭС, но, реалистично оценивая свои силы и возможности, надо стремиться к большему.
 
Принимая такую постановку целей и задач, следует рассматривать и идеологические проекты для Беларуси, что позволяет сделать выводы о степени их пользы или вреда.

Очевидно, что восточноевропейский национализм в местном исполнении никакой пользы тут принести не может, скорее наоборот, может привести к гражданскому конфликту и разрыву связей с Россией. Либеральный фундаментализм может полностью похоронить индустриальный вектор развития и предоставить страну для разграбления финансовому капиталу. Социалистические идеи плохо реализуемы в такой небольшой стране, как Беларусь с открытой экономикой, для них нужен континентально-евразийский масштаб.
 
Особенность белорусского проекта будущего происходит не только из прагматизма текущих задач, но и из исчерпанности, нежизнеспособности почти всех существующих идеологий. Но это не означает, что в будущем не произойдет их ребрендинг или переконфигурация.

Беларусь, сосредоточившись в период «междуцарствия» на собственном сохранении и развитии как индустриальной «нации труда», после его завершения и возникновения нового запроса на большой нарратив, наверняка сможет предложить собственные идеи и смыслы, закаленные историческим опытом, победами и актуальными достижениями.

Какой будет эта новая универсальная идея, какой возможный вклад в нее могут привнести белорусы — тема для отдельного разговора, но начинать думать над ней нужно уже сейчас.