Есть на планете знаменитое место, где начинается Амазонка. У города Манаус в Бразилии сливаются две реки — одна течет с лесистых гор, чистая, холодная, черная от лиственного настоя. Так и называется — Риу-Негру, черная река. И вторая, Солимойнс, с равнины, мутная, глинистая, теплая. Двадцать миль они текут рядом, в одном русле: разная температура и удельный вес не дают им перемешаться. Но в конце побеждает — да, правильно — муть.

Так, наверное, продавали лиепайский «Металлург». Возвышенная европейская страна, чистая, где, если верить гимну, мужчины танцуют, а девы цветут, но не очень прозрачная, соприкасается со структурой из мутных равнин.

Для жителей мутных глубин воссоздали родную климатическую обстановку. Стоимость покупки разрешили выплачивать десять лет. В мутных штормах их мутной родины десять лет, значит — никогда. Ходжа Насреддин получил большую предоплату под обязательство научить ишака говорить, тоже за десять лет. Подумаешь, за десять лет или шах, или ишак...

Плавающие на поверхности частички самого разного рода обычно слипаются в комочки. Открытый мной закон коагуляции дерьма говорит, что дерьмо собирается в кучку вследствие сил взаимного притяжения.

Болото засасывает без разбора, умных и глупых, мерзавцев и порядочных людей. Много лет назад известный предприниматель Юлий Круминьш «повелся» на рассказы двоих киевских хлопцiв об их связях в нефтяном мире и доверил им управление терминалом «Ман-Тесс». Года через два вытолкали их взашей. Но лучшие люди, опора, ушли. Стоило больших трудов выправить дело.

Что заносит к нам искателей приключений? Наверное, простой лозунг того мужика из рекламы средств для улучшения потенции. «А что? А вдруг!» Денег не просят, ну какую-то мелочь откатить. Перепродадим через пару лет. Вон, банк Citadele — уже вылеживает двухлетний карантин. А вдруг заработает, себе оставим. Стоимость выплатим из доходов. А может, вообще и не спросят. «Оминасис» за санаторий «Кемери» так за десять лет и не выплатил. Вы будете смеяться, но шах, точнее шейх, таки умер.

Не заработает. Тысячу раз доказано. В начале девяностых работали мы с одним заводом в Риге, на Твайку. Подняли их с колен, закупили сырье, восстановили каналы сбыта. Завод задышал. Потом пришли важные люди со связями и завод приватизировали. Мы посторонились, куда там против носорога. Кстати, приватизируя, отцепили от него гудроновые озера, те самые. Взяли вершки, а отравленную землю оставили государству. А что? Не пострадает! Денег, естественно, заводу на сырье не давали, постепенно он сдох, ошметки продали. Зачем брали? «А что? А вдруг?» Теперь эти коммерсанты в хоккее динамят.

В условиях рецессии такого зверя можно поддерживать только искусственным кормлением. Ласковая мамка в 2009 году подставила сиську на девяносто миллионов евро гарантий бывшим акционерам завода. Как же не предоставить, акционер завода Липман только что такой чемпионат мира по хоккею провел! Внес предложение о гарантиях депутат Калвитис и Со, которого мы давно уже видим по телевизору только в главной ложе на хоккейных матчах.

Есть ли такие деньги у обитателей мутных глубин? Есть ли у них вообще деньги? Какие финансовые гарантии стребовали с зубастых безглазых обитателей илистого дна их сородичи — многомудрые прожорливые финансовые консультанты Prudentia? Название-то какое красивое: благоразумие; осторожность; предусмотрительность; бережливость; расчетливость.

Государство не пострадает. Девяносто миллионов уже заплатили. И продали за обещание заплатить за завод. За запах плова платят звоном денег.

Девяносто миллионов никто и не заметил. За двести сорок, и тоже в виде гарантий, наша страна сейчас будет спасать бездельников в Греции. Три «Металлурга» равны одной Греции.

Государство не пострадает, даже наоборот. Если считать государством тех, кто искренне верит: «Государство — это я». Пострадают те, кто не получил эти девяносто миллионов в виде рабочих мест, лечения, образования. Впрочем, это общее место.

 
Одно самых сильных впечатлений из моей первой поездки в Америку в 1990 году — мертвые сталелитейные заводы под Питтсбургом, на мили и мили вдоль шоссе. Ужасающее зрелище, горные кряжи насквозь проржавевших металлических конструкций. Сталкер, пикник на обочине, лучшая съемочная площадка для фильмов-катастроф, нашествий инопланетян, планеты после ядерной зимы.

Сталеплавильная промышленность переместилась в Азию, объективный макроэкономический процесс. Сложнейшие многофакторные уравнения, состоящие из объективной стоимости энергоносителей, вытекающих из нее тарифов перевозки сырья, субъективной воли молодых азиатских тигров, строящих новые заводы вблизи источников сырья, достижений науки, меняющих спрос и цену стального проката. Заводы Питтсбурга тихо скончались, люди уехали.

Где сейчас славные Kodak, Agfa, производители фотопленок? Авиакомпания «Панам»? Из свеженького — та же «Нокиа», приснопамятный «Леман Бразерс», никто не застрахован в жестком мире бизнеса.

Скорее всего, «Сарканайс металургс» был обречен, и обречен давно. Можно было быть промышленной звездой в СССР, когда все стоило, сколько скажет Госплан. Металлолом можно было везти отовсюду. Стоил он, сколько скажут. Доставка сырья по железной дороге, электричество — столько же, не говоря о рабочей силе. Цену продукции тем более назначал Госплан, исходя из им же назначенной стоимости расходов. В экономическом Зазеркалье, отрезанном от мировой экономики непроходимой деревянной рублевой дамбой, старенький пароходик мог «каботажить» вдоль берегов, как в уютной лохани.

А пионерский сбор металлолома, чей отряд лучше? Только став взрослыми, мы понимаем, что это, как стеклотара или макулатура, на самом деле — уборка мусора, потому что всего пионерского металлолома хватало «Металлургу» на пару часов работы.

Дамбу смело, и кораблик оказался в открытый океане, где случаются и атмосферические падения цен, циклонические падения спроса, ледяные поля импортных пошлин.

Где нынче фотопленка Canon? Там же, где Agfa. Но сам Canon жив-здоров, принтеры, фото- и видеокамеры, оптика, чего только ни! Не нам советовать, но не лучше ли было на те миллионы акционерам построить хороший судоразделочный цех и обеспечить себя навсегда сырьем, а не печи помощнее ставить?

Впрочем, об этом должны были думать те, кто подписывал гарантию. Премьер Годманис, министр финансов Репше. Сейчас уже никто не сомневается, что госгарантией пинали дохлого осла. Министр финансов прошлого правительства Вилкс очень убедительно все объяснил.

Правда, именно при нем продали завод украинцам, но ошибкой это назовет уже следующий министр финансов. «Есть только миг между прошлым и будущим», и в нем мы обитаем. Увы, такой короткий, что никак нам не удается застать умное, беспристрастное, прозрачное решение.