Досье

Владимир Константинович Мамонтов

В 1975 году окончил факультет журналистики Дальневосточного государственного университета. В 1991 году начал сотрудничать с московской редакцией газеты «Комсомольская правда». Прошел путь от заведующего отделом до главного редактора «Комсомольской правды».

С 2005 года — главный редактор газеты «Известия». С 2009 года — президент редакции газеты «Известия». С сентября 2011 — советник генерального директора ЗАО «Национальная Медиа Группа», Президент редакции газеты «Известия». Действительный член Академии телевидения России. Член Общественной Палаты РФ созыва 2010—2011 гг.
Подробнее о спикере

Пётр Петровский: — Владимир Константинович, я знаю, что вы не в первый раз в Беларуси, поэтому и мой первый вопрос — как изменилось белорусское общество? Какая динамика его развития? Куда оно движется, если смотреть со стороны? Есть ли изменения в лучшую или худшую сторону? Как бы вы это все охарактеризовали?

Владимир Мамонтов: — Есть некоторые очень важные перемены. Я не буду сейчас прогнозировать, во что они выльются. Я постараюсь сделать акцент на своих волнениях в связи с этим, а также на приятных ожиданиях.

Волнения заключаются в следующем: всем нам сейчас нелегко. В мире кризис. В России всё не слава богу. На Украине бог знает что уже творится. Идет война во многих частях света. Европа взбаламучена мигрантами. Американцы пытаются установить на этом фоне свой тотальный диктат.

На этом фоне Беларусь представляет интересную для нас — и для меня лично — не какую-то территорию, а смысловое, понятийное, важное пространство, которое, на фоне Украины, хотелось бы не потерять ни как союзника, что также очень важно, ни как брата. Не хотелось бы потерять вот этой культурной общности.

Мне не нужно было каких-то глобальных усилий, чтобы установить контакт с белорусами. Общее языковое пространство, общая судьба — это то, что нас объединяет. У меня нет чувства, что белорусы с Марса, Венеры или Сатурна...

 

Вот это общее психологическое и культурное пространство ни в коем случае не хотелось бы потерять.

На Украине это на какое-то время потеряно. И для меня это большая рана, чисто человеческая, журналистская, какая угодно. Я хоть и профессионал, но не мог и предположить такого развития ситуации. Да и многие из политиков этого не предполагали.

Сейчас нам очень важно послушать белорусских друзей — про те наработки, которые у вас есть в созидательном смысле, в строительстве, в развитии хозяйства, технологий — в том числе в наведении мостов с Украиной.

Здесь очень важный момент. То, что я услышал о министре информации Лилии Станиславовне Ананич от журналистов, редакторов и тех людей, которых я увидел по дороге, меня удивило. Уровень достаточно высокий.

Нам меньше нужно скатываться к политесу (вот мы «братья» и т.д.). Пора нащупывать, выявлять новые технологии, как вести себя в этом мире, как сохранить и развить общее культурное пространство.

Ведь поймите, что не только в Беларуси есть «кроты», которые делают подкопы. В России хватает своих кротов. Недавно у нас был Гайдаровский форум. На нем один из крупнейших наших банкиров-либералов сделал заявление, что Россия по своему определению — неудачник, «дауншифтер». Я бы на него месте заткнулся и молчал. И здесь не знаешь, что с такими сделать.

В некотором смысле ваш Александр Григорьевич Лукашенко пожестче будет. У него здесь так не брякнешь и не пикнешь.

 

За высказывания, которые позволяют себе выступающие на Гайдаровском форуме, в Беларуси они бы не руководили и пяти с половиной минут.

Несмотря на всю сложность ситуации, ведь и у нас, и у вас рубль просел, я не слышу от нормальных людей, кроме тех, кто хочет получить политические дивиденды, слов «давайте государство сдадим».

Перед тем как я поехал в Беларусь, я участвовал в передаче Романа Бабаяна «Право голоса». Так вот, противоположная сторона, либеральная — Володя Рыжков и многие другие, — говорили, что у США 15% мирового ВВП, а у России — 1,5%. Так а кто к этому всему привел Россию? Эти самые либералы.

