То что американский журнал Foreign Policy (в лице своего постоянного автора и эксперта Иэна Бреммера, президента Eurasia Group) признал Владимира Путина «самым влиятельным человеком в мире», – это, в принципе, обычная новогодняя новость того же порядка, что и российское гражданство Депардье. Символично, показательно, дает повод для комментариев и обсуждений – но прямых политических последствий за собой не влечет. Как и любые опросы и рейтинги такого рода. Ну, попросту говоря, «влиятельность» Путина не означает, что «отставшие» от него Ангела Меркель и Барак Обама должны теперь построиться в шеренгу по три и исполнять указания русского президента. Или – что Бен Бернанке переключится на массированное печатание рублей как главных денег планеты.

Хотя нам, гражданам России, приятно, конечно, чего уж там: знай, мол, наших.

У такого рода рейтингов есть еще одно полезное свойство: их можно трактовать как угодно, используя опубликованные «объективные» показатели в подтверждение собственных умозаключений. И мы с вами сейчас этой возможностью воспользуемся.

Мне представляется показательным тот факт, что в этом своем рейтинге американский журнал оставил вакантным первое место: Путин-то на самом деле занял второе, уступив… тому, кого сейчас в мире нет. Про этого «кого-то» в комментарии Foreign Policy сказано внятно и бесхитростно: «Мир ожидает кого-то еще, на кого можно переложить бремя ответственности за решение наиболее сложных проблем». Таким образом, можно сказать, что Путина признали первым претендентом на эту роль.

На роль настоящего царя.

Без таких настоящих царей человечество живет с середины прошлого века, когда один за другим из мира ушли Франклин Рузвельт и Иосиф Сталин. За прошедшие с тех пор 60 лет были, конечно, достойные национальные лидеры (взять хотя бы Шарля де Голля или Дэн Сяопина), но вот лидеров мирового масштаба ни один народ не породил.

По очень простой причине: не было надобности. Наследие последних императоров соблазняло их преемников своей безразмерностью, нерушимостью и пригодностью к безбедному проеданию. А для безбедного проедания настоящие цари не просто не нужны, а вовсе противопоказаны и даже опасны – потому что склонны к трудоемкому созиданию вместо интеллигентного потребления. А это ненужные заморочки: зачем «элитам» напрягаться и рисковать, когда известно, что электричество само собой берется из розетки?

Розетка естественным образом кончилась. В глобальном масштабе. Вместе с ней закончилась эпоха местоблюстителей, «ночных сторожей» и просто самозванцев. И Foreign Policy констатирует очевидный запрос на настоящего царя.

Что такое настоящий царь, и откуда он берется?

Для начала надо решительно отказаться от еретического предположения, что настоящий царь самозарождается, к примеру, в Гори, происходит из механизмов демократии или еще из какой-нибудь глупости.

Настоящий царь оказывается во главе своей страны в смутные для нее времена, когда привычный уклад жизни уже исчерпал себя. И это обстоятельство, кстати, автоматически снижает требования к соблюдению бюрократических процедур. Оно, конечно, лучше, когда все по закону – но правда и справедливость, как известно, выше закона. Так что – по-разному бывает, по обстоятельствам.

Настоящий царь призывается тогда, когда призвавший его народ признает необходимость качественных перемен в своей жизни. Перемен, конечно, к лучшему – в конечном-то итоге.

Настоящий царь аккумулирует комплексный – качественно новый – проект, охватывающий все сферы и устои народной жизни, исполнение которого сулит искомые перемены. Настоящий царь мобилизует все ресурсы страны, народа и элиты на исполнение этого проекта и берет на себя ответственность за результаты и издержки.

Настоящий царь тем отличается от просто достойного национального лидера, что запускает такой проект, который выходит за рамки не просто «электорального цикла», но за рамки своей страны и за рамки жизни одного поколения. То есть – проект цивилизационного масштаба. Типа «пятилеток» или «нового курса». Следовательно, настоящий царь должен быть достоин такого кредита доверия, чтобы его сограждане-современники впряглись в созидание будущего своих детей и внуков. Бывает, что и любой ценой.

Настоящий царь – это тот, который в конце концов реализует свой проект, выводя страну на качественно новый уровень развития, изменяя тем самым окружающий мир и являя ему заманчивые стандарты и ориентиры.

Таким образом, настоящий царь находится в неразрывном единстве с великой страной и великим народом. Потому что только они все вместе могут сказку сделать былью. Друг без друга – не получается ни царя, ни проекта, ни страны.

И опять приходится согласиться с американскими коллегами: миру нужен настоящий царь.

То, что в этой номинации лидирует Владимир Путин, – не есть признание его персонального величия.

Это есть просто-напросто легализация той очевидной версии, что западный проект мироустройства себя исчерпал и на смену ему должен прийти качественно другой, исторически альтернативный – скорее всего, русский. Потому что наша очередь. Потому что мы это могем. И в тех задачах, которые сегодня формулирует и решает российское государство, есть признаки такого проекта.