---

Евразийская интеграция, даже при декларировании ее экономического характера в рамках ЕАЭС, все равно вынуждает искать более широкие подходы. Общее таможенное пространство требует общей безопасности, свобода перемещения рабочей силы — стандартизации образовательного процесса и программ, наличия общего языкового пространства и культурного фундамента.

Одним из столпов такого фундамента является понимание общего исторического пространства. По этому вопросу идут дискуссии экспертов: одни призывают отложить исторические споры и сконцентрироваться на будущем, другие полагают, что без общей основы в понимании истории не будет общего будущего.

Реально ли и сформулировать общую историю Евразии, не нарушив историографических и идеологических принципов суверенных национальных историографий?
 

---

 

Пространство Евразия

Историческое пространство Евразии — сложная и динамичная совокупность различных факторов. Но происходящие на нем интеграционные процессы требуют выработки общей картины, определения проблемных вопросов, тормозящих развитие, а также поиска ценностных основ, способствующих преодолению возникающих сложностей: «Парадокс стратегического целеполагания заключается в том, что посмотреть вперед можно, лишь обернувшись назад»¹.

Сегодня на просторах бывшего СССР появилось новое интеграционное объединение — ЕАЭС, которое, несмотря на примат экономической составляющей, находится в поиске своего гуманитарного ядра. Это значит, что в условиях происходящих процессов стоит прикладывать усилия к преодолению, казалось бы, неразрешимых проблем, многие из которых укоренились на уровне исторической памяти.

Тем более имеются, с определенными оговорками, и положительные примеры, как на Западе², так и в Союзном государстве Беларуси и России³. Есть также опыт альтернативного представления об общей истории региона, предпринятый редакцией российско-американского журнала Ab Imperio и изначально задуманный как экспериментальный учебник⁴.

Но подтверждением сложности этого процесса выступает хотя бы тот факт, что до сегодняшнего дня в России пока отсутствует единый учебник по истории, несмотря на то, что В.В.Путин ставил такую задачу еще в 2013 г. Поэтому неудивительно, что, несмотря на 20-летие процесса союзного строительства, только сейчас началась реальная деятельность по созданию учебника по истории Союзного государства.


«Война памяти»

За последние три десятилетия в образовавшихся на осколках Империи странах был сконструирован новый образ собственной истории как государствообразующего фактора, закрепленного в идеологии и прежде всего школьных учебниках.
 

Результатом выстроенной некоторыми государствами политики истории явилась настоящая «война памяти». Она усложняет разрешение возникших в период развала Советского Союза межэтнических конфликтов, поскольку те лежат в поле иррационального, часто противостоящего взаимной выгоде.
 

В период господства Всемирной паутины история, преподаваемая в школе, уже не является единственным фактором, формирующим историческую память общества. Однако усвоенные в школьные годы ориентиры в чаще всего являются определяющими и наиболее устойчивыми. Именно это имел в виду профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель, говоря о «школьном учителе». Правда, позднее его слова были видоизменены и приписаны создателю Германской империи Отто фон Бисмарку.


Постсоветский склероз

Во всех постсоветских государствах на смену единому пятиформационному видению истории пришли новые национальные версии, которые неизбежно вошли в противоречие со старым представлением, закрепленном в мировоззрении «советского человека». Теперь представления об историческом пути ближайших соседей подрастающее поколение усваивает из учебников по Всемирной истории. Но информация в них даже о бывших советских республиках, мягко говоря, далека от идеала. Что тут говорить, когда в некоторых вариантах учебников Российской Федерации отсутствует упоминание о Союзе России и Беларуси или строительстве Союзного государства.

В плане изменения подхода к изучению истории в государствах бывшего СССР показательно исследование, проведенное русскими учеными на основании ряда проектов. По их результатам был подготовлен доклад «Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств»⁵.

Целью являлось изучение преподавания истории в школах на постсоветском пространстве и прежде всего оценка восприятия населением истории ХХ в. Для этого были изучены 187 школьных учебников и учебных пособий Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Узбекистана, Украины и Эстонии.

Одновременно были проведены массовые опросы, результаты которых во многих случаях вызывают вопросы относительно выборки, поскольку картина на их основе получается весьма противоречивой.
 

В результате исследования авторы пришли к следующему выводу: «Общей чертой школьных учебников новых национальных государств (за исключением Беларуси и Армении) является стремление представить контакты с русскими и Россией как источник бедствий»⁶, а советское прошлое и вовсе подвергается забвению⁷.
 

Именно поэтому молодежь в возрасте 18-30 лет ничего не слышала о таких событиях, как Февральская революция, в результате которой пала Российская империя. Или о ХХ съезде КПСС, на котором был развенчан культ И. Сталина. В этом плане по результатам российского исследования особенно выделяется Узбекистан и Армения.