Да, сегодня непросто живется. Но никто от голода не умирает. В магазинах нет хамона, нет рокфора и камамбера. Но это не беда. Либералы не знают настоящих бед. Они не жили в послевоенное время.

Для них история, что упадет заработная плата, сродни катастрофе. Так и хочется спросить: слушай, а как тебе, когда ты руководил, когда бабушки выживали на 10 тысяч рублей?.. А как над тобой закапало и ты понял, что не будешь получать 100 тысяч долларов, то сразу стал возмущаться и кричать про конец света...


Пётр Петровский: — Вы не раз замечали, что молодое поколение, не знающее СССР, не жившее в этой общности наций и народов, уже мыслит себя через призму своей маленькой квартирки, некоторой местечковости, хуторянства и перестает обогащать себя культурой соседей, понимать ее. Не кажется ли вам, что в рамках евразийской интеграции следует создавать какие-то общие информационные, общекультурные проекты?

Владимир Мамонтов: — Я бы хотел продвигать общеевразийское информационное и культурное пространство. Но знаете, есть одна помеха.

Что бы мы ни говорили, и Беларусь, и Украина, и Казахстан, и Киргизия и другие братские народы, — все равно это разные страны, независимые, суверенные и самостоятельные государства, у которых присутствуют свои определенные интересы.

В рамках этих интересов, — до тех пор, пока они не оформлены, пока нет настоящего единого экономического пространства, пока не принята куча нужных документов и решений, пока не будут решены более глубинные задачи, — мы не сможем создать свой евразийский «Евроньюс», но телеканал «Евразия-культура» — можем.

На нем могут иллюстрироваться достижения евразийских народов, показываться белорусские, казахские, армянские фильмы, русский балет и т.д.

На мой взгляд, сегодня это уже можно делать.

 

А вот полноценный информационный канал пока сделать невозможно. Было много попыток, но ни одна не увенчалась успехом.

Почему «Евроньюс» получился? Потому, что ЕС прошел длинный путь интеграции. Они убедили друг друга, что у них единая культура, ценности, пространство.

Но, с другой стороны, это кастрированное телевидение, без живого лица. В нем новости продавливаются через пропагандистский фильтр. Однако многие европейцы смотрят — и считают эту пропаганду демократией.


Пётр Петровский: — Мы много говорим про принадлежность евразийского пространства к определенной цивилизации. Одни говорят, что это особая цивилизация, Вы утверждаете, что мы все относимся к европейской цивилизации, другой Европе. Какие ценности вы бы выделили именно для нас?

Владимир Мамонтов: — Прежде всего — библейские ценности. Их не следует утаптывать в границы какой-либо конфессии. Они во многом универсальны.

Нас, безусловно, объединяют многие культурные ценности. Мы читали одни книги. Бальзак — и в Англии, и в Бельгии, и Беларуси, и в Казахстане, и в России — останется Бальзаком.

Сегодня мне все время вспоминался Чайковский, потому что это один из тех авторитетов, которые приняты стопроцентно.

Но когда ты на Запад завозишь художника-соцреалиста, одни недоумевают, а другие какое-то время приходят в себя, и восхищаются от изумления. Они забывают, что это соцреалист, а видят прекрасного художника. Сезанн и наш Кирилл Шебека — они все «из одной оперы», как это охарактеризовали бы в народе.

Да и сам соцреализм, если посмотреть, очень близок ко многим западным направлениям. Соцреализм близок к американской школе гиперреализма, или капреализма. Там очень много совершенно потрясающих художников, которые это все прорабатывали и творили.

Поэтому есть, безусловно, вещи, которые нас туда относят — и их относят к нам. А ценности, которые нам чужды... знаете, там однополые браки или еще что-либо... Так и они этого многие не разделяют. Им это навязали сверху.

Нужно просто жить в рамках здравого смысла.