Да дело, конечно, не в наличии самих публикаций как таковых (кстати к кампании было подключено также и радио), а в том, что журналисты с провокационными вопросами звонят не мне (чему я был бы только рад), а моему прямому начальству, а также печатают странные вещи про какую-то обещанную финансовую поддержку факультету. Не верю, что Вы не понимаете, в какую щекотливую ситуацию меня пытаются поставить перед коллегами. 

В вопросах культуры, идентичности и понимания истории это будет то же, что уже реально существует сейчас, только с той разницей, что каждая сторона признает право другой стороны на самобытность, культурную уникальность и отличие. Ни одна сторона не пытается агрессивно навязать другой стороне свою трактовку истории, геополитических процессов и будущего страны, а разрешает все противоречия путем цивилизованного диалога. 

Я являюсь антагонистом Ивара Годманиса почти во всех вопросах, но еще в 2005 году он высказал фразу, под которой я готов подписаться. По его мнению в вопросах интеграции нужно: “nevis censties mākslīgi «sakausēt», bet noslēgt tādu kā «neuzbrukšanas līgumu» starp latviešiem un krieviem, lai mēs nenonākam līdz nacionālām nesaskaņām. Godīgi jāatzīst, ka latvieši un krievi vienmēr būs ar atšķirīgu mentalitāti un, kas īpaši svarīgi, ar atšķirīgu vēsturisko skatījumu.”

Надежда, спасибо! Я здесь разделяю радикализм в области целей и радикализм в сфере  средств достижения этих целей. Вот кусок из одного моего недавнего интервью:

Радикализм часто несправедливо ассоциируют с насилием. Однако важно не путать легитимную политическую позицию, направленную на радикальные, коренные перемены в стране или в мире, с выбором крайних, экстремистских методов борьбы, который может быть морально оправдан только в исключительных случаях. В целом, история доказала, что именно радикалы улучшают мир, делают его более совершенным, или, по крайней мере, стимулируют позитивные перемены. Я здесь прежде всего имею в виду лидеров и активистов движений за гражданские права в 1950-е-1960-е годы и французскую традицию «ангажированных интеллектуалов». Хотя и на Западе радикальные интеллектуалы, к сожалению, все меньше являются «голосом неуслышанных» и «совестью эпохи».

Сегодняшние действия и методы партии «ЗаРЯ» не могут трактоваться как радикальные, ибо партия отдает предпочтение парламентским методам борьбы. Однако я в этом смысле не выступаю за какую-либо радикализацию партии. С другой стороны, в вопросе выдвинутых целей, партию в хорошем смысле можно назвать радикальной, ибо она борется за очень глубокие перемены в стране, планируя, например, существенное расширение возможностей демократического участия. Лично я прежде всего пытаюсь добиться того, чтобы радикализм в Латвии появился именно в области столкновения и конкуренции идей. Я считаю очень важным расширить у нас в стране область дискутируемых (допускаемых до публичного обсуждения) тем, расшатать так называемые «красные линии» и ликвидировать как можно больше тем-табу, способствуя таким образом созданию в Латвии действительной свободы дискуссий.

Уважаемые коллеги!

Прошу всех меня простить, что не могу сразу ответить на ваши вопросы и комментарии. Сегодня выдался сумасшедший день, было несколько важных встреч – в том числе, пообедал с новым послом США, где, хоть и очень поверхностно, но все же удалось затронуть аспект межэтнических отношений.  Сейчас снова нужно ехать на одну встречу.

Завтра, около 11 утра, я сяду к компьютеру и начну подробно отвечать. Еще раз прошу прощения за неудобства!

Уважаемые коллеги!

Прошу всех меня простить, что не могу сразу ответить на ваши вопросы и комментарии. Сегодня выдался сумасшедший день, было несколько важных встреч – в том числе, пообедал с новым послом США, где, хоть и очень поверхностно, но все же удалось затронуть аспект межэтнических отношений.  Сейчас снова нужно ехать на одну встречу.

Завтра, около 11 утра, я сяду к компьютеру и начну подробно отвечать. Еще раз прошу прощения за неудобства!

Спасибо за добрые слова! По поводу декларации – с Вашей критикой во многом согласен; во всяком случае, если бы этот документ писал я, то он был бы совсем другим. К самой инициативе я присоединился скорее по тактическим соображениям: рассматриваю ее как последнюю публичную попытку диалога перед переходом к протестным формам давления и открытому принуждению к консенсусу.    

Я, кстати, в тексте специально подчеркнул, что ничего не имею против популизма, который у нас часто необоснованно путают с понятием «демагогия». Для меня сегодня появление популистских партий в мире – это естественная реакция на все большую дистанцию между политиками и обществом. Такие партии строят свою риторику и программы не на основе устаревшего «горизонтального» деления между правыми и левыми, а на основе «вертикального» деления между привилегированными «элитами» и отчужденными «массами», комбинируя элементы как левых, так и правых идеологий. В этом смысле, мир возвращается в доидеологический период перед Великой французской революцией. Я поддерживаю партию «ЗаРЯ!» именно потому, что не вижу в Латвии другой партии, способной стать по-настоящему популистской силой (в хорошем понимании), борющейся против «элит» и выступающей за истинное народовластие.  

не боятся и даже не думают о том, что будет через 4 года   

Ой, Вадим, видно Вы не конца чувствуете образ мышления наших местных политиканов. Я по роду своей деятельности со многими из них пересекался в разных контекстах и могу сказать с уверенностью, что они не бояться и даже не думают о том, что будет через 4 года. Это, кстати, яркое отличие наших политиков от британских, американских и пр., работающих в условиях двухпартийных систем. Наши прекрасно понимают, что народ у нас в целом с короткой памятью, и что главное – это не принимать непопулярных решений именно в определенный короткий период перед следующими выборами, а не в течение всех 4 лет. В Латвии всегда была огромная ставка на предвыборную кампанию, а не добросовестную работу в течение всего срока. Кроме того, большая часть кандидатов сама ориентируется на приход в политику лишь на 4 года, чтобы либо повлиять на конкретные краткосрочные решения, либо «перекантоваться» в трудный период, либо им это просто интересно, либо они даже просто хотят пополнить CV ввиду личных амбиций. Я знаю, что таких людей в латвийской политике очень много (мое личное ощущение, что их даже большинство!). Единственное, чего такие люди бы боялись – это то, что их с позором отзовут здесь и сейчас!    

Спасибо, я Букчина очень уважаю и когда-то давно, будучи студентом, даже писал реферат, посвященный различиям между социальным анархизмом и анархизмом образа жизни, базируясь на идеи Букчина.

Рад слышать!

научится отличать 

Вадим, спасибо за вопрос! Абсолютное зло в Латвии, с которым важно и нужно бороться – это безответственные и наглые обещания политиков всего и вся в предвыборный период, заранее прекрасно зная, что все это не может быть выполнено. Я верю, что, если механизм отзыва ввести, народ со временем научиться отличать осознанную и целенаправленную ложь от ситуации, когда политики вынуждены принимать непопулярные решения по объективным причинам. Поначалу, конечно, народ не раз обожжется и, возможно, пострадают политики, не умеющие достаточно убедительно объяснить необходимость непопулярных мер. Но постепенно народ станет опытней и тогда механизм отзыва главным образом начнет работать против откровенной предвыборной лжи, а не против обоснованных сокращений социальных программ. Экспериментировать с демократией можно и нужно! 

На счет тоталитарных обществ, мне близко старое-доброе замечание Маркузе, что «тоталитарное» означает «не только террористическое политическое координирование общества, но также нетеррористическое экономико-техническое координирование, осуществляемое за счет манипуляции потребностями ….». Ну это так, из области терминологии, о которой можно спорить. По разным причинам действительно случилось так, что именно свободный, а не императивный мандат стал неотъемлемой частью концепции парламентаризма и даже либеральной демократии как таковой. Кроме того, дискредитация идеи отзыва депутата, как и самой прямой демократии – всегда была неотъемлемой частью обеспечения стабильности либерального парламентаризма как якобы наиболее оптимального типа государственного устройства. Однако сегодняшняя система впадает во все более глубокий кризис, «дефицит демократии» становится все более очевидным и социальные движения по всему миру все активнее выходят с предложениями об альтернативных формах принятия решений. Я убежден, что изменение системы – лишь вопрос времени. Дело в том, что люди на Западе хотят быть все больше вовлеченными в политические процессы и, в отличие от латвийского общества, не намерены терпеть экономический и финансовый беспредел «элит», а не в том может ли один депутат принести много вреда или нет.

Да, это и есть одна из главных проблем – пока нет ни одной другой альтернативной структуры, способной или желающей перенять социальные функции государства. В этом Вы правы на 100%!

Национальное государство постепенно отмирает: проблема в том, что пока не ясно, хорошо это или плохо для человека ….  

Сейчас в Евросоюзе действительно усиливается роль «центра». Несмотря на это, я верю, что через какое-то время мир неизбежно придет к большей децентрализации и субсидиарности, предполагающей, что власть должна быть как можно ближе к гражданам. Этого просто требуют объективные центробежные и сепаратистские тенденции современности. Вопрос в том, насколько долго власть имущие – как в «старой» Европе, так и у нас – смогут еще противостоять этим тенденциям? Они уже точно не в состоянии их успешно контролировать. Мне думается, что через лет 30-40 ВСЕ депутаты будут представлять общины и муниципалитеты, хотя наверняка найдутся многие, кто будет со мной в этом вопросе спорить.   

Да, в этом смысле ЦС является интересным явлением – не русская партия, стремящаяся к полной монополии на «русскоязычном поле».

Конечно, противопоставление «русский-латышский» - это всегда было и остается прибыльным бизнесом в Латвии. Поэтому и хочется, чтобы это все перешло из сферы бизнеса в сферу политики (политики как борьбы в сфере идей).  

Про помощь со стороны партий: я вообще в этом смысле гораздо большие надежды возлагаю именно на общественников (общественных активистов), нежели парламентских / муниципальных политиков. И в Латвии реальная помощь скорее исходила из общественных структур, пусть и связанных с политическими партиями (пример – Латвийский комитет по правам человека). Поэтому я верю, что настоящий политический деятель должен совмещать «узкую» парламентскую практику с широкой общественной деятельностью (ибо не всего можно добиться парламентскими методами).         

Таких механизмов может быть много. Укажу только те, которые, насколько мне известно, в данный момент обсуждаются среди инициаторов данной инициативы: (1) электронное голосование, снимающее всякую анонимность, но в то же время повышающее гражданскую ответственность; (2) отзыв всех представителей данного многомандатного округа, предполагая, что для популярных (держащих слово) депутатов не будет большой проблемой переизбраться повторно. По моим сведениям, инициаторы упомянутых перемен в избирательной системе скоро выступят с более детальным описанием процесса.