Для союзников Америки в Европе идея Pax Americana всегда была чем-то большим, чем просто грубой силой, — напоминает Марко Оверхаус из Немецкого института международных отношений и безопасности (SWP).

Мы перестали уважать прежних союзников. А нам перестали доверять. Мы теряем друзей. И это делает нас слабыми, — пишет он.

Даже самая богатая и мощная держава в мире проиграет, если останется в одиночестве, уверен Кругман.

Сейчас союзники Америке даже нужнее, чем во времена холодной войны. Потому что тогда экономика США была на порядок крупнее экономики нашего главного врага, — пишет он.

Так что сейчас совсем не время ссориться с другими демократиями и разрушать репутацию Америки как надежного партнера, — предупреждает Кругман.

События разворачиваются так, будто Китаю и России удалось каким-то образом расставить на высшем уровне американской власти людей, стремящихся подорвать позиции Америки в мире, — пишет он.

Однако тогдашние лидеры оказались искушеннее. Они понимали, что Америке нужны процветающие союзники, а не новые территории, — напоминает Кругман.

Поэтому США помогли всем, включая недавних врагов Германию и Италию. Союзы и открытость позволили Америке занять ключевое место в мире, выиграть холодную войну и стать ведущей военной и экономической державой на планете.

Американские альянсы поддерживают стабильность в регионах, которые Вашингтон не может игнорировать, тем самым способствуя созданию атмосферы мира, в которой Америка и ее партнеры могут процветать, — отмечают американские эксперты в области безопасности Питер Фивер и Хэл Брэндс.

Опасности и риски, присущие американским альянсам, в большинстве случаев очевидны и интуитивно понятны, в то время как преимущества зачастую — косвенные и часто проявляются в том, что что-то плохое НЕ происходит. Поэтому их труднее даже описать, не то что измерить, — говорится в их статье для бюллетеня Военного колледжа армии США.

Трамп как раз из тех, кто уверен, что европейские союзники наживаются на Америке, и требует от них раскошелиться. Однако Брэндс и Фивер подсчитали, что США на самом деле зарабатывают благодаря альянсам в три раза больше, чем тратят. И дело не только в деньгах.

Альянсы вроде НАТО до сих пор позволяли Америке казаться сильнее, чем она есть на самом деле. Да, у США самая мощная армия, но альянс — дешевле и лучше. Брэндс и Фивер сравнивают его с сыгранной спортивной командой против наскоро собранной. Благодаря союзникам США экономят на военных базах вдали от родных берегов и на разведке.

Чем крепче военные связи с союзниками, тем прочнее и экономические. Роль защитника десятилетиями позволяла американцам выбивать у европейцев преференции в торговле. А принадлежность к одному альянсу обеспечивала стабильность и предотвращала разрыв отношений, даже когда политики ссорились вдрызг.

Другими словами, альянсы не столько обременяют Америку, сколько укрепляют ее. Защита единомышленников делает единственную мировую сверхдержаву еще более эффективной и влиятельной, — пишут Брэндс и Фивер.

Защита слабых всегда была средством политического влияния, коммерческой выгоды (в частности, от продажи оружия), доступа к военным объектам и обеспечения легитимности совместных военных операций, — соглашается Брюно Тертре из французского Фонда стратегических исследований (FRS).

Европа пользовалась многими преимуществами наличия защитника-гегемона, но без традиционных сопутствующих недостатков в виде тирании или территориальных уступок, — пишет Род.

Теперь европейцам придется уживаться с новой реальностью.

Трамп играет в игру с нулевой суммой, — описывает сложности Кругман. — Живи он в ту эпоху, он наверняка назвал бы авторов плана послевоенного восстановления Европы Гарри Трумэна и Джорджа Маршалла недоумками.

Устойчивость при такой разобщенности Европе придавал американский Левиафан, — пишет Род. — Но если он самоустранится в течение пары месяцев, а не лет или десятилетий, то неясно, чем европейцы собираются подкреплять обнадеживающую риторику.

Роль США как гаранта безопасности позволили Европе пережить период относительного единства, безопасности и свободы, счастье и процветание которого намного превзошли показатели второго столетия. Возможно, наши далекие потомки, подобно Гиббону, будут считать 80 с лишним лет Pax Americana в послевоенный период — и особенно в период после холодной войны — недолгим отступлением от долгой истории кровопролития в Европе, а сам золотой век — давно потерянным.