Александр Григорьевич Лукашенко бессменно руководит Белоруссией с 1994 года не потому, что он всех запугал и репрессировал. Белорусы – упёртый народ. Их не так-то просто запугать. Если что, они всегда готовы уйти в партизаны.

Лукашенко чувствует свой народ, чувствует историю и географию. В этом смысле он природный евразиец. И совершенно не случайно то, что узнав об инициативе Движения Захара Прилепина «За Правду!» и Евразийского центра Льва Гумилёва по формированию надпартийной международной общественно-политической и культурной платформы «Новая Евразия» Президент Белоруссии сразу выступил с заявлением, что Белоруссия готова стать форпостом Новой Евразии. Александр Лукашенко правильно понимает геополитическую эссенцию своей страны и ощущает токи времени.

А секрет и базис долгой власти «батьки» в том, что его поддерживает большинство населения Белоруссии. Хотя значительная по числу и влиянию оппозиция тоже существует. И протестные настроения в обществе есть. Однако демократия, если уж мы говорим о демократии – это власть большинства. Большинство за Лукашенко.

Оппозиция, какая бы она ни была активная и яркая, составляет меньшинство. И руководит страной Президент, избранный большинством. Такова демократия! Таковы её правила и законы. Вы хотели демократии? Так вот она, получите. Оппозиция встаёт перед выбором: или оставаться в законном поле, стараться сформировать парламентскую фракцию, критиковать правительство за его просчёты, проводить законные протестные акции (как это делает парламентская оппозиция в России), или раскачивать «майдан» и тем самым поставить себя против закона и государства. А закон и государство будут защищать себя всеми предусмотренными способами. Повторяю, это и есть демократия.

Почему же всё-таки существует протест в Белоруссии, каковы его причины и корни? Кажется, только мы, евразийцы, способны глубоко понимать политические и общественные явления в Евразии. Мы не скатываемся к дешёвой конспирологии, не видим везде агентов вездесущих спецслужб Запада, но и не принимаем всерьёз официальных лозунгов оппозиции про защиту прав и свобод. Мы способны оценить ситуацию научно. И есть две науки, которые определяют евразийский взгляд на проблему: история и география. Не-евразийские аналитики уделяют много внимания социологии, политологии, экономике, этнографии, психологии и другим дисциплинам.

Все эти подходы, безусловно, очень важны и продуктивны. Однако мы полагаем, что социальная, политическая, экономическая и прочие составляющие текущей ситуации сложились не случайно и не одномоментно, а вызревали в истории и во многом определены географическими обстоятельствами.

Интересно, что с 27 февраля по 19 июля 1919–го года существовала объединённая Литовско-Белорусская ССР, «Литбел» (формально прекратила существование 12 или 31 июля 1920-го года), но она пала в ходе советско-польской войны. «Литбел» был своего рода реинкарнацией Великого Княжества Литовского.

Белоруссия, конечно же, не возникла в 1919-м году из пустоты и небытия. Она имеет генетические связи и с Готской державой Германариха, и с Древней Русью, и с Тевтонским Орденом, и с Российской Империей. Но сейчас стало принято считать, что чуть ли не единственным политическим предком белорусской государственности было Великое Княжество Литовское.

Мне это не нравится, как не нравится мне и любое другое упрощение политической истории. Например, неверно чертить генеалогию современной России по линеечке:

Древняя («Киевская») Русь – Московская Русь (Россия) – Российская Империя – СССР – РФ.

Ведь до Руси на нашей территории были иные племенные и государственные образования: Скифское царство, Готская держава, Тюркский и Хазарский каганаты, а в Крыму греческие полисы, и всё это сыграло свою роль в генезисе русской государственности. А после Руси разве не было Золотой Орды и разве Московия не стала правопреемницей одновременно и Руси, и Орды, и Византии? Политическая генеалогия всегда сложна. У каждого государства есть не только «папа», но и «мама», а ещё дедушки, бабушки, дядья, тёти и прочие родственники. Иначе получается как в Ветхом Завете: «Авраам родил Исаака».

Выбор Великого Княжества Литовского как исторического предка частью белорусской публики был, конечно же, не случаен. Литва – это ориентация на «Европу», то есть, на Польшу и через Польшу на Евроатлантику. Оттуда и герб «Погоня», столь любимый анти-лукашенковской оппозицией. А «бело-красный» флаг «змагаров» вообще прорастает корнями из времён нацистской оккупации, от предателей и полицаев. Но тоже ведь ориентация на Запад, на «Евросоюз», пусть и гитлеровский.

Однако с точки зрения евразийства Великое Княжество Литовское имело черты «химеры», и уж точно «химерой» была Речь Посполитая, в которую Великое Княжество Литовское вошло в 1569-м году. Лев Николаевич Гумилёв называл «химерой» неестественное, вредное для народов государственное образование, искусственно или насильственно соединённое из несовместимых частей. Речь Посполитая объединяла в искусственной «унии» белорусов, практически русских, евразийцев Востока, и евроатлантических поляков Запада, католиков. Причём в этой «федерации» господствовала лихая и антисистемная польская шляхта.

Вероятно, целыми веками из Литвы и Польши продолжалась эмиграция, исход русскоязычных на Восток, в родную евразийскую Русь-Россию. Следы переселенцев остались в историях российских семей. Одной из самых распространённых фамилий в России является фамилия «Литвинов, Литвинова» (№ 164 в «Списке Журавлёва-500»). Она образована от прозвища-этнонима «Литвин», который на Руси-России давали всем выходцам из Великого Княжества Литовского, не только литовцам, но и предкам белорусов. Очевидно, что для многих подданых жизнь в химерической недоимперии оказалась невыносимой и они шли на Восток не только за лучшей жизнью, но и к своим. К своим, к нашим.

Одна из линий моих собственных предков носит фамилию «Литвиновых» и, бывая в Белоруссии, я всегда чувствовал себя не на чужой земле, а на родине. Тем более, что и язык повсюду русский, и дух русский и евразийский. Вся Белоруссия, до речки Неман, до крепости Брест – Евразия. Форпост Евразии, западная крепость, застава. А дальше начинается действительно что-то другое. Не обязательно враждебное, но иное. Я никогда не был в Польше, хотя заочно люблю эту прекрасную страну, но уверен, что в Польше я бы чувствовал себя гостем. Это не хорошо и не плохо, это географический факт.

Отдельная история – взаимоотношения Белоруссии и Украины. Украина ведь тоже была в химерической Речи Посполитой как польская данница. И эта химеричность была унаследована Украиной. Потому её уже разорвало на восточную Новороссию, которая прилепилась к Евразии, и остальное, что пытается привиться к Евроатлантике, но не получается. Белоруссия исторически и географически близка Украине, она не может и не должна отказываться от отношений с Украиной, но сама Украина рано или поздно переформатируется, потому что география сильнее, чем политический волюнтаризм самозваных «элит», а степи Украины – часть Евразии, а вовсе не Евроатлантики.

И «змагары» Белоруссии, и майданные бандеровцы Украины тянут свои страны в эпоху химер, к мезальянсам. А то, что действительно нужно народам России, Белоруссии, Украины и других стран Евразии – это новая масштабная интеграция в своём, естественном, евразийском ключе.

Надо честно признать, что интеграция России и Белоруссии на данный момент застопорилась. Может быть, сегодняшняя встреча Президентов двух стран продвинет дело. Но вопрос не во встречах и личных договорённостях. Нельзя считать, что только Белоруссия тормозит интеграцию. Россия тоже бывает непоследовательна в отстаивании евразийского вектора. Не только Украине, не только Белоруссии, но и самой России надо меняться изнутри.

Ведь всегда стоит вопрос: интегрироваться с кем? С олигархической страной, где все ключевые посты в финансовой и экономической системе, и многие господствующие высоты в политической системе заняты открытыми либералами, поклонниками Европы и Запада? Что это даст Белоруссии? Нет никакого смысла ни для России, ни для Белоруссии, если Белоруссия станет ещё одним регионом Российской Федерации. Так вопрос не стоит и никогда не будет поставлен. Очевидно, что интеграция должна совершаться под знаком более высокого, общего и обязательно все-евразийского проекта. Образ которого и формирует платформа «Новая Евразия».

С уважанием,
Герман Садулаев
 

первоисточник