Противопоставление примерно миллиарда граждан самых высокоразвитых государств и всего остального мира общепринято — и во многом справедливо. Конечно, средний обитатель пригорода в грандиозном мегаполисе, протянувшемся от Бостона до Вашингтона (его так и именуют BosWash) по образу жизни не слишком похож на типичного компьютерщика из Кремниевой долины на противоположном побережье тех же США — не говоря уж о рядовом лионце или амстердамце. Но все же общего между ними несравненно больше, чем между любым из них и жителем (даже очень высокопоставленным) Пекина, Каира или Бомбея.


Пределы роста

И уже несколько десятилетий разительная разница между «золотым миллиардом» и остальным миром имеет столь же общепринятое объяснение. Планета Земля не слишком велика. Соответственно и запасы любых жизненных благ на ней хотя и велики, но все же конечны. Следовательно, конечно и число людей, имеющих возможность всеми этими благами пользоваться.

Если же людей на Земле оказывается больше этого магического предела, возможен один из двух исходов. Либо все без исключения оказываются изрядно ограничены в своих возможностях и существуют хотя и равно, но нищенски. Либо какая-то ограниченная группа, численно соответствующая земному потенциалу, прибирает все эти блага к своим рукам, а остальные земляне получают единственную ничем не ограниченную возможность — вымирать с голоду и холоду, пока общая численность населения планеты не вернется к неизбежному пределу.

Впервые идея пределов роста человечества сформулирована в докладе, подготовленном под руководством Дерека Медоуза по заказу сообщества видных ученых и политиков — Римского клуба. Доклад «Пределы роста» нашумел немало. Но общеизвестной и общепризнанной в широчайших массах идея ограниченности возможностей Земли стала вследствие активной и эффектной агитации поборников охраны окружающей среды. Их вождь Пол Эрлих оказался не только неплохим биологом, но и блистательным пропагандистом.

Правда, грозные пределы довольно затруднительно вычислить теоретически. Хотя бы потому, что не слишком ясно, какие потребности людей следует отнести к необходимым для выживания, а какие можно считать бешенством с жиру. Особенно если учесть, что человека отличает от животного не в последнюю очередь намного ярче выраженная потребность в излишнем, для выживания необязательном.

Потребности меняются постоянно — и далеко не всегда в сторону увеличения расходов на их удовлетворение. Например, развитие телекоммуникаций заметно сократило весьма затратную потребность в перемещениях людей. А современный персональный компьютер удовлетворяет еще и немалую часть потребностей в развлечениях, заменяя многочисленные независимые — и в сумме заметно более дорогие — устройства вроде телевизора, магнитофона и проигрывателя лазерных дисков.

Правда, сейчас на этом рынке новый бум — но только в сфере переносных устройств, для которой универсальные компьютеры пока недостаточно компактны. Да еще перекупщики авторских прав поощряют развитие независимых устройств, лишенных возможности копирования. Но претензии этой группы противоречат магистральному направлению прогресса — а потому вряд ли будут удовлетворены. Потребности же остальных граждан, как видно, можно удовлетворять при очевидном сокращении затрат.

К счастью для пламенных экологистов, нужные им данные лежали на поверхности. Если миллиард землян столь разительно отличается образом жизни от всех прочих — стало быть, именно этот миллиард Земля и способна прокормить без потерь и повреждений. С легкой руки Эрлиха и его соратников по свету пошло гулять выражение «золотой миллиард».

Кстати, выражение это не меняется с тех самых пор. Ибо численность населения богатых и высокоразвитых стран, хотя и выросла, но не настолько, чтобы от столь эффектной и круглой цифры стоило отказаться. Похоже, сами члены «золотого миллиарда», вняв предостережениям Медоуза и Эрлиха, стараются удержаться в безопасных пределах.

Увы, столь простая и очевидная связь научной теории с повседневной практикой на самом деле отсутствует. Причины, по которым определенный этап развития страны приводит к резкому замедлению роста населения (а то и к его сокращению), заметно сложнее. Они прекрасно изучены на примере множества стран. Весь комплекс этих причин слишком сложен и обширен, чтобы излагать его в столь краткой заметке. Но несомненно одно: ничего общего со стремлением сократить совокупное общественное потребление этот комплекс не содержит.

