Налоговую интесует лишь общая информация - сколько едет туда и сюда. А, скажем, сколько солдат и офицеров едет, как часто и куда, им не интересно.

Никаким, полагаю. Но если такие данные заинтересуют кого-то, а я их предоставлю, полиция обязана пощупать меня. Впрочем, всё это теоретизирования. Я просто показываю на примере, что нет неинтересной информации, нет неинтересных людей для спецслужб. В демократическом обществе, а мы им являемся, задача независимых СМИ, судов, прокуратуры, депутатов и состоит в том, чтобы ограничивать и контролировать работу полиции. Напомню, что я высказался по публикации Аллы лишь потому, что она априори заявила, что журналисты не могут быть использованы разведслужбами. Могут.

Кстати да. И мой автобус можно использовать. А если я соберу статистику по потоку пассажиров и обработаю её, она вполне может стать предметом интереса. А ещё я могу собрать очень даже полезную информацию о потоке транспорта, о состоянии мостов и дорог, об объектах, расположенных вдоль дорог. Шофера регулярных линий могут быть источником интереснейшей информации. У англичан есть присказка ANY LITTLE HELPS. Так оно и есть.

Насколько я понимаю, никто и не назвал наших журналистов шпионами. Вот, разве, сама Алла. Дело идёт об использовании журналистов, о возможной их причастности к враждебной нашему государству деятельности. Повторюсь, это неприятно. Но оспаривать право полиции расследовать подозрения с какой стати?

Отлично. Надеюсь, дело не ограничилось одни разом? Убедившись в отличном качестве, приемлемой цене и доступности, она и далее заказывала себе сапоги в ателье и не стояла в очередях за презренным импортом.

От вас я всего лишь хотел узнать - считаете ли вы советских граждан идотами или нет. Тех, кто не шёл в прекрасные общедоступные ателье, а давился в очередях за итальянскими ботинками. Но отвечать на этот простой вопрос вы не хотите, юлите.

Алла, ребёнка из себя не строй. Основной массив любой разведывательной информации добывается из общедоступных источников, а вовсе не из секретных документов. Определить - использовал вас кто-то в своих целях или нет это задача служб безопасности. Неприятно стать объектом внимания полиции, согласен. Что ж, такова специфика нашей работы.

Никакого нонсенса нет. Любой человек любой специальности может быть использован для работы. Из этого, разумеется, вовсе не следует, что все поголовно шпионы. Но обязанность контрразведчика разрабатывать все потенциальные угрозы. Весь вопрос в мере.

Не надо развивать. Надо просто вспомнить, что наши ВС есть составляющая сил НАТО. Чтобы узнать что-то о нашей технике, достаточно просто запросить по этой линии.

Странный посыл к выступлению. Почему это журналист не годится в шпионы? Очень даже годится. И совсем не обязательно, чтобы он знал об этом. Использовать втёмную - милое дело. А можно просто поманить доверительно, сыграть на профессиональном тщеславии. Покажите мне журналиста, который откажется от доверительных отношений с опером криминальной полиции, офицером разведки, с крупным мафиози. Нет таких. Гордиться будет своей причастностью к тайнам. Кстати, и врачи бывают не много лучше колдунов.

Неужели вы разглядели отрицание этого наличия? И неужели вы в самом деле так глупы, что не поняли вопроса? Может быть вы глупы ещё более и всерьёз полагаете, что наличие ваших ателье могло как-то повлиять на катастрофическое положение с товарами массвого потребления? Мне трудно принять такую мысль. Производите впечатление человека вменяемого. Отлично знаете, что обуви, равно как и одежды промышленность СССР практически не производила. Случались отдельные редкие исключения из этого правила, к числу коих относятся и помянутые ателье. Производилось говно.

Когда будет следующий концерт? Ныне шуты повымерли, а новое поколение жидковато, острит с натугой. Вас талантом бог не обидел.

Звучал. И получал лингам.

Считаю. Раз, два, три, четыре...

И здесь навеяло:

— Государство — это я!

— Не преувеличивай, Фэрри.

Приключения принца Флоризеля

Почитал. Очень мило. Но что-то вспомнилось, откуда-то повеяло чем-то таким дорогим и знакомым. А! да это же незабвенный Николай Васильевич! В современном прочтении, судари мои, в современном.

А какой демократичный человек Александр Григорьевич! Каждый воскресный день надевает он бекешу и идет в Национальное Собрание. Взошедши в него, Александр Григорьевич, раскланявшись на все стороны, обыкновенно помещается на крылосе и очень хорошо подтягивает басом. Когда же окончится служба, Александр Григорьевич никак не утерпит, чтоб не обойти всех нищих. Он бы, может быть, и не хотел заняться таким скучным делом, если бы не побуждала его к тому природная доброта.

— Здорово, небого! Откуда ты, бедная?

— Я, паночку, из хутора пришла: третий день, как не пила, не ела, выгнали меня собственные дети.

— Бедная головушка, чего ж ты пришла сюда?

— А так, паночку, милостыни просить, не даст ли кто-нибудь хоть на партию.

— Гм! что ж, тебе разве хочется партии?

— Как не хотеть! голодна, как собака.

— Гм! Так тебе, может, и демократии хочется?

— Да все, что милость ваша даст, всем буду довольна.

— Гм! разве партя лучше общественного движения?

— Где уж голодному разбирать. Все, что пожалуете, все хорошо.

— Ну, ступай же с Богом. Чего ж ты стоишь? Ведь я тебя не бью!

Извините, Дмитрий, не хотел вас обидеть. Мне действительно кажется странным работать на одном месте много лет. Но вкусы бывают разными. Для меня рекорд 8 лет. Но это была исключительно интересная работа.

Светлая мысль. Отчего ж не удержались?

Кто б говорил об агрессии. На себя оборотитесь, давильщик.

Так и я для того же сюда хожу. Бесплатный цирк. И даже с кентаврами - лошадиные головы на человеческих туловищах.