19 августа после образования Государственного комитета по чрезвычайному положению события в Риге разворачивались следующим образом.

Ранним утром командир рижского ОМОНа Чеслав Млынник получает указания главы МВД СССР Б. Пуго вскрыть секретный пакет, в котором ставилась задача восстановить советский правопорядок в столице Латвии и определялся порядок и очередность взятия под охрану важнейших объектов в городе. Предписывалось, что все операции должны исполнятся во взаимодействии с воинскими подразделениями Прибалтийского ВО.

ОМОН на четырех БТРах в течение нескольких часов обеспечил выполнение приказа и передал все объекты под охрану военным. Без сопротивления и без людских потерь.

Обстановку, сложившуюся в эти дни в республике, описал в своих воспоминаниях бывший начальник управления внутренних дел города Риги Виктор Федорович Бугай:
 

«Постановление №1 ГКЧП предписывало приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещало проведение митингов и уличных шествий. И постановление полностью выполнялось. Не было видно патриотически настроенных «героев», не блокировались воинские части и их боевые машины. Никто не протестовал.

Страх парализовал волю патриотов, они прятали и вывозили семьи, уезжали за границу. Закупали продукты. Те, кто носил новую униформу, сразу же ее сняли. Сдавали свои объекты, прятались на засекреченных базах. Главная для всех задача — уцелеть, не попасть под шальную пулю».
 

Почти через 10 лет, в январе 2010 года, эту же обстановку на одном из порталов латвийского интернет-издания при обсуждении январских 1991 года событий в Риге блогер (ник: CnH) характеризовал следующим образом:
 

«Первым шел ОМОН. Вслед за Рижским ОМОНом занятые объекты перенимали под свою охрану десантники. Они же контролировали выезды из города, основные транспортные магистрали и мосты. А омоновцы шли дальше — методично, пункт за пунктом выполняя каждую строчку приказа. Латышское население притихло, извинительно заулыбалось и подчеркнуто красиво заговорило по-русски. Русским было плевать на латышей. Никто не злобился, не торжествовал злорадно. Просто занимались своим делом, надеясь, что вернулась, наконец, нормальная жизнь, а значит, пора приниматься за восстановление разрушенного за годы перестройки мира.

Министр внутренних дел, тот самый Вазнис, сбежал и пьянствовал на укромной лесной даче на границе с Россией, трясясь и готовясь к расстрелу. Разбежались, как тараканы, все. Вся новая власть тут же рассыпалась, никто не мог найти друг друга, даже если очень хотел. Доставали из тайников партбилеты и сами рысью бежали сдавать оружие. Или просто бросали открытыми ружкомнаты и разбегались по родным хуторам в сельской местности. Все. И та часть милиции, что перешла на сторону «независимой» Латвии, и бандиты из «стражей порядка» Бесхлебникова, и бравый (вчера еще) Первый полицейский батальон «белых беретов» Вецтиранса. Вецтиранс отличился еще и тем, что украл шестьсот с лишним тысяч рублей со счета своего родного батальона и так и не смог потом за них отчитаться. А кое-кто из политиков уже начал являться к своим вчерашним оппонентам со списком наиболее преданных, по их мнению, сторонников Латвийской республики.

Такого позора трудно себе представить. Сколько было вони, сколько гонору, сколько обещаний уничтожить русских оккупантов и колонизаторов… Вот вам, пожалуйста! Тот самый случай. Защищайте свою «революцию»! Боритесь всенародно за независимость! У вас есть оружие, у вас есть несгибаемый Народный фронт, у вас есть административные и экономические ресурсы республики. Сопротивляйтесь! Воюйте! Стреляйте, режьте из-за угла, грызите зубами! Давайте же!! Голые, мертвые, но свободные латыши, где же вы?

Ни одного выстрела. Ни одной попытки сопротивления. Не было никакой революции в Латвии. Не было никаких народных защитников. Не было никакого желания бороться за свободу и независимость. Была халява, в очередной раз обломившаяся из Москвы в результате очередного московского переворота. И кончилась. И никто не пикнул.

А потом халяву снова вернули. И снова из Москвы».
 

Много ли отличий в оценках августовских событий, данных В. Ф. Бугаем и приведенных выше оценок блогера?


В подтверждение приведу еще один пример, рассказанный секретарем Октябрьского райкома партии о событии, произошедшее 19 августа 1991 года, когда было опубликовано первое сообщение ГКЧП о введение ЧП в стране.

Около полудня к нему в кабинет вбегает один из районных лидеров НФЛ, занимавший пост заместителя председателя Октябрьского райисполкома, предъявляет свой партийный билет и начинает объясняться в верности Коммунистической партии. Из его сумбурного рассказа следует, что Народный фронт Латвии допустил серьезные ошибки, ввел людей в заблуждение. Он раскаивается в совершенном и готов искупить это. Предлагает составить список наиболее агрессивных народнофронтовцев, рассказать все, что они натворили. Во время разговора пытается отдать принесенный с собой пистолет. Секретарь райкома брать пистолет отказывается, говорит, что компетентные органы во всем разберутся.

А уже 21 августа тогдашний министр иностранных дел России А. Козырев призвал мировое сообщество признать независимость стран Балтии...

 

---

Из моей книги «Песенная революция. Как латышские националисты победили красных латышских стрелков»
 

---