Каждый член развитого общества стремится высвободить как можно больше времени и сил на повышение личного производства и потребления — даже если эти время и силы приходится отнимать у собственного возможного (но не у имеющегося) потомства.


Сырьевое пари

Если стабильность числа жителей развитых стран не связана с ресурсными ограничениями — может быть, и другие простые рассуждения экологистов более наглядны, нежели достоверны?

Одним из первых поставил этот вопрос представитель другой науки, также по изначальному греческому смыслу своего названия призванной изучать наше жилище — ойкос. Причем не просто собирать знание — логос — о нем, а выявлять управляющие его деятельностью законы — номос.

Против прославленного профессора экологии Стэнфордского университета Пола Эрлиха выступил мало кому известный профессор экономики Мэрилендского университета Джулиан Саймон. Он заявил: раз по мере исчерпания ресурса его цена растет, то задолго до этого исчерпания наука и инженерия найдут способ заменить его чем-нибудь подоступнее и поэтому подешевле. А чтобы доказательство было нагляднее, Саймон предложил пари: цена любого сырья в ближайшие десять лет упадет.

Эрлих принял вызов. Тем более что и условия пари были для него крайне выгодны. Он признавался победителем, если за десять лет подорожает хотя бы один из пяти выбранных лично им видов сырья.

Для пари Эрлих выбрал пять металлов — довольно редких и совершенно необходимых. Вольфрам — основа жаростойких сплавов, необходимых энергетике, и керамики для металлообрабатывающих инструментов. Медь — протянутые по миру провода: линии связи, электропередачи, электродвигатели... Никель и хром — нержавеющие стали, защитные покрытия. Олово — защита консервных банок и медной посуды. Все это отрасли необходимые и быстроразвивающиеся. По мере их роста цена сырья обязана вырасти!

А через десять лет Пол Эрлих вынужден был публично заплатить Джулиану Саймону $10000 за проигранное пари. И никто из экологистов более не рискует этот вызов принять. Подвел их технический прогресс.

В момент заключения пари цены всех выбранных Эрлихом металлов росли. Поэтому инженеры искали способы обойтись без дорогого сырья. И нашли.

Режущий инструмент теперь состоит в основном не из карбида вольфрама, а из корунда: окись алюминия составляет чуть ли не десятую долю земной коры, входит в любую глину, ее запасов хватит миру на миллионы лет. По этой же причине алюминий потеснил медь из проводов. В системах связи медь сменило стекловолокно (сырье — обычный песок). Слой олова на консервных банках стал тоньше в десятки раз — защиту их ныне обеспечивают прежде всего синтетические лаки. Усовершенствованы способы нанесения хромовых и никелевых покрытий: они стали плотнее — значит, можно их делать тоньше. Да и сплавы выработаны новые, с меньшей долей вольфрама, никеля, хрома.

Конечно, этих металлов на Земле не стало больше (разве что никелевые месторождения нашлись новые). Но потребляют их куда меньше. И цена соответственно упала. Не помогла Эрлиху даже инфляция, как раз в десятилетие знаменитого пари весьма ощутимая: выбранные им металлы подешевели намного заметнее бумажных денег.


Экспорт сырья бесперспективен

Экспорт не возобновляемого сырья всегда кажется привлекательным именно в расчете на его подорожание по мере исчерпания. Но еще ни разу расчет не оправдался. И судя по работам Саймона, не оправдается и впредь.

Между прочим, технический прогресс подвел не только Эрлиха. Социальная программа кандидата в президенты Чили Сальвадора Альенде Госсенса была феерически щедра именно в расчете на подорожание меди (Чили располагает чуть ли не крупнейшими в мире ее запасами). Но медь начала дешеветь вскоре после избрания Альенде. А отменить щедрые посулы социалист во дворце ла Монеда, подпираемый слева коммунистами из правящей коалиции, не рискнул. И за три года довел страну до такого разорения, что даже дисциплинированный генерал Аугусто Пиночет Угарте не выдержал и 11-го сентября 1973-го возглавил первый за добрую сотню лет мятеж чилийской армии — иначе андскую республику разорвала бы в клочья гражданская война.

Сходные последствия имела и ставка на другой вид сырья.