Следует отметить и вопрос отношения к И. Сталину, который во всех национальных версиях истории расценивается как «отрицательный персонаж, злодей, кровавый тиран и жестокий диктатор, проводивший политику истребления народа»⁸.

Но здесь также есть интересная закономерность: наиболее позитивно образ И. Сталина на 2008 г. воспринимался в Узбекистане (53%) и Кыргызстане (61%), в то время как в Беларуси, считающей себя правопреемницей БССР, положительно Сталина воспринимают лишь 19% респондентов при негативном отношении 55% опрошенных.

Это приближает ее к показателям прибалтийских государств, что связано с еще живой памятью о репрессиях, выкосивших национальную интеллигенцию и приведших к депортации в 1940-1941 гг. значительной части населения. Но при этом в учебнике по истории Беларуси отмечается:
 

«С середины 1950-х до середины 1990-х гг. в Беларуси было реабилитировано более 160 тыс. граждан, пострадавших от политических репрессий. Вместе с тем десятки миллионов жертв политических репрессий в СССР, о которых рассказывается в публикациях последних десятилетий, — не что иное, как миф, запущенный в общественное сознание для дискредитации социалистической системы. Требуются усилия и время для научной разработки проблемы политических репрессий с тем, чтобы подобное больше нигде и никогда не повторилось»⁹.
 

В то же время в Беларуси до сегодняшнего дня имеется один памятник И. Сталину, размещенный в г. Свислочь, почти рядом с памятником лидеру восстания 1863-1864 гг., сражавшемуся против царского самодержавия, Константину Калиновскому, а второй открыт совсем недавно уже в независимой Беларуси на мемориальном комплексе «Линия Сталина».





Десоветизация завершилась?

В целом на пространстве бывшего СССР в политике истории завершается этап десоветизации, растянувшийся во времени из-за сосуществования в общественном мнении новых независимых государств старой советской и новой национальной версий истории.
 

Это приводит к переоценке советского прошлого, наполненного как общими трагедиями, связанными с репрессиями, так и общими успехами, среди которых освоение космоса и победа в Великой Отечественной войне.
 

Представители различных народов участвовали в освобождении захваченных фашистами территорий, помогали друг другу в восстановлении хозяйства. Так, например, казах Агадил Сухомбаев, удостоенный звания Героя Советского Союза, в боях под Гродно в Беларуси повторил подвиг Александра Матросова. Его оружие символически было передано сослуживцу-белорусу в знак уважения к представителям других национальностей, освобождавших Беларусь, а одна из улиц в Гродно названа в его честь.

Таких случаев тысячи. Но, к сожалению, в итоге проводимой «десоветизации любой ценой» теряется понимание неподдельного принципа дружбы народов, в истории которых значительный вклад оставили иноэтничные представители, выступавшие военными, учеными, учителями, медиками, рабочими и даже политиками.

Их продолжением являются действующие во многих государствах различные диаспоры, которые могут оказывать помощь в налаживании диалога.


Возможна ли единая история Евразии?

К сожалению, в современных государствах на пространстве Евразии сложнее всего договориться не столько политикам, сколько историкам, чьи взгляды весьма консервативны и часто не подразумевают никаких уступок.

Для того, чтобы понять, возможно ли представить единую историю Евразии, следует оценить то, что преподается на уроках истории в различных государствах бывшего СССР.

 

---

Продолжение следует

---

 
       

Примечания

¹ Багдасарян В.Э., Абдулаев Э.Н., Клычников В.М., Ларионов А.Э., Морозов А.Ю., Орлов И.Б., Строганова С.М., Школьный учебник истории и государственная политика. М.: Научный эксперт, 2009.

² Норман Дэвис, История Европы. М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. — 943 с. 5.

³ Антонович И.И. Союзное государство Беларуси и России: история и современность. М.: Вече, 2014. — 287 с.

⁴ Новая имперская история Северной Евразии. Часть 1: Конкурирующие проекты самоорганизации: VII-XVII вв. / Под ред. И. Герасимова. — Казань: «AbImperio», 2017. 364 с.; Часть 2: Балансирование имперской ситуации: ХVIII-ХХ вв. / Под ред. И. Герасимова. — Казань: «AbImperio», 2017. — 630 с.

⁵ Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств / ред. А.А. Данилов, А.В. Филиппов. — Москва, 2009. — 389 с. Его результаты также доступны в интернете: Как переписывают историю в школьных учебниках народов бывшего СССР; Школьная история в учебниках народов бывшего СССР и общественное мнение.

⁶ Освещение общей истории России и народов постсоветских стран…, с. 6.

⁷ Там же, с. 11.

⁸ Там же, с. 233.

⁹ Новик Е.К., История Беларуси, 1917-1945 гг.: учебное пособие для 10-го класса учреждений общего среднего образования с русским языком обучения. — Минск: Нар. Асвета, 2012. — с. 85.