Вскоре после чилийского мятежа очередная война на Ближнем Востоке (6–24-го октября 1973-го) вызвала арабское нефтяное эмбарго и — как его следствие — фантастический взлет цен на нефть. Тогдашнее партийное руководство СССР воспользовалось удобным случаем для отмены уже начатого регулируемого перехода к рынку (так называемой косыгинской реформы, впоследствии воспроизведенной Дэн Сяопином) и предпочло затыкать дыры в экономике пачками нефтедолларов. Их хватало и на пушки, и на масло. СССР добился не только качественного, но и количественного паритета с западным миром по всем основным видам вооружений, а импорт продовольствия и продукции легкой промышленности едва ли не превосходил собственное производство.

Но перестройка западной экономики на энергетическом направлении заняла те же десять лет, что и в пари Саймона. К началу 1980-х годов автомобили, сделанные за пределами социалистических стран (те получали нефть из Тюмени по бросовым ценам), потребляли горючего раза в три меньше, чем накануне Войны Судного дня. Усовершенствованная теплоизоляция зданий сократила более чем вдвое расходы на отопление.

Всех урезаний добычи в странах ОПЕК уже не хватало не то что для обгона инфляции, но даже для сохранения номинальных цен. И СССР пришлось возвращаться к перестройке экономики. Но уже не в плавном косыгинском режиме, а в обвальном горбачевском и даже шоковом гайдаровском — иначе нельзя было наверстать упущенное под нефтяным наркозом время.

Попытка самих арабских стран выстроить на сырьевом экспорте экономическое благополучие выглядит сравнительно успешной. Но главная причина этого успеха — как раз в том, что их лидеры (в отличие от советских) помнили о конечности любого сырьевого бума. Поэтому немалая доля арабских нефтедолларов инвестировалась в ту самую западную экономику, которая в разгар нефтяного кризиса казалась задыхающейся в его тисках. И нынешнее процветание аравийских шейхов обеспечено уже не ценами на нефть (они с учетом инфляции почти вернулись к уровню начала 1970-х), а дивидендами от долгосрочных инвестиций.


Земля — не автобус; она резиновая

Так что исторический опыт пока явно не подтверждает панические предсказания экологистов. Ресурсы Земли в обозримом будущем вряд ли ограничат развитие человечества. По крайней мере, уже сейчас нет сомнений в том, что население планеты можно увеличить еще в несколько раз, ничуть не снижая его жизненного уровня.

Более того, пару десятков миллиардов человек можно обеспечивать на современном североамериканском или западноевропейском уровне уже при существующих технологиях и объемах производства. Достаточно напомнить, что сельскохозяйственное производство в развитых регионах искусственно сдерживается и вырабатывает в несколько раз меньше, чем может — но и этих скромных результатов более чем достаточно для пропитания доброй половины человечества: немалая часть Азии, Африки и Латинской Америки кормится в основном продовольственной помощью из богатых северных стран.

Правда, экологисты уверяют, что столь высокая урожайность достигнута крайне дорогой ценой — разрушением плодородия почв. И в нашумевших книгах вроде «Проклятия плуга» живописуют пыльные бури в США в 1930-х годах (в разгар Великой депрессии) и на советской целине в конце 1950-х (обернувшиеся голодными очередями конца 1963-го).

Впрочем, сами аграрии учли столь печальный опыт задолго до того, как о нем заговорили публицисты. Безотвальная обработка почвы, связующие и структурирующие добавки, выращивание на всяческих отходах калифорнийских красных червей с последующим внесением в почву продуктов их жизнедеятельности — вот лишь немногие из агротехнических приемов, вошедших в практику по чисто экономическим причинам, без всяких пожеланий экологов.

Собственно, и задолго до всех этих технических чудес люди не только уничтожали, но и создавали почву. Чуть ли не наивысшая в мире урожайность достигнута в Нидерландах. А ведь само это название — Низинные земли — указывает на происхождение здешних сельскохозяйственных угодий. Чуть ли не вся страна лежит на бывшем морском дне, осушавшемся сотни лет и только плотинами защищенном от губительных наводнений. Все здешнее плодородие — дело рук человеческих. И признаков убывания рукотворного плодородия тут отродясь не наблюдалось.

Продолжение